Таким образом, американцы хотели от Рамфиса[309] и Балагера видимого прогресса в деле демократизации страны, а доминиканский властный тандем требовал снятия санкций ОАГ как предпосылки для этой самой демократизации.
Между тем специальный советник Кеннеди Гудвин направил в тот же день, 3 октября 1961 года специальный меморандум президенту с оценкой ситуации в Доминиканской республике[310]. В нем подчеркивалось, что реально ситуацию контролирует Рамфис через армию, прежде всего хорошо вооруженные ВВС. Командующего ВВС генерала Санчеса Гудвин охарактеризовал как преданного трухильиста крайне правых взглядов, готового на самые жестокие действия против оппозиции. Рамфис не хочет отказываться от реальной власти, а все его разговоры об этом направлены только на смягчение критики со стороны США.
Оппозиция слаба и не готова к реальному управлению страной. В любом случае Санчес и Рамфис не позволят оппозиции прийти к власти, и единственной альтернативой в этом смысле является вооруженное вмешательство США, которое может нейтрализовать доминиканскую армию, в первую очередь, ВВС (флот Гудвин серьезным фактором не считал).
При этом Гудвин опять повторял, что главной целью США является недопущение установления в Доминиканской республике коммунистического или «нейтралистского» режима. Главная опасность, с его точки зрения, исходила от Рамфиса, который якобы двигает страну влево: если не прямо в направлении коммунизма, то «в направлении насеризма и титоизма»[311]. «Насер – герой для Рамфиса, а до покушения (на Трухильо) он (Рамфис) был замечен в антиамериканизме и левых тенденциях».
Никакого «приятного» решения проблемы Рамфиса Гудвин президенту предложить не мог: «Надо признать факт продолжения нахождения Рамфиса у власти и начать торговаться, чтобы создать приемлемый демократический фасад, который сможет завоевать доверие оппозиции – пусть и осторожное – и создать условия, при которых в будущем будет возможно демократическое правительство. Мы должны вести переговоры с Рамфисом под сенью флота США. Он пока еще не понял, насколько мы стали противниками интервенции, и чем больше у него сомнений относительно нашей решимости послать (в Доминиканскую республику) морскую пехоту, тем легче нам будет с ним разговаривать»[312].
Целью переговоров с Рамфисом Гудвин считал решение следующих вопросов:
– собственность клана Трухильо должна быть переведена в государственный фонд при сохранении «солидной доли» Рамфиса в наличных;
– эмиграция дяди Рамфиса Хосе Арисменди (против чего, как признавал Гудвин, Рамфис и не возражал, так как дядя, располагавший собственными боевыми отрядами, был возможным соперником в борьбе за власть);
– создание коалиционного правительства во главе с Балагером;
– перенос президентских выборов на более поздний срок;
– роспуск тайной полиции и гарантия демократических свобод.
При этом США должны были гарантировать Рамфису сохранение его контроля над вооруженными силами и тем самым «реальной власти в стране». «Надо, чтобы в мозгу Рамфиса созрела четкая мысль: если он начнет сдвигаться влево или в сторону нейтрализма, то мы найдем предлог, чтобы прибыть вместе с нашим флотом».
Пока американцы пытались сконструировать в Доминиканской республике «демократический фасад», народ в стране боролся за настоящую демократию.
Демонстрации в доминиканских городах набирали силу, причем к студентам присоединялись рабочие и многие представители среднего класса. 19 октября 1961 года демонстранты захватили несколько кварталов доминиканской столицы и провозгласили их «Свободной территорией Доминиканской республики». Сражения манифестантов с полицией продолжались целые сутки[313].
25 октября 1961 года под давлением народных выступлений из страны бежали два брата убитого диктатора – Хосе Арисменди и Эктор. Однако это отнюдь не успокоило умы. Рамфис оказался между молотом и наковальней. С одной стороны, оппозиция требовала реформы вооруженных сил, в том числе привлечения военных к суду за нарушение прав человека во времена диктатуры. С другой стороны, генералитет и высшее офицерство мечтали о возврате к временам почившего генералиссимуса и настаивали на ликвидации оппозиции как таковой. Особенно ненавидели генералы проамериканский НГС.
Под давлением высшего офицерства Рамфис согласился вернуть и Эктора, и Хосе Арисменди в страну, что и произошло 15 ноября 1961 года. Негодование в стране было всеобщим. Взбешен был и Кеннеди – тем обстоятельством, что Рамфис и Балагер нарушили достигнутую с американцами договоренность. 16 ноября генконсульство США в Сьюдад-Трухильо жестко заявило, что братья диктатора должны покинуть страну сегодня же, иначе Штаты перестанут работать в направлении снятия санкций ОАГ с Доминиканской республики[314]. Рамфис подал в отставку и удалился на свою виллу. Балагер угрожал тоже уйти со своего поста, если братья не покинут страну. Возникла угроза самого опасного для США сценария – вакуума власти. Генконсульство США предрекало борьбу между высшими и молодыми офицерами.
