Однако на этот раз повстанцы все же оказались на родине. Утром 19 июня 1949 года авангард революционеров (15 человек, из которых восемь человек были доминиканцами, трое – никарагуанцами, один – костариканцем, а трое – нанятыми пилотами-американцами) на летающей лодке «каталина», предоставленной гватемальским правительством, вылетел из Коста-Рики и после 11 часов полета высадился в бухте Луперон на северном побережье Доминиканской республики примерно в 19:00. Два других самолета должны были доставить небольшие отряды в города Ла-Вега и Сан-Хуан-де-ла-Магуана, но так и не смогли покинуть Мексику.
«Каталину» сразу же засек доминиканский фрегат, и эффекта внезапности не получилось[202]. К тому же, узнав о задержании доминиканских революционеров в Мексике, Трухильо немедленно привел в боевую готовность свои вооруженные силы.
На этом несчастья революционеров далеко не кончились. Секретной полиции диктатора удалось внедриться во внутренний фронт. После героического сопротивления 20 июня были арестованы лидеры организации Фернадо Суарес и Фернандо Спиньолио. Они отстреливались целую ночь. Затем полиция арестовала еще нескольких членов фронта, и восстание, на которое надеялись эмигранты, провалилось, не начавшись.
Высадившиеся на острове революционеры из-за нелепой случайности в темноте едва не перестреляли друг друга (погиб костариканец) и решили вернуться на Кубу. Однако «каталина» села на мель. К тому же ее обстреляли из пулемета подошедшие корабли береговой охраны, убив всех пилотов и нескольких революционеров.
Оставшиеся в живых бежали в окрестные горы. Большинство участников высадки погибли в бою или были арестованы. В тюрьмах выжило пять человек, которых удалось с помощью кампании международного протеста вызволить с острова.
В 1950 году диктатор отмечал двадцатилетие своего пребывания у власти. В этот год была проведена перепись населения, по которой можно составить представление о промежуточных итогах правления «благодетеля».
В республике проживали 2 135 872 человека, 23,8 % которых были горожанами. Неграмотных в стране насчитывалось 56,8 % (среди сельских жителей – 66,25 %). Трудоспособными, по официальной статистике, считались все, кто был старше 7 лет, – 825 607 человек. 57,47 % работали в первичном секторе (сельское хозяйство, рыболовство и лесное хозяйство), 8,26 % – в сфере услуг и только 6,91 % – в промышленности[203]. Данных о безработице Трухильо не публиковал. Доля Доминиканской республики в ВВП Латинской Америки составляла 0,8-0,9 %.
Тем не менее в 1950-1959 годах страна могла похвастаться весьма неплохими (хотя и отнюдь не выдающимися) для Латинской Америки темпами экономического роста: ВВП рос в этот период в среднем на 5,7 % в год (в Аргентине – на 3,1 %, в Венесуэле – на 7,6 %, в Коста-Рике – на 7,1 %). Экспорт в это же время рос примерно на 8,1 % в год. Если в 1950 году ВВП Доминиканской республики составлял 440 миллионов долларов, то в 1960-м – 766 миллионов.
В 1960 году ВВП на душу населения равнялся 324 долларам (на Кубе – 534 доллара, в Венесуэле – 723 доллара, в Никарагуа – 311 долларов, в среднем по Латинской Америке – 396 долларов)[204].
В 1938 году в стране было 1961 промышленное предприятие, десятью годами позже – 1297.
Развитой отраслью доминиканской промышленности было производство гробов. В 1938 году было зарегистрировано 87 предприятий в этой сфере бизнеса (третье место после мебельных и обувных фабрик), в 1948-м – 137[205]. Предприятий «гробовой индустрии» было в три раза больше, чем строительных.
В 1950 году землей официально владели 277 311 доминиканцев. Мелких собственников (с наделами до 10 гектаров) было 253 142, из них 150 тысяч человек имели меньше одного гектара. Средних собственников (10-100 га) было чуть менее 20 тысяч, крупных – 4258. 53,6 % всех сельскохозяйственных площадей занимали латифундии. За время правления Трухильо Доминиканская республика превратилась в монокультурную страну, полностью зависевшую от производства и экспорта сахара. Именно в эту отрасль, где господствовали клан Трухильо и американские компании, было направлено в 1930-1950 годах 77 % всех капиталовложений.
До 1952 года диктатура еще разрешала публиковать данные о потреблении доминиканцами основных продуктов питания. Согласно этим сведениям средний доминиканец выпивал в день 86 граммов молока, съедал в год 340 граммов сыра, 143,5 граммов масла и 7,7 килограммов мяса. Для страны с традиционно развитым животноводством это были страшные данные.
С 1936-го по 1961 год средняя заработная плата рабочих в Доминиканской республике выросла в 2,1 раза, а производительность труда – в 3,4 раза. То есть «выжимать» из доминиканского пролетариата стали значительно больше, чем раньше. Среднемесячная заработная плата лиц наемного труда составляла в 1960 году 36,3 доллара США (в Венесуэле – 100 долларов, в Аргентине – 72,2 доллара, в Коста-Рике – 51 доллар). В США в этом же году рабочие в среднем получали 358,9 долларов в месяц[206].
