Еще 2 мая «комитет Банди» решил, что настало время «отдалиться от хунты Бенуа»[511], чья непопулярность в стране была просто вопиющей. Хунте нужно было срочно найти презентабельную альтернативу, но так, чтобы ни в коем случае «не дать мятежникам никакого политического статуса». В этом направлении оказывал постоянное давление и Джонсон: он требовал найти «хороших доминиканцев, политиков или неполитиков». Президента бесило то, что «политическая арена» в Доминиканской республике «чертовски поляризована». Мартин предложил подыскать претендента на роль главы временного «правительства национального единства» среди олигархии севера, в частности Сантьяго.
Американцы продолжали вести против населения Доминиканской республики активную психологическую войну по специально разработанному плану.
2 мая глава ЮСИА Рован доложил Джонсону о мерах, которые были предприняты на фронте пропагандистской борьбы за последние 24 часа.
«1. „Голос Америки“, который обычно не ведет передач на испанском языке с 12:30 до 19:00, был переведен на круглосуточный режим вещания. „Голос Америки“ хорошо слышат в Доминиканской республике и во всей остальной Латинской Америке, как с двух передатчиков на средних волнах во Флориде, так и с наших передатчиков в Северной Каролине, которые представляют собой самый мощный коротковолновой радиовещательный комплекс в мире.
2. Я оставался на работе всю ночь вместе с другими высшими чиновниками (ЮСИА), чтобы руководить написанием и редактированием комментариев „Голоса Америки“, в которых подчеркивались следующие главные политические моменты:
а) гуманитарная миссия наших войск;
б) поддержка США со стороны межамериканской системы (то есть ОАГ. – Прим. автора);
в) цель США – дать возможность доминиканскому народу свободно избрать правительство социальной справедливости и демократии;
г) широко распространенные в Латинской Америке подозрения, что коммунисты и кастроиты замешаны в доминиканских беспорядках;
д) нейтральная природа действий американских войск в Доминиканской республике.
5. Я уже докладывал ранее о направлении в Доминиканскую республику команды по координации и усилению психологической программы (в команде ЮСИА было восемь человек, кроме того, Пентагон прислал из Форт-Брэгга 58 военнослужащих, обученных методам организации и ведения психологической борьбы. – Прим. автора). Весь комплекс наших коммуникационных средств будет по-прежнему отдавать наивысший приоритет доминиканской проблеме сегодня и завтра»[512].
Американцы вели активную пропаганду и среди своих собственных солдат и офицеров, большинство которых просто не понимали, что они делают в Доминиканской республике. В том числе и с этой целью, по просьбе директора ЮСИА 1 мая 1965 года в Доминиканскую республику были направлены подразделения отдельного батальона психологической войны (PSYWAR Battalion) из Форт-Брэгга. Первоначально батальон расположился прямо в американском посольстве, а потом – в школьном здании неподалеку.
У специалистов по психологической войне были свой мощный передатчик и средства аудиовизуальной пропаганды. Они немедленно развернули на острове ретранслятор для «Голоса Америки» мощностью 1000 ватт и наладили печатание листовок, как для местных жителей, так и для самих оккупантов.
Например, в «боевом листке» для сил интервентов от 7 мая 1965 года содержалось следующее обращение Палмера ко «всем военнослужащим наземных сил США в Доминиканской республике»:
«Революция 23 апреля между коммунистами и правительством Доминиканской республики представляла собой угрозу жизни и безопасности американских граждан и граждан других иностранных государств. Каждый из нас счастлив, что имеет возможность внести свой активный вклад в усилия нашей страны удержать этот остров на дружественной линии по отношению к Соединенным Штатам. То, что мы находимся здесь, очень важно не только для нашей собственной национальной безопасности, но и для безопасности всего (Западного) полушария и всех стран-членов Организации американских государств. Наши ежедневные контакты с гражданским населением являются наилучшим способом доказать всем величие Америки.
Я снова поздравляю вас с блестящими навыками, показанными в бою (с кем же? – Прим. автора) и в контактах с народом этой республики»[513].
Под прицелом телекамер американские солдаты улыбались и раздавали доминиканским детям шоколад. После ухода журналистов они проводили варварские обыски в домах мирных жителей под предлогом поиска оружия. Сопротивлявшихся расстреливали на месте. Были случаи изнасилований и убийств женщин, которые противились домогательствам американских солдат. Постепенно американцы сокращали подвоз в осажденный ими же город воды и продовольствия. Кааманьо пришлось ввести жесткие нормы воды и продуктов питания.
