В 1961 году Уэйн Бут в книге «Риторика художественной литературы» (The Rhetoric of Fiction[43]) впервые упомянул термин «ненадежный рассказчик». Речь шла о художественном приеме, с помощью которого автор может обмануть читателя.
Главный герой может утаить часть фактов, исказить их, намеренно или случайно вводить в заблуждение читателя и всех остальных. Самые характерные примеры – фильм «Обычные подозреваемые» (The Usual Suspects) с Кевином Спейси, роман Агаты Кристи «Убийство Роджера Экройда» (The Murder of Roger Ackroyd) и игра Bioshock Infinite.
Принцип ненадежного рассказчика распространяется и на окружающую нас реальность. Редко кто обладает всей полнотой знаний по нужному предмету. Зачастую даже первоисточник не может сказать ничего определенного. В арсенале журналиста – ограниченный набор инструментов, позволяющих улучшить качество информации или хотя бы перепроверить все еще раз. Это и поиск другого источника, и комментарии, и многочисленные техники фактчекинга, и, конечно, обращение к первоисточнику.
Зачастую, впрочем, оказывается, что первоисточник тоже не владеет всей информацией, либо предоставляет ее в те каналы, которые доступны журналисту, с опозданием.
Прекрасный пример здесь – сообщения Московского метрополитена в официальном Telegram канале 25 мая 2017 года об остановке поездов на Каховской линии. Неизвестно, что произошло в тот день в пресс-службе, однако ее сообщения были настолько близки к концепции ненадежного рассказчика, что следовало бы ввести новое понятие – «ненадежный пиарщик». Попробуйте с одного захода восстановить цепочку (время справа – реальное время отправки сообщения; сообщения расположены в том порядке, в каком их отправляла пресс-служба).
«23:18. Каховская линия. Движение на линии восстановлено и постепенно начинает входить в график». 3:52 утра.
«Каховская линия. Службы метро делают все возможное для скорейшего восстановления движения поездов на линии». 3:55 утра.
«Каховская линия. Нет движения поездов по всей линии. Причина – инцидент с пассажиром на cm Каширская». 4:02 утра.
«22:57. Каховская линия. Нет движения поездов по всей линии от Каховской до Каширской из-за инцидента с пассажиром». 4:03 утра.
«Каховская линия. Службы метро сработали слаженно и оперативно в восстановлении движения поездов на линии». 4:17 утра.
«Каховская линия. Для проезда от станции Варшавская пользуйтесь наземным транспортом. До Каширской 607 А. До Каховской (60 / 72) Т6». 4:25 утра.
«Каховская линия. Для проезда от Каховской до Каширской пользуйтесь Серпуховско-Тимирязевской линией или наземным транспортом Т6 (60 / 72)». 4:38 утра.
Любой журналист легко представит ночную смену, срочную новость и опровергающие друг друга сообщения. Первое сообщение он может пропустить, подумав, что все закончилось еще вчера. Второе сообщение вызовет у него легкую панику – если все закончилось вчера, то о чем это? Третье побудит его начать писать новость. Четвертое укажет на то, что пресс-служба все еще пишет из прошлого. Пятое даст надежду на то, что все закончилось (хотя на деле сообщение не говорит о восстановлении движения поездов – только о слаженной работе служб). Шестое и седьмое растянут работу над довольно простым инцидентом на драгоценные 15–20 минут.
Конечно, метрополитен – не враг журналиста. Подобные ошибки – довольно редкое явление. Гораздо страшнее, когда первоисточник или авторитетный источник намеренно искажает или утаивает информацию.
Можно выделить следующие формы искажения информации, с которыми встречается всякий журналист.
8.2.1 Подача не того новостного повода
Информационный повод, предлагаемый пресс-службой или другим заинтересованным источником, не обязательно совпадает с информационным поводом, интересным обществу или вашему СМИ.
Когда известная сеть закусочных распространяет скандальную рекламу о новых бургерах, поводом для обсуждения может стать не сам бургер – их ассортимент меняется каждые несколько недель. Общественно-политическому изданию будет интересно обсудить само размытие границ допустимого в рекламе, деловому – возможные юридические и экономические последствия, маркетинговому – построение рекламной кампании и ее реальные результаты. Для сети бургерных это просто повод напомнить о себе, приобрести рекламное место, не платя денег.
Подача не того новостного повода – не криминал. Иногда это просто обозначение того, о чем корпорация готова говорить. Представьте, что пресс-релиз сообщает о запуске в Финляндии сервиса такси под новым брендом[76].
Эта новость может быть интересна читателям, но если журналист догадается задать дополнительные вопросы, то выяснит, что новый бренд может использоваться не только в Финляндии. А если хорошо поищет и опросит источники, то обнаружит, что этот бренд – адаптация к новым рынкам вообще, и речь может идти о новой международной стратегии[77]. Естественно, что представители компаний не всегда могут свободно раскрывать планы на будущее, и приоткрывают это будущее маленькими кусочками.
Задача журналиста – не получить новостной повод, который просто приемлем для его аудитории (этим занимаются пиарщики), а силой своей осведомленности преобразовать этот повод в нечто большее и более волнующее. Если он этим не займется, то останется прокладкой между пиарщиком и аудиторией.
8.2.2 Утаивание информации
Для общества детали иногда важнее общих заявлений. Зачастую именно детали ньюсмейкер не торопится сообщать по тем или иным причинам.
В мае 2017 года в инфраструктуре крупного российского сотового оператора произошла авария. Миллионы абонентов оператора на день остались без связи, абоненты других операторов так же не могли до них дозвониться и заподозрили, что их телефоны тоже не работают.
Информация о сбоях и их исправлении просачивалась очень неохотно. Когда все заработало, потребность в информации изменилась – абоненты ждали деталей о компенсации. К сожалению, подробности о компенсации выложили только на сайт для прессы, а многие затронутые аварией абоненты не получили соответствующее SMS. Таким образом оператор пытался коммуницировать факт выдачи компенсаций, но не сделал общедоступной информацию об их конкретном размере (весьма небольшом, как выяснили газеты, добравшиеся до пресс-релиза). Как писал Андрей Колесников по совершенно другому поводу – «Цифр на этом совещании еще не звучало, а ведь это было самое интересное»[22].
Бывает утаивание информации без утаивания. Журналисты часто идут по пути наименьшего сопротивления и довольствуются тем, что содержится в пресс-релизе. Надо быть достаточно упертым, чтобы заглянуть и в скучные финансовые отчеты, и в сообщения для инвесторов, и в юридические документы. Ни то, ни другое, ни третье не гарантирует хорошего информационного повода. Но и то, и другое, и третье может содержать голые факты, а не точку зрения компании. Помните, вы создаете историю, а не пересказываете то, что вам скормила служба по связям с общественностью.
Это, естественно, касается не только корпоративных поводов. Если в Думу внесли законопроект, спикер парламента уже его поддержал, эксперты высказались по этому поводу, а коллеги написали новости…так вот, если это все произошло, вы все равно должны прочесть документ самостоятельно. Только исходник может породить правильные вопросы. И только правильные вопросы порождают неудобные ответы.
8.2.3 Искажение информации
В сериале Suits второстепенный герой говорит своей начальнице «Я обманул тебя, но в деловых целях. Я никогда бы не солгал тебе как мужчина женщине». Но ложь, конечно, всегда остается ложью.
Если вам дали «не те цифры», «округлили» в свою пользу, не дали полный список рынков или дали комментарий, зная, что данные в нем ошибочны – это искажение информации. Это не ошибка, не опечатка, это вранье вам и вашей аудитории.
PR-специалисты крупных компаний и организаций редко прибегают к прямой лжи, потому факты всегда всплывают в самый неподходящий момент. Всегда остается риск недопонимания, ошибки, введения в заблуждение.
Журналисту следует знать несколько вещей:
• Опасайтесь слов «ты сам понимаешь» или цепочек примеров, которые подталкивают вас сделать вывод за спикера. Вполне возможно, что спикеру нужно переложить на вас ответственность за сделанные выводы.
• Если вы общаетесь с младшим специалистом или стажером, правильно оцените величину её или его компетентности. Именно неопытные сотрудники могут сказать вам то, что вы хотите услышать, не имея ни нужной информации, ни компетенций.
• Если «ненадежный пиарщик» превращается в «уходящего от ответа пиарщика», и вы видите, что от него ничего не добиться, облегчите ему ношу – попросите рассказать то, что знает он, и указать на тех, кто знает больше. Поверьте, люди гораздо охотнее сдают источники, чем берут на себя ответственность за раскрытие информации.
8.2.4 Выводы
Никогда не считайте свой источник надежным, особенно если у него по должности существует собственный интерес. Предполагайте, что ваш источник может ошибаться.
Работая с пресс-службами, разделяйте их сообщения и вашу работу – если их задача раскрыть необходимый минимум информации о происшествии, ваша – сообщить и увеличить полезную нагрузку текста. Эти цели не противоположны, но и далеко не всегда совпадают.
Похожего правила следует придерживаться и при общении с чиновниками, с тем лишь отличием, что они по должности не могут давать сколько-либо эмоциональных оценок. Они – властные функции, и подчиняются должностным инструкциям, а не идеалам просвещения населения. Ни один чиновник не может отвечать за все государство в целом, потому что нет ни одного человека в мире, который компетентно разбирался бы во всех интересах государства.
Общение с чиновниками не может породить реальную историю; вам необходима ее человеческая часть, обычно связанная с недостатками того или иного решения, с интересами разных сторон, с экономической и политической заинтересованностью организаций.
Помните, что на этом пути вам будут лгать, от вас будут скрывать информацию, вам будут подсовывать не то, что вы просите. Сохраните рассудок, относясь к источникам как к поставщикам полуфабрикатов, а не готовой продукции.