18.8 Ненужные уточнения и другие излишества
Готовя материал, журналист торопится. В спешке он переходит на письменный диалект устной речи. Появляются ненужные уточнения, членение запятыми, хотя во многих случаях можно то же самое сказать проще. Посмотрите на статью[147]:
Зачем это всё в нашей истории с «Зенитом» и Сельдяковым? К чему эти погружения в глубины?
А к тому что, насколько известно, в соответствии с записью, сделанной судьёй в протоколе матча, Зайцев после повторного предупреждения был удалён.
Видите, как много лишнего, почти разговорного, наслоилось в начале второго абзаца? Давайте поправим.
Зачем это всё в нашей истории с «Зенитом» и Сельдяковым? К чему эти погружения в глубины?
К тому, что в соответствии с судейской записью в протоколе матча Зайцева после повторного предупреждения удалили.
Понятно, что надпись кем-то сделана. Чтобы указать автора, достаточно прилагательного, а уточнение «насколько известно» бессмысленно, так как дальше идет ссылка на документальное свидетельство.
Это не единичный случай. Часто лишние слова играют роль определенных артиклей при существительном, указывая и на так понятное.
Например, в новости о переименовании Московского моста в Киеве в Северный[148] понятно, что закон, о котором идет речь, принят. Нет нужды писать:
В принятом законе об осуждении коммунистического режима содержится норма о переименовании улиц и населенных пунктов…
Достаточно «в законе об осуждении коммунистического режима». Да и «содержится норма о переименовании» – это казёнщина. Лучше сразу подобрать нужные глаголы – требует ли закон, допускает ли переименовать улицы и так далее (оставим в стороне вопрос о том, почему в новости о мосте заводится речь об улицах).
Вот новость о лотерейном законе[149]:
Госдума приняла в третьем чтении закон, разрешающий выплачивать выигрыши участникам лотерей только при предъявлении паспорта, передает корреспондент «Росбалта».
«Выигрыши выплачиваются участнику лотереи при предъявлении им документа, удостоверяющего его личность», – говорится в принятом законе.
«Приняла» и «принятом» режут глаз, повторяются без нужды. Вышедшая книга, напечатанная статья, оказанная помощь – такие словосочетания часто можно упростить, потому что раньше мы уже об этом упоминали.
Другая категория излишеств – разговорные штампы, легко проникающие в текст новостей. Например, выражение «максимально короткий срок» не имеет смысла и противоречит само себе. Русский язык умеет образовать из прилагательного категорию самого – «кратчайший срок». На худой конец сгодится и «самый короткий срок». «Максимальный» здесь явно лишнее слово.
Иногда штампы селятся прямо в терминах, автор спешит и не замечает того, что пишет. Однажды в черновике у коллеги я поймал замечательное словосочетание «крупные техгиганты» (речь шла о компаниях вроде Apple, Google и Facebook). Понятно, что мелкими гиганты быть не могут, но слово «техгиганты» здесь было явной заменой «известные технологические компании», так что автор просто оговорился. Подобные ошибки в отличие от обычных плеоназмов[150] почти никогда не удается поймать самостоятельно.
Лирическое отступление. Есть и класс ошибок, которые способен пропустить и редактор. Например, фраза «к цене междугородных звонков» не сразу обращает на себя внимание, так как рядом в голове есть «международных звонков», которые заканчиваются на «-ных». В нашем случае, конечно, правильно «к цене междугородних звонков».
Я не верю, что можно механически вычленить и предотвратить использование излишеств. Слишком уж это занудная работа. Проще всего найти вторую или третью пару глаз и перечитывать каждый абзац, прежде чем переходить к следующему. Это, конечно, не защитит вас на сто процентов, но серьезно сократит число конфузов.
18.9 Запятая между подлежащим и сказуемым
Не требуется и никогда не ставится.
Нет, серьёзно.
Пожалуйста, не ставьте запятую между подлежащим и сказуемым.
Определять подлежащее и сказуемое учат в начальной школе, так что вряд ли кто-то ставит подобную запятую по незнанию или даже от малограмотности. Чаще всего она появляется, когда автор или редактор удаляют уточнение в предложении. Вот, например, абсолютно корректное предложение Republic:
Суд в Нью-Йорке приговорил бывшего руководителя фармацевтической компании Turing Pharmaceuticals Мартина Шкрели к семи годам тюремного заключения за финансовые махинации и обман инвесторов.
Внимательный читатель и новостник понимают, что огромный титул Шкрели – это большое уточнение. Если бы мы хорошо знали этого человека, структура предложения была бы примерно следующей:
[Какой? Нью-йоркский] суд приговорил Мартина Шкрели, [должность], к семи годам тюрьмы [за что].
Десятки раз за день новостная редакция решает, требуется ли уточнение. Десятки раз переставляет это уточнение или вовсе удаляет его. Давайте смоделируем такую ситуацию[151].
Естественно, что в единичных случаях запятые, разнесенные длинным оборотом (здесь должность занимает шесть слов!), могут по недосмотру остаться. Получается нечто вроде:
Суд в Нью-Йорке приговорил Мартина Шкрели, к семи годам тюремного заключения за финансовые махинации и обман инвесторов.
Такие запятые еще можно выловить. Но представим другой случай. Автор пишет черновик:
Суд в Нью-Йорке, занимающийся делом Turing Pharmaceuticals, приговорил Мартина Шкрели к семи годам тюремного заключения за финансовые махинации и обман инвесторов.
Редактор указывает автору, что из предложения неясно, кто такой Мартин Шкрели. Автор, пишущий к этому моменту другую новость, быстро правит:
Суд в Нью-Йорке, занимающийся делом Turing Pharmaceuticals, приговорил бывшего руководителя фармацевтической компании Turing Pharmaceuticals Мартина Шкрели к семи годам тюремного заключения за финансовые махинации и обман инвесторов.
Тут и слепой увидит, что Turing Pharmaceuticals повторяется в одном предложении дважды. Редактор кричит, что нашел еще одну ошибку, и просит автора выйти из админки и дать исправить. У того только и остаётся времени, чтобы убрать лишнюю подструктуру предложения:
Суд в Нью-Йорке, приговорил бывшего руководителя фармацевтической компании Turing Pharmaceuticals Мартина Шкрели к семи годам тюремного заключения за финансовые махинации и обман инвесторов.
Бинго! Редактор не увидит ошибки, потому что сосредоточился на другом месте текста. Автор возвращается к следующему тексту. Читатель открывает статью и вздыхает – снова писали троечники.
Запятая между подлежащим и сказуемым также может серьезно навредить репутации издания. Не видя многих смысловых ошибок, недосказанностей, извращений слов ньюсмейкеров, читатели прекрасно замечают такого рода недочеты.
Чуть ниже, говоря о канцелярите, я даю совет осознавать то, что ты пишешь, на смысловом уровне. Но если речь заходит о запятой между подлежащим и сказуемым…это сигнал о том, что автор не понимает синтаксической структуры написанного. А это легко проверить, достаточно ввести подобную проверку в редакторский процесс раз и навсегда.
18.10 Устойчивые выражения
Журналист постоянно пробирается между Сциллой штампов и Харибдой устойчивых выражений. От штампов можно попытаться избавиться, хотя не у всех получается. Как у Довлатова:
В нашей конторе из тридцати двух сотрудников по штату двадцать восемь называли себя: «Золотое перо республики». Мы трое в порядке оригинальности назывались – серебряными. Дима Шер, написавший в одной корреспонденции: «Искусственная почка – будничное явление наших будней», слыл дубовым пером.
Устойчивые выражения в нашей голове изменяются, зачастую – индивидуально. Одно неверно употреблённое слово может выставить автора неучем. Я настоятельно рекомендую вам держать под рукою или проверять в Сети те выражения, в которых вы сомневаетесь[152].
Например, нечто не может принести результаты. Усилия, акции, исследования могут дать результаты или принести плоды.
Привлекают к суду, а призывают к ответу.
Заводят дело, проводят расследование.
Предпринимают шаги, а принимают меры. Ситуация не может развиваться, она может складываться (а конфликт – наоборот).
Вред причиняют[153]. Ущерб наносят.
Таких выражений десятки, запомнить их все или даже просто перечислить здесь невозможно.
Используйте словарь. Заглядывайте в национальный корпус русского языка[154]. Старайтесь понять, что стоит за каждым выражением.
18.11 Канцелярит
В вышедшей в 1962 году книге Корнея Чуковского «Живой как жизнь» целая – шестая – глава была названа необычно для того времени: «Канцелярит». Чуковский атаковал расцветавший буйным цветом язык советской бюрократии.
Атака оказалась успешной. Многие преподаватели (и я в их числе) включаем ту самую шестую главу в список чтения, обязательного для своих студентов. В этот же список попадает труд переводчицы Норы Галь «Слово живое и мертвое»[16]. Прошло полвека, меняются примеры, но сама идея не устаревает: говорить и писать надо по-человечески. Не пытаться отделять письменный язык от языка грамотного и доходчивого. Соблюдать, наконец, культуру речи.
К сожалению, не все видят, что можно улучшить в своих творениях. Таким журналистам стоит посоветовать больше читать, прицельно разыскивая примеры плохого, благо их много.