При этом средняя стоимость жизни за месяц в 1960-м в Доминиканской республике составила 96 долларов.
Чудовищная жадность Трухильо привела к тому, что он и его семья владели 63 % сахарной промышленности, 66.7 % – цементной, 73,2 % – производства лаков и красок, 72 % производства сигарет, 68 % мукомольной промышленности, 65 % производства растительного масла[207].
В 50-е годы Трухильо (союзник США в «холодной войне») осмелел настолько, что начал прибирать к рукам и часть американских активов в стране. В 1952 году доминиканский диктатор с помпой возвестил о вводе в строй крупнейшего мире завода по производству сахара в Айне (порт в 13 милях к западу от Санто-Доминго; завод именовался «Рио-Айна»). На строительство этого предприятия диктатор получил заем 42,9 миллиона песо в государственном Сельскохозяйственном банке. Через два года он продал завод тому же банку, но уже за 50 миллионов песо. Потом через подставную компанию опять купил завод, но уже по бросовой цене.
Чтобы обеспечить свой завод сахаром, Трухильо заставлял мелких производителей и американские компании сбывать сахарный тростник на это предприятие по «дружественным» ценам. В 1956 году диктатор купил большое американское сахарное предприятие «Вест Индиес Шугар Компани»[208].
«Благодетель» строил планы относительно крупнейшего американского сахарного предприятия в стране в стране – «Ла Романа». Но в нем свой интерес имело семейство Рокфеллеров, и Трухильо этот кусок был пока не по зубам.
Финансовое положение страны было классическим для отсталой монокультурной экономики, всецело зависевшей от экспорта и мировых цен. Налоги на собственность и на прибыль составляли около 20 % бюджетных поступлений, а пошлины – более 60 %. Основной статьей бюджетных расходов были затраты на армию и полицию – до 30 %.
«Холодная война» сделала Трухильо желанным партнером США не только в экономической, но и в политической сфере.
Диктатор был согласен предоставить территорию страны в качестве полигона для испытаний американских управляемых ракет большого радиуса действия. В апреле 1951 года доминиканский министр иностранных дел подтвердил в Вашингтоне готовность Трухильо внести этот важный вклад в дело борьбы с коммунизмом. Готов был диктатор и пожертвовать своим народом в случае третьей мировой войны. На запрос доминиканской стороны, могут ли американские ракеты на территории страны иметь ядерные боеголовки, США ответили утвердительно. Причем ракеты такого типа Штаты не собирались размещать ни в одной другой стране мира, за исключением принадлежавшего им острова Пуэрто-Рико. Лишь с Великобританией шли переговоры об использовании воздушного пространства британских Багамских островов для испытаний таких ракет.
Правда, Трухильо не хотел давать американцам базу на 25 лет (это трудно будет объяснить доминиканскому народу – признал министр иностранных дел). Но и предложенный диктатором пятилетний срок мог быть впоследствии продлен. На это представитель ВВС США заметил, что пятилетний срок трудно будет объяснить американскому конгрессу. Американцы были согласны, в крайнем случае, на 12-15 лет.
Беседа в госдепартаменте проходила в дружественной атмосфере[209].
26 ноября 1951 года в Сьюдад-Трухильо был подписан соответствующий договор, и Доминиканская республика стала филиалом ракетного центра ВВС США во Флориде.
В июне 1951 года, потерпев ряд чувствительных поражений от Корейской народной армии и китайских добровольцев (прикрытых с воздуха советскими летчиками) в Корее, США стали усиленно побуждать латиноамериканские страны к отправке туда воинских контингентов. Требовалось «пушечное мясо». Естественно, в июле 1951 года американский посол в Доминиканской республике Аккерман поднял этот вопрос в беседе с таким видным борцом против коммунизма, как Трухильо. Американцы требовали направить в Корею не менее батальона, так как в этом случае доминиканская армия якобы обзаведется имеющей боевой опыт самодостаточной частью, которая при необходимости может отбить очередное вторжение доминиканских революционеров.
Трухильо ответил послу, что по-прежнему является ярым противником коммунизма и был им даже тогда, когда США еще поддерживали с Советским Союзом хорошие отношения. Трухильо отметил, что в то время, когда он боролся с кубинскими коммунистами из Кайо-Конфитес, США отказывали ему в необходимом вооружении. Аккерман ответил, что между странами бывают недоразумения, но Трухильо не может жаловаться на политику США по отношению к нему в последние три года. Трухильо признал этот факт, но сказал, что, учитывая финансовые трудности (ему пришлось тратить много денег на армию и построить в стране военный завод), считает, что войска в Корею должны посылать более богатые латиноамериканские страны. Другая отговорка диктатора звучала забавно: по его словам, доминиканская конституция запрещает ему посылать войска за границу. Правда, меркантильный Трухильо все же поинтересовался, не окажут ли ему США финансовую помощь в деле совместного обеспечения безопасности. Доминиканцы были готовы предоставить войска в распоряжение ООН