кой армии и полиции быстро разгромить возможное народное восстание.
Американский прогноз развития ситуации был с точки зрения США весьма оптимистичным: «По крайней мере, в ближайшем будущем левые силы не смогут взять власть. Нынешний режим, в той или иной форме, может держаться у власти неопределенное время. Если же этого не случится, то наиболее возможной альтернативой станет правоэкстремистское правительство, которое возникнет в результате прямого военного переворота. Это может случиться, если под давлением триумвират подаст в отставку, или как ответ военных на критику правых экстремистов в том, что нынешний режим слишком мягок по отношению к коммунистам. Это может случиться и как результат трений среди высших офицеров, один или несколько из которых могут решить единолично взять ситуацию под контроль. Возникшее таким образом правительство с еще меньшей долей вероятности сможет удовлетворить чаяния населения относительно необходимых реформ».
Нельзя не согласиться с выводом ЦРУ, что «возможно, самой сильной картой левых является нестабильность нынешнего режима и глубина проблем, с которыми он столкнулся». Такой режим не способен убедить население в том, что он готов проводить социально-экономические реформы в интересах основной массы населения. «Если будет продолжаться преследование правительством ДРП и других оппозиционных партий, наверняка появится тенденция перехода умеренной оппозиции в лагерь более жестких противников режима. Тогда программа левых экстремистов по насильственному свержению власти может привлечь этих бывших умеренных».
Таким образом, ЦРУ (оно готовило упомянутый выше анализ вместе с разведкой министерства обороны и госдепартамента) не могло не признать, что главной опасностью для возникшего в результате грубого попрания конституции доминиканского режима являются не «кастро-коммунисты», а нежелание самого этого режима проводить социально-экономическую политику в интересах большинства населения страны.
Американцы «невольно» сделали все, чтобы подорвать остатки общественной поддержки триумвирата. Они посоветовали Рейду Кабралю обратиться для решения финансовых проблем страны за помощью к Международному валютному фонду. Рекомендации МВФ были стандартными: сокращение государственных (прежде всего, «непроизводительных» социальных) расходов. Триумвират свернул все проекты по развитию инфраструктуры, и безработица выросла еще сильнее. В целях «экономии» были уволены несколько тысяч государственных служащих.
По некоторым данным, безработные составляли почти 30 % трудоспособного населения. Только в сахарной промышленности за 15 месяцев уволили около 8 тысяч человек.
Для выравнивания платежного баланса правительство страны резко повысило пошлины на многие импортные товары, что привело к всплеску инфляции. Но, поскольку многие импортируемые товары вообще не производились в Доминиканской республике, эта мера привела только к дальнейшему ухудшению платежного баланса, так как стоимость ввозимых товаров сильно выросла. К 1964 году импорт вырос в три раза по сравнению с 1961-м и достиг 191,2 миллиона долларов[398]. Меры по ограничению импорта не коснулись поначалу военных, давно зарабатывавших на перепродаже американских товаров собственному населению.
В мае 1964 года доминиканские профсоюзы объявили всеобщую забастовку протеста.
21 мая в своем первом обстоятельном анализе ситуации в Доминиканской республике[399] новый посол США Беннет писал об «экономической разрухе» в стране. На основе бесед с доминиканцами разных политических убеждений Беннет пришел к выводу, что «главное в стране на данный момент – найти питание и работу… Почти треть населения не имеет работы, городские трущобы, которые я посетил, напоминают Азию своей перенаселенностью и грязью (там нет даже основных удобств: воды, канализации и уборки мусора). От этих трущоб веет хаосом и отчаянием. Экономическое убожество, а не политическая тирания поражает меня сегодня… в отличие от того времени, когда я работал здесь при Трухильо».
Население, по оценкам Беннета, погрузилось в политическую апатию, так как мысли простых людей заняты поисками насущного пропитания. «С другой стороны, бедные и безработные, большинство которых перебиваются самой скудной пищей и с трудом могут найти даже питьевую воду, хотя и не активны политически, но постоянно смещаются в своих симпатиях влево». Беннет, правда, писал, что такое положение вещей – отчасти результат мощной пропаганды левых, но был вынужден признать: только левые партии интересуются нуждами простых доминиканцев, заброшенных правящей элитой.
Тем не менее рост сопротивления режиму Рейда Кабраля (например, забастовку таксистов) посол пытался объяснить типично доминиканской привычкой к неповиновению любой власти.