В ВВС сопротивление вернувшимся братьям возглавил генерал Педро Рафаэль Родригес Эчеваррия, который стал популярен в народе. Рамфис уговаривал дядей снова уехать, но в конце концов решил эмигрировать сам. Президент Балагер попросил генконсула Хилла оказать военный нажим на братьев убитого диктатора (ибо угроза продления санкций ОАГ их нисколько не страшила). Кеннеди направил к Доминиканской республике настоящую армаду в составе 14 кораблей, в том числе двух авианосцев[315]. 17 ноября они появились вблизи берегов. Операция развивалась под кодовым названием «Гостеприимство». Над столицей страны угрожающе проносились американские военные самолеты.
Генконсулу США дали полномочия отдать соединению ВМС США команду на демонстрацию силы в международных водах по сценарию «Высокая волна»[316]. В случае просьбы Балагера американцы были готовы продемонстрировать силу уже на территории Доминиканской республики по сценарию «Газонокосильщик».
Однако вместо «гостеприимства» в Доминиканской республике оппозиция угрожала начать всеобщую забастовку как против клана Трухильо, так и против угрозы военной интервенции США. Семья Трухильо, на этот раз уже включая Рамфиса, бежала в США[317]. При этом Рамфис, которого американцы считали гарантом демократизации, напоследок лично запытал до смерти шестерых арестованных за участие в покушении на его отца[318].
17 ноября 1961 года генерал ВВС Эчеваррия, командовавший базой ВВС во втором по величине городе Сантьяго, публично заявил, что ВВС находятся на стороне Балагера. Самолеты Эчеваррии начали бомбить военную базу Сан-Исидро – оплот трухильистов.
19 ноября оба брата убитого диктатора встретились с Балагером в присутствии генерального консула США Хилла. Хилл заявил, что если братья не уедут немедленно, морская пехота США оккупирует Доминиканскую республику. В этот же день корабли США совершили два маневра на рейде столицы страны, а Балагер при поддержке Штатов назначил сам себя командующим армией и объявил в стране чрезвычайное положение.
20 ноября Хосе Арисменди и Эктор Трухильо вновь покинули страну. Семья прихватила с собой 90 миллионов долларов, в то время как валютные резервы Доминиканской республики не превышали 6,5 миллиона[319].
Однако если американцы думали, что, убрав клан Трухильо, они стабилизировали режим трухильиста Балагера, то сильно ошибались.
Балагер активно маневрировал, стараясь сохранить власть. Он распустил Доминиканскую партию, снизил цены на ряд продуктов питания и отменил импортные пошлины, чтобы удешевить для населения иностранные товары. Однако купить народ подачками ему не удалось.
28 ноября 1961 года в Доминиканской республике началась всеобщая забастовка с требованием немедленной отставки самого Балагера. В стачке помимо рабочих приняли участие школьники и студенты старейшего в Западном полушарии университета Санто-Доминго. В знак солидарности с бастующими закрылись многие кафе, рестораны и магазины. На демонстрациях можно было слышать здравицы в адрес Фиделя Кастро.
Балагер был вынужден под давлением США начать переговоры с НГС (эта партия призвала к всеобщей забастовке) о создании коалиционного правительства. Однако Доминиканский революционный авангард, лидеры которого приехали с Пуэрто-Рико всего за неделю до начала забастовки, быстро набирал популярность, выступая против любых переговоров с Балагером.
16 декабря Хиллу было поручено передать Балагеру послание Кеннеди, которое начиналось следующими словами: «Правительство и народ Соединенных Штатов восхищены героическими и смелыми усилиями президента Балагера по мирному переходу к демократическому правительству в Доминиканской республике, несмотря на текущее положение в стране. Президент (Кеннеди) убежден: если усилия Балагера окажутся успешными, он станет одной из величайших фигур в истории страны и важной фигурой в истории (Западного) полушария»[320].
Правда, потом следовало малоприятное для Балагера предложение, как можно скорее объявить о дате сложения им своих полномочий, иначе ситуация приобретет опасный оборот. «Если он (Балагер) этого не сделает и если его вынудят уйти, то его имидж в истории будет поврежден или даже уничтожен». Послание Кеннеди походило на диктат. Балагер должен объявить о сложении полномочий 27 февраля 1962 года. К этому моменту должен быть сформирован временный Государственный совет – своего рода правительство национального единства. 27 февраля Балагер должен передать власть лицу, которое будет вице-президентом Государственного совета. США отменят санкции и восстановят дипломатические отношения в полном объеме, причем сделают это еще до ухода Балагера в отставку (чтобы поддержать его авторитет в стране). Помимо этого, Доминиканская республика получит часть кубинской «сахарной квоты»