– Но вернемся к истокам, к самому так сказать началу начал, к имени самого герметического философа. Теперь я буду вас учить науке понимать аллегории, – Абир победоносно глянул на нашу компанию, – Аллегория – это вкус и запах. Ее надо, как глоток коллекционного коньяка, покатать на языке, почувствовать, Потом закрыть глаза, отделяясь от этого суетного и приземленного мира, и увидеть, как зеленеет лоза, покрывается цветами, как, вобрав в себя силу солнца, наливаются на ней соком гроздья винограда. Как натруженные руки монаха или другого виноградаря снимут эти гроздья в плетеные корзины и отнесут их в темные, прохладные подвалы. А там сок забродит в огромных дубовых бочках и создаст этот неповторимый букет божественного напитка. И захочется крикнуть «IN VINO VERITAS!» «Истина в вине!». Вот что такое аллегория. Вы поняли меня? Он Николя, то есть «победитель камня» и Фламель, то есть «огонь», «пламя». Символично. Учитель, который указал ему путь из тупика, носит имя Мэтра Канчеса, олицетворяя так называемый «сухой путь» поиска Философского камня (Канчес – это «сухость»). И начав двигаться с «огнем» по морю, то есть «влажным путем» умирает от рвоты, выражаясь фигурально «разлагается» в городе Орлеане, название которого можно дословно перевести, как «там где находится золото». Вот и весь путь нашего уважаемого мага к получению золота. Если к этому добавить, что за все знания он заплатил два форинта, приблизительно ту сумму, которую стоили в то время материалы необходимые для Великого Делания, и что книга была написана на «коре молодых деревьев» олицетворяющих Первоматерию, то вообще стоит задуматься «а был ли мальчик»?
Может наш уважаемый Адепт относится к плеяде авторов имеющих правдоподобное имя, биографию и окружение, которые, на поверку, оказываются чистой фикцией. К последним, конечно же, относятся бенедиктинский монах Василий Валентин, аббат Вестминстерский Кремер, и возможно господин общественный писарь Фламель. Хотя в случае нашего героя дело обстоит сложнее. Если при попытке установить личности Василия Валентина и Кремера очень легко выясняется, что в бенедиктинском ордене никогда не было такого брата-алхимика, а в Вестминстерском аббатстве никогда не было аббата по фамилии Кремер, то в случае Фламеля у нас имеется множество доказательств его существования. В чем же тогда проблема?
Так вот, все откровения по разгадкам Великой Тайны ученый муж получил из уже упоминаемой нами Книги Еврея Авраама. Сама эта книга пропала в лабиринтах истории, а в том ее варианте, что был обнаружен в Библиотеке Арсенала, в Париже упомянуты персонажи, коим автор творил чудеса. Для примера упомянем нескольких из них: император Сигизмунд Германский, граф Фридрих Сварливый, епископ его города (видимо, это был Иоанн I., который начал основание Вюрцбергского университета в 1403 году, с одобрения Папы Бонифация IX, или Эхтер фон Меспельбрунн, который завершил это благородное дело), Граф Варвикский, Генрих VI Английский, соперничающие Папы – Иоанн XXIII, Мартин V, Григорий XII и Бенедикт XIII, Собор в Констанце, герцог Баварский, герцог Леопольд Саксонский, греческий император Константин Палеолог, и возможно, Архиепископ Альберт Магдебургский, а также некоторые из лидеров гуситов – плеяда имен, вошедших в историю того смутного времени. Сам список говорит за себя автор жил и творил в пятнадцатом веке. Тогда ясно, почему работы Фламеля появились только семнадцатом веке. И весь его жизненный путь переходит в разряд аллегорий, пусть красивых, но аллегорий.
Несомненно, что под именем Фламеля, кто-то в четырнадцатом веке жертвовал, и не малые суммы, на приюты для бедных и церкви, строил дома и часовни с аллегорическими фигурами на порталах, но кто это был – тоже тайна.
Кто-то издавал трактаты под этим именем в семнадцатом и в восемнадцатом веках, если верить очевидцам, встретившим Николя с супругой в театре, в конце восемнадцатого века, то это был он сам.