Вдоль берега реки Осама американцы установили громкоговорители, которые передавали в контролируемую конституционалистами часть Санто-Доминго сообщения «Голоса Америки». С 5 мая начала вещание передвижная радиостанция «Голос зоны безопасности». Специалисты ЮСИА помогали военным в языковом плане: американские солдаты и офицеры-пропагандисты практически не знали испанского. Диктором военного «Голоса зоны», например, был специалист из «Голоса Америки». В целом радиостанция передала 900 часов специально предназначенных для населения программ. Основной передатчик американских военных располагался неподалеку от Сан-Исидро.
Главной своей задачей специалисты пропагандистской войны считали критику передач радио Санто-Доминго и распространение всякого рода слухов о бесчинствах коммунистов в столице.
Свои (причем реальные) зверства американцы, наоборот, скрывали. Например, рядом с мостом Дуарте «случайно» был убит американским солдатом 10-летний мальчик, пытавшийся открыть подаренную янки бутылку «кока-колы». Забрать тело явился доминиканец, представившийся дядей мальчика. Но американцы подозревали, что человек этот был послан Кааманьо, чтобы забрать тело и использовать его для антиамериканской пропаганды. Американцы передали «дядю» полиции Вессин-и-Вессина, и о «нем больше никто ничего не слышал»[514].
Американская пропаганда была настолько предвзятой и направленной на поддержку хунты, что на это пожаловалась даже прибывшая в Доминиканскую республику для прояснения ситуации миссия ОАГ. Палмер отдал команду временно прекратить сброс листовок с самолетов.
3 мая 1965 года комиссия Банди на своем очередном заседании с удовлетворением констатировала изменение к лучшему военной ситуации в Доминиканской республике[515]:
«Группа по военной ситуации согласилась с тем, что после установления линии коммуникации (между мостом Дуарте и международной зоной. – Прим. автора) и наращивания там войск военная ситуация находится в относительно хорошей форме. Генерал Уилер (глава КНШ. – Прим. автора) сказал, что ему хватит, вероятно, 14 000-15 000 солдат и офицеров».
Манн отметил, что реакция в Латинской Америке в целом негативна для США, но Джонсон и госсекретарь Раск попытаются поговорить с Бетанкуром, чтобы склонить его на свою сторону.
«Было также отмечено, что мы хотим разъяснить ОАГ, что это коммунисты хотят подорвать Доминиканскую республику и именно они реально осуществляют интервенцию… Пресса, которая озабочена Кастро, может согласиться с аргументом, что несколько организованных коммунистов способны сделать очень много в маленькой стране. Все, что нам надо доказать, – то, что в Доминиканской республике реально существуют несколько ярых коммунистов, которые организованно и умышленно пытаются подорвать эту страну».
Но с доказательствами по-прежнему были проблемы: «список из 53 лиц» (некоторые из них к тому же оказались в прямом смысле этого слова мертвыми душами, то есть попросту уже умерли) явно не мог убедить даже американскую антикоммунистическую прессу. Чтобы сфабриковать очередные «доказательства», на заседании группы было предложено активно допрашивать тех, кто возвращался из контролируемой мятежниками зоны, а также публиковать фотографии тех повстанцев, которые носят «кепи в стиле Кастро».
Комитет Банди решил, что надо «срочно» заменить хунту Бенуа более представительным правительством, хотя Манн призывал не отказываться от Вессин-и-Вессина слишком быстро. Все члены группы сошлись в том, что ДРП и людей Боша в новое правительство допустить нельзя. Проблемой комитета было то, что мало кто из презентабельных доминиканских политиков пошел бы на сотрудничество с хунтой. Мартин уговорил было стать во главе нового правительства Имберта, но он, убийца диктатора, и убежденный трухильист Вессин ненавидели друг друга. При этом оба были неприемлемы для конституционалистов и большинства доминиканского населения.
Однако Кааманьо и Бош опередили американцев. 4 мая 1965 года часть депутатов избранного в декабре 1962 года законного парламента страны собрались в зоне конституционалистов и избрали временным президентом страны Кааманьо. На заседание удалось собрать 15 из 27 сенаторов и 41 из 74 депутатов нижней палаты, так что кворум был обеспечен. Американцы пропустили многих депутатов через линию коммуникаций, так как не знали их ни в лицо, ни по фамилиям. Правда, коллаборационисты-доминиканцы из полиции хунты (которые вместе с интервентами стояли на КПП) смогли все же задержать пятерых депутатов.
Согласно конституции 1963 года военнослужащий не мог быть президентом страны, но юристы придумали эластичную формулу: Кааманьо – это лидер народного движения (а значит, лицо гражданское), имеющий всего лишь «почетный титул» полковника.
В правительстве Кааманьо Аристи возглавил администрацию президента (то есть фактически стал его заместителем), Монтес Араче – министерство обороны, Кури – министерство иностранных дел. Большинство министров было людьми весьма консервативными, например, министр финансов Авинадер состоял в НГС.