Беннет считал, что для сохранения своего влияния в Доминиканской республике США придется предпринять срочные меры. «Если мы хотим оказать влияние на доминиканцев и направить их туда, куда нам надо, и противодействовать усилиям левых по отравлению общественного сознания, нам надо, не теряя времени, реализовать широкомасштабную программу в рамках „Союза ради прогресса“. Несмотря на нарисованную мною выше грустную картину, я все же не верю, что здешнее политическое тело заражено кастровско-коммунистическим ядом…»
Беннет предлагал оказать Доминиканской республике содействие в повышении производительности труда в сельском хозяйстве (чтобы увеличить производство продуктов питания), а также в образовании.
Посол утверждал, что в стране нет ни одного политика, «доросшего» до готовности возглавлять конституционное правительство. Тем самым США давали себе предлог для поддержки диктатуры Рейда Кабраля. Самыми популярными лидерами, по словам Беннета, являлись эмигранты: Балагер в Нью-Йорке и Бош в Пуэрто-Рико.
«Что касается Боша и его собственной политической партии, то она отнюдь не едина в желании добиваться его возвращения. Есть весьма веские причины предполагать, что самому Бошу больше по душе роль обеспеченного комфортом мученика в Пуэрто-Рико, чем боль и страдания, которые он может пережить, если попытается снова управлять своей удручающе неуправляемой страной. Те, кто знают Боша лучше всего, считают, что у него нет намерений вернуться».
Балагер, по мнению Беннета, может оказаться главным «общим знаменателем» в качестве кандидата в президенты от правых сил. Его поддерживают армия и церковь. Популярен он и в некоторых слоях населения, например, среди таксистов, которым он в свою бытность главой государства бесплатно раздал автомобили из парка клана Трухильо. «Однако доказанная опытом репутация Балагера как комбинация из политического шарлатанства и экономической расточительности вместе с его тесными связями с династией Трухильо вряд ли являются достойной рекомендацией для его поддержки со стороны США… Факт, что возвращение Балагера приведет к восстановлению по всей стране взаимосвязанного механизма власти в стиле Трухильо».
Рейд Кабраль, считал Беннет, нарочно строит из себя аполитичного технократа, но у посла не было «ни малейшего сомнения, что запах политики сидит глубоко в его ноздрях». Личными качествами Кабраль напоминал Беннету «петуха-забияку». «У него сильная воля. Он импульсивен и временами сумасброден; он неорганизован, и его мысли и обещания часто перегоняют реальные действия». Однако Беннет не сомневался, что Рейд Кабраль руководствуется самыми благими намерениями и действительно хочет улучшить ситуацию в стране. «Он восхищается Соединенными Штатами и американским образом жизни». Слабой стороной Рейда Кабраля Беннет признавал отсутствие «народного происхождения», из-за которого того всегда будут ассоцииировать с олигархией.
Беннет описывал взаимоотношения Кабраля с военными прямо-таки в поэтических тонах: «Он мягко гладит военных по шерстке и думает, что они замурлыкают в ответ. Пока военные ручные, но они представляют собой неопределенный и опасный инструмент». Одновременно Кабраль осторожно пытался сократить в армии «трухильистский элемент» и постепенно лишить военных их неоправданных экономических привилегий. «Возможно, конечно, что он соскользнет с этого скользкого каната и упадет прямо в карман к военным».
Рейд Кабраль все же пытался сопротивляться рекомендациям американцев проводить в сотрудничестве с МВФ политику «жесткой экономии». Глава триумвирата прекрасно понимал, что такая линия чревата социальным взрывом. 5 июня 1964 года Беннет сообщал в Вашингтон об «истерической реакции» Кабраля, когда посол США сказал ему о катастрофической финансовой ситуации в Доминиканской республике[400]. «Взрыв гнева» со стороны Кабраля последовал, когда американцы упрекнули его в неполном сотрудничестве с МВФ. В то же время доминиканский представитель в Вашингтоне не соглашался на условия МВФ, которые фонд связывал с выделением Доминиканской республике кредита в 25 миллионов долларов. Установленный МВФ срок для согласия с его условиями истек 1 июля 1964-го, и американцам пришлось сильнее надавить на Рейда Кабраля. Хотя сам же Беннет признавал, что если триумвират согласится с политикой МВФ, недовольство населения резко усилится.
«В последние две недели, – сообщал Беннет, – стало очень сложно вести с Рейдом серьезную беседу, и все более отчетливо стала проявляться свойственная ему тенденция слушать только то, что он хочет слышать… Похоже, что он никого не слушает и не воспринимает ничьих советов, даже старых друзей и тех, кто желает ему добра». Рейд Кабраль обещал всем реализацию «грандиозных проектов», которые, по оценке Беннета, не имели никаких шансов на успех. Беннет сообщал, что сходного с ним мнения об «иррациональности» «Донни» Рейда Кабраля придерживаются британский временный поверенный и папский нунций. Американские бизнесмены и журналисты были неприятно поражены размахом коррупции и казнокрадства, чрезвычайным даже по меркам Доминиканской республики.