Он делал золото, подкупал королевских казначеев, путешествовал по Индии, открывал секреты магии сильным мира сего, он был и стал легендой Алхимии и Магии, Адептом Каббалы и Волхования, Великим Европейским Халдеем и предвестником Розенкрейцерства, если бы его не было, его надо было бы придумать. Кто скрывался под маской Николя, в период самого расцвета Реформации, как имя этого Адепта или общества, загадка истории? Но в описанной жизни Мастера и его трактатах мы можем увидеть смутные очертания Системы, продолжающей свой труд, пусть и на новой ниве, но продолжающей и получающей результаты. Результаты, от которых зависело развитие самой Системы и тех ее ячеек, что питали ее во все времена и, будем думать, что питают сейчас.
– Необычайная «историческая важность» таких людей, как наш герой, всегда преуменьшалась, обычно вызывала сомнение; несмотря на то, что, как и надпись на стене на пиру Валтасара, их появление на политической и исторической арене напоминает предупреждение «Мене, Мене, Текел, Упарсин» глупому и непроницательному миру, – Он глубоко задумался, – Вы спрашивали, чем пахнет истина? Наверно она пахнет поисками философского камня. Она пахнет алхимией! То есть поиском!! А вот и Святой Город!
Вынырнув из-за поворота, мы увидели Иерусалим. Иерусалим – последний объект нашей экспедиции. Колыбель Масонства. Узнав хоть что-то об этом ордене или братстве, как хотите, мы пришли к его истокам. Движение по кругу замкнулось. Теперь мы можем хоть чуть-чуть понять смысл его рождения
10. Колыбель масонства
Город раскинулся действительно на семи холмах, хотя сегодня наверно на еще большем их количестве, расползаясь по склонам и перешагивая через долины. Узкая змея дороги действительно поднимала нас в город, втягивая за собой в его извилистые улочки. Умело маневрируя среди потока машин и объезжая пробки по одной ей известным переулкам и улочкам, Мишель выкатилась прямо к стенам Старого Города. Абир уверенно перехватил команду и вывел наш серебристый корабль на спрятавшуюся под стенами стоянку у горы Сион. Он знал, куда ведет свой экипаж чутьем Навигатора. Наш маршрут по Иерусалиму начался с того места откуда он и должен был начаться. ИЛ
– Мастер стула или Мастер ложи, называется у масонов «Сидящим на гробнице Давида и Соломона», – Повел нас за собой Абир, говоря на ходу, – Идемте к могиле Давида и Соломона. Вот здесь, – он остановился, – Похоронены Великие Израильские Цари Давид и Соломон. Все правители мира ведут свой род от Давида, то есть все они рода давидова. Над гробницей Давида находится Комната Тайной вечери, где Иисус, как потомок царя Давида, осуществлял пасхальную трапезу со своими учениками. Он сидел на гробнице Давида и Соломона. Давайте поднимемся на крышу. Это достойное зрелище.
На плоской крыше здания в окружении купола синагоги, колокольни аббатства Нотр-Дам де Сион и минарета мечети мы остановились посмотреть на город и послушать своего гида. ИЛ
– На этом месте стояла «Мать всех церквей». Что это такое я сказать не могу, но от нее осталось одно святое место. Это то, что под нами. Гробница Давида. Хотя, – Он хитро прищурился, – Масоны знают, что гробница Царя Давида в другом месте. Вот там, он протянул руку в сторону купола Собора Успенья Богородицы, когда-то основали Орден Сиона. Его основатели считали себя потомками Иисуса и поклонялись Марии, но не Деве Марии, а Марии Магдалине. От них пошли все ордена, а затем и масоны. Спускаемся и идем в Старый Город. На ходу он продолжал рассказ.
При патриархе Иерусалимском с незапамятных времен, по легенде основанное апостолом Иаковом, братом Христа, существовало Братство, носящее имя «сепулькриеров» – хранителей Святого Гроба. В качестве своего герба они использовали «иерусалимский крест», как символ «обличения заблудших и для утверждения православия», по словам архиепископа Иерусалимского Кирилла, сказанным им императору Констанцию. Вот на их основе и образовался «Орден Святого Гроба, что в Иерусалиме» (Ordo Eguestris S.Sepulcri Hierosolymitani). Он и был колыбелью всех орденов на Святой Земле. Первоисточники дали ему множество имен, кроме тех, что мы уже упоминали, это: «Братство всадников Нашей госпожи в Сионе» или «Братство всадников Усыпальницы Госпожи Иерусалимской», но самое известное они получили, после того