[80].
Благодаря первопроходцам-ученым экономика дарения прочно укоренилась в обычаях Сети. С течением времени счастливый круг пользователей постепенно расширялся, охватив сначала спецов-любителей, а позже и широкую публику. От новых участников требуется не только соблюдать технические правила системы, но и принять некоторые социальные соглашения. Но даже не задумываясь об этом, люди постоянно обмениваются друг с другом бесплатной информацией. Хотя Сеть и расширилась далеко за пределы университетов, ее пользователи по-прежнему предпочитают сотрудничать, не вступая в денежные отношения.
Для принятия киберкоммунизма есть даже эгоистичные резоны. Самим своим присутствием каждый пользователь вносит что-то свое в коллективное знание, доступное тем, кто уже подключен к Сети. В ответ на этот подарок каждый индивид получает потенциальный доступ ко всей информации, предоставляемой через Сеть другими. В рыночной экономике покупатели и продавцы стараются обмениваться товарами равной ценности. В высокотехнологической экономике дарения, однако, каждый получает от своих коллег-пользователей гораздо больше, чем он способен отдать в общее пользование[81]. Неудивительно, что не слышно криков с требованиями ввести в Сети правила эквивалентного рыночного обмена. Даже самые догматичные неолибералы с удовольствием приобщаются к киберкоммунизму.
Эти отношения свободного обмена были отражены непосредственно в технологической структуре Сети. Несмотря на то что работа по ее созданию финансировалась военными, ученые разрабатывали компьютерные коммуникации так, чтобы обеспечить эффективное распространение и обработку собственных научных данных. У себя в университетах они никогда не относились к подобной информации как к товару. Напротив, их академической карьере способствовало свободное распространение результатов научного труда. Создавая коммуникационную систему для собственного пользования, они заложили эти методы работы и в технологии Сети[82]. Построенная ими система опирается в первую очередь на постоянное и ничем не стесненное воспроизведение информации. Любое соединение в онлайне включает копирование того или иного материала с одного компьютера на другой. Как только информация размещена в Сети, стоимость ее дальнейшего копирования стремится к нулю. Архитектура системы позволяет легко разместить множественные копии любого документа в разных узлах Сети. Хотя большинство нынешних пользователей не принадлежат к академической среде, техническая конструкция Сети по-прежнему подразумевает, что информация – это подарок.
«В информационном пространстве можно говорить об авторстве материалов и их восприятии, но… есть необходимость в поддерживающей инфраструктуре, чтобы делать копии материалов просто для обеспечения эффективности и надежности. Концепция копирайта, выраженная в терминах „экземпляров“, в этих условиях теряет смысл»[83].
Несмотря на громадную популярность, экономика дарения в Сети станет, кажется, лишь временным отклонением от нормы. Околдованные Калифорнийской идеологией, почти все политики, высшие руководители бизнеса и влиятельные публичные эксперты убеждены, что компьютерные коммуникации могут развиваться только в условиях рыночной конкуренции между частными компаниями. Как и другие продукты, информация должна покупаться и продаваться как товар. Эта вера в рыночные силы идет из исторического опыта. В течение последних трех столетий производительность труда радикально выросла благодаря связующей роли товарного обмена. Работники и ресурсы перераспределяются в самые эффективные секторы экономики в соответствии с динамикой цен. Соревнуясь с конкурирующими фирмами, предприниматели постоянно улучшают методы и средства производства. Личный интерес индивидов может служить росту богатства всей страны, если подчинить его дисциплине рынка[84].
Отцы-основатели либеральной экономики открыли базовый парадокс капитализма: индивидуальная собственность есть необходимое условие коллективного труда. В обществах, существовавших до эпохи модерна, знать и церковь владели и управляли своими землями в рамках феодальных прав и обязанностей. Крестьянский труд велся в соответствии с определенным набором обычаев, существовавших в каждой местности. Пионеры капитализма пошли по совершенно иному пути, сделав землю торгуемым товаром при помощи «огораживаний». Когда путы феодальных отношений были устранены, разные виды труда в разных регионах стало возможно регулировать единым механизмом: рынком. За последние несколько столетий эта форма коллективного труда стала повсеместной. Ведь дисциплина рыночной конкуренции не только подняла производительность в традиционных отраслях, но и стимулировала развитие новых отраслей. В наиболее развитых странах обычные люди теперь пользуются товарами, недоступными в прежние времена даже королям и Папам. Однако каждое из этих технологических чудес было сформировано причудливыми производственными отношениями капитализма. Новый продукт должен не только удовлетворять какое-нибудь человеческое желание, но еще и быть успешно продаваемым товаром. В рыночной экономике «огораживания» результатов коллективного труда происходят постоянно[85].
При капитализме большинство вещей и услуг производятся как товар. Если это материальные объекты или ограниченные во времени действия, такая социальная трансформация обычно не приводит к проблемам. Однако «коммодификация» (превращение в товар) интеллектуального труда всегда вызывала трудности. Если обучение и развлечение хотя бы похожи на другие услуги, то публикации очень отличаются от других «вещей». Большая часть работы по созданию информационного продукта приходится на изготовление его первого экземпляра. Даже когда печатали ручными печатными прессами, затраты на печать снижались с каждым последующим экземпляром. На открытом рынке такое положение вещей поощряло бы издателей к плагиату существующих работ вместо оплаты создания новых. Первые капиталистические страны быстро открыли прагматическое решение данной экономической проблемы: копирайт. Культурные артефакты мог купить каждый, но право воспроизводить их ограничивалось законом. Как и любая другая форма труда, интеллектуальный труд теперь мог быть обращен в товар[86].
«Мильтон создавал „Потерянный рай“ с той же необходимостью, с какой шелковичный червь производит шелк. Это было действенное проявление его натуры. Потом он продал свое произведение за 5 ф. ст.»[87]
В конце двадцатого столетия копирайт продолжает обеспечивать юридические рамки для оборота информационной продукции. Многие формы интеллектуального труда продаются как товар: книги, музыка, фильмы, игры и программное обеспечение. Издатели артефактов, защищенных копирайтом, создали мощные индустрии, международные мультимедийные компании. Международные юридические соглашения, защищающие интеллектуальную собственность, постоянно ужесточаются: Бернская конвенция, правила ВТО, TRIPS[88]. Неудивительно, что большинство политиков, руководителей бизнеса и публичных экспертов полагают, что Сеть ждет неминуемая коммерциализация. Как это уже было с радиовещанием и кабельным телевидением на ранних этапах их развития, экономика дарения просуществует в Сети недолго. Как в других культурных индустриях, интеллектуальный труд в киберпространстве должен конвертироваться в информационные товары[89].
Предвидя эту одержимость коммерциализацией, некоторые из пионеров попытались встроить защиту от нарушений копирайта прямо в компьютерные коммуникации. Например, проект Теда Нельсона Xanadu включал сложную систему отслеживания и оплаты для защиты интеллектуальной собственности. Используя это программное обеспечение, люди могли совместно работать, торгуя друг с другом информационными товарами. Однако блестящая технологическая схема Xanadu не сработала по чисто социальным причинам[90]. Вместо того чтобы стимулировать совместную работу, защита копирайта оказалась серьезным препятствием к онлайновой коллаборации. Ведь большинству людей гораздо ценнее участие в бесплатном обращении информации, чем в торговле товарами культурных отраслей. Предоставляя открытый доступ в Сети к продуктам своего труда, пользователи получают взамен гораздо больший объем результатов работы других. Трудно заставить людей покупать защищенные копирайтом продукты цифровой экономики, когда в их распоряжении такое изобилие бесплатных альтернатив. Сеть пока что не особенно ускоряет коммодификацию, оставаясь практическим доказательством старого хакерского лозунга – «Информация хочет быть свободной»[91].
Сейчас, на острие современности, товарный обмен играет вторичную роль по сравнению с оборотом даров. «Огораживанию» результатов интеллектуального труда бросает вызов более эффективный метод работы – свободное раскрытие результатов. Университетские ученые давно практикуют объединение полученных результатов в единый пул, работая над проблемами в своих областях знания. С ростом Сети все больше людей открывают для себя преимущества экономики дарения. Ведь они получают не только возможность делиться своим вкладом, но и доступ к знаниям многих других. Пользователи Сети ежедневно отправляют электронные письма, участвуют в списках рассылки, создают веб-сайты, пишут в новостные группы и работают в онлайновых конференциях. Происходит непрерывное раскрытие результатов интеллектуального труда, не заключенных более в товарные рамки. Пассивное потребление фиксированных информационных продуктов трансформируется в живой поток «интерактивного творчества»