ло, что европеоиды в глубокой древности, десятки тысяч лет назад, оказались как в Европе, так и в Азии? А на самом деле, родина их – Русская равнина. Просто разошлись в древности в разные стороны. Они тогда еще не знали, что их позже назовут европеоидами.
Как ясно из рассказанного выше, R1a1 и R1b1b2 прибыли в конце концов в Европу. Это был долгий и кружной путь, и многое там пока неясно. Наш славянский предок, настолько далекий, что его и праславянским назвать трудно, как трудно так назвать и его африканского далекого предка, – так вот, он совершил свой поход между 20 и 12 тысячами лет назад, и к концу этого срока, а именно те самые 12 тысяч лет назад, оказался в Европе, видимо, на Балканах. В принципе, мы и этого точно не знаем, поскольку археология с такими сроками справляется трудно. В общем, никаких сведений об этом походе у археологов нет. Как и о том, куда поначалу прибыли носители гаплогруппы R1a1, к которой сейчас относится больше половины этнических русских, а также украинцев, белорусов, поляков и других восточных европейцев, а также многие жители Средней Азии – таджики, казахи, узбеки, а также и жители Индостана, Ирана и многих других территорий. О причинах, откуда гаплогруппа R1a1 оказалась в Средней Азии и Индии, – в последующем рассказе.
Соображения о Балканах как месте прибытия носителей гаплогруппы R1a1, то есть рода R1a1, сводятся к тому, что Балканы 12 тысяч лет назад были наиболее подходящей территорией для жизни в Европе, поскольку бóльшая часть Европы была тогда покрыта ледниками, которые уже начали уходить на север. Есть и другие соображения: что древнейшие археологические культуры в Европе – именно на Балканах, правда, примерно 7–8 тысяч лет назад, и что самые древние корни гаплогруппы R1a1 в Европе также найдены на Балканах, с датировкой 11–12 тысяч лет назад. В общем, за неимением других обоснованных вариантов остановились на Балканах как наиболее вероятном месте обитания древнейших представителей рода R1a1.
И дальше изучение гаплотипов показывает, что около 5 тысяч лет назад этот род R1a1 вышел на Русскую равнину, за 500—1000 лет заселил ее от Прибалтики до Кавказа, дошел до Урала, где 3800 лет назад наши предки, тот же род R1a1, построили городище Аркаим и «страну городов», и в те же времена заселили Среднюю Азию и Северный Казахстан, прошли в Зауралье, и примерно 3600 лет назад перешли в своей части в Индию и Иран под именем ариев. Так ДНК-генеалогия решила загадку – так называемый «арийский вопрос», который озадачивал ученых уже более двухсот лет: кто такие арии и откуда они появились? Наиболее убедительными и прямыми данными, которые не оставляют этой загадке никаких шансов, является то, что Y-хромосомы этнических русских, носителей гаплогруппы R1a1, практически идентичны с Y-хромосомами индусов и иранцев той же гаплогруппы. На языке ДНК-генеалогии их гаплотипы практически идентичны.
Строго говоря, гаплотипы внутри рода R1a1 тоже несколько различаются, у них тоже есть свои подгруппы, они тоже разошлись по своим ветвям за несколько тысяч лет после выхода на Русскую равнину. Всего таких подгрупп насчитывают 14, из них самая большая – гаплогруппа Русской равнины, она же центральная евразийская гаплогруппа. Туда входят очень многие этнические русские, и я в том числе, как и многие индусы и иранцы. У нас – один и тот же предок, только для этнических русских он жил 4800 лет назад, а для индусов и иранцев – примерно 4050 лет назад. То есть они – более недавние потомки этого нашего общего предка. И понятно почему – до Индии с Ираном еще надо было дойти с Русской равнины. Иначе говоря, в Индию и Иран отправились далекие праправнуки нашего праславянского предка с Русской равнины. А поскольку они шли не наскоком, не марш-броском, и не были кочевниками, а неторопливо заселяли регион за регионом, занимаясь земледелием поколение за поколениями, то и дети их оставались, говоря современным языком, на постоянных местах жительства и на Кавказе, и на Урале, и в Казахстане, и в Средней Азии, и в Зауралье. Вот так и оказалось, что наши предки, род R1a1, и остались жить там, где сейчас живут таджики, киргизы, узбеки и другие родственные народы, многие из которых так и сохранили ту же гаплогруппу, R1a1, тот же род.
Там, на Балканах, и далее на Русской равнине, мои прямые предки говорили на языке, который положил начало индоевропейской семье языков, включающей английский, французский, немецкий, русский, испанский, греческий, несколько индийских языков, таких, как бенгали и хинди, многочисленную группу иранских языков и много других. Правда, по иронии судьбы, а точнее по прихоти (или по незнанию) лингвистов, язык моих прямых предков назвали «иранским», только потому, что «иранские» языки лингвисты изучали более детально, и не имели понятия, что этот язык на самом деле принесен на Иранское нагорье моими прямыми предками, которые называли себя ариями. Под этим именем они и пришли в Индию и Иран. По справедливости, это иранские языки следовало было назвать «арийскими», и тогда не было бы таких ситуаций, когда живших на Днепре, на Дону, в Причерноморье современные историки, лингвисты, археологи считают говорившими на «иранских языках», как «иранцами» именуют скифов и сарматов, которые отродясь в Иране не были. По той же причине жителей уральского Аркаима (3800–3600 лет назад) именуют «индоиранцами», хотя у ариев, жителей Аркаима того времени, ни Индии, ни Ирана и в проекте не было. Но консерватизм и косность – вещи упрямые, и лингвисты и археологи продолжают держаться за эти давно устаревшие термины, оправдываясь, что они ни Индию, ни Иран не имеют в виду, а «так принято». В смысле, так когда-то назвали, не зная истинных причин, так и повелось, что наши предки были якобы «иранцами». Не любят почему-то наши историки и лингвисты ничего славянского до нашей эры, видимо, до смерти боятся, что шовинистами назовут. Пусть уж лучше славяне будут «иранцами», так спокойнее.
Как бы там ни было, а сотни миллионов людей, живущих в Европе, особенно на севере Франции и в Англии, Шотландии, Германии, Швеции, в Прибалтике, Украине и Белоруссии, в Индии и Иране, на Ближнем Востоке и Аравийском полуострове, и в России вплоть до Сибири и Дальнего Востока, являются потомками этой гаплогруппы R1a1. Моей гаплогруппы. Нашей, славянской, если имеются в виду территории, где говорят на славянских языках.
А часть сводной гаплогруппы Р из Южной Сибири стала гаплогруппой Q и ушла дальше на север, в итоге стала эскимосами, часть посуху перешли на Аляску и стали американскими индейцами. Но у них были уже другие генетические маркеры.
Пошли бы мои прямые предки дальше на северо-восток – быть бы мне эскимосом. Перебрались бы через пролив с Аляской – быть бы мне американским индейцем. Пошли бы южнее – быть бы мне индусом, китайцем, а то и полинезийцем.
Не судьба…
72. Се – Человек. О женщинах
В отличие от мужчин, у женщин нет Y-хромосомы. Женская секс-хромосомная пара состоит из XX хромосом. Мужская – из XY хромосом. Сперматозоид равновероятно несет только одну – либо X, либо Y хромосому. Проскочит в яйцеклетку Х – быть девочке. Проскочит Y – стало быть, мальчик, с его возможностями генеалогического анализа Y-хромосомы, как описано в первой части этого рассказа. А как быть женщинам? Может, у них можно Х-хромосому так же анализировать? Нельзя. Потому что Х-хромосомы у женщин перетасовываются. Одна получена от мамы, вторая – от папы. Поди разберись, какие там предки и от кого. В любом случае, к женщинам опять нужен свой подход. И природа его предоставила.
Помимо ДНК хромосом, которые хранятся в ядре каждой клетки, молекулы ДНК находятся также в митохондриях. Митохондрии – это маленькие образования, плавающие во внутриклеточной жидкости, в цитоплазме. Их – от нескольких сотен до нескольких тысяч, даже до десятков тысяч на каждую клетку. И в каждой – короткая молекула ДНК, в виде несимметричного кольца. Длина ее – всего 16 с половиной тысяч нуклеотидов. Сравните с мужской хромосомой Y, которая в три тысячи раз длиннее, 50 миллионов нуклеотидов.
Митохондриальная ДНК (митДНК) состоит из двух частей – выпирающая в сторону петля и остаток кольца. Оказалось, эта петля является носителем генеалогической информации не хуже, чем у мужчин, но совершенно по-другому.
В митДНК нет таких тандемных повторов, как в Y-хромосоме. Там нет подобных маркеров, о которых шел рассказ в первой части. Но мутации есть. Время от времени, причем намного реже, чем у мужчин, считывающий фермент ошибается и вместо одного нуклеотида вставляет другой. Или вообще вставляет лишний. Поэтому мутации записываются, например, так: 1651С. Поскольку известно, что в «стандартной» митДНК нуклеотид под номером 1651 – тимин (Т), сразу ясно, что в этом положении тимин заменен на С (цитозин). Или запись такая: 315.1С. Это значит, что после 315-го нуклеотида в «стандартную» цепь вставлен один лишний цитозин.
Иначе говоря, у мужчин ДНК-генеалогия основана на изменении числа повторов определенных маркеров в хромосомной ДНК, а у женщин – на разовых нарушениях одиночных нуклеотидов в митохондриальной ДНК. То есть совершенно другой принцип. Маркеров как таковых у женщин нет, вся петля ДНК – один сплошной маркер. А сравнивают со «стандартной» митДНК.
Поскольку митДНК в основном некодирующая, то эти мутации в петле ни к чему жизненно важному не приводят. Просто запись в генетической книге учета.
А что такое «стандартная» митДНК? С чем сравнивают-то? А это так получилось. В 1981 году генетики в нашем Кембридже, заречном пригороде Бостона, были готовы провести первое определение последовательности, или «первичной структуры» митДНК. Нужна была любая плацента, клетки которой крайне богаты митохондриями. А в соседнем госпитале как раз рожала женщина. Взяли ее плаценту, выделили митохондрии, оттуда – митДНК и провели полный анализ ее последовательности. Поскольку это была первая последовательность митДНК, ее и взяли за международный стандарт. И мутации в последовательности отсчитывают от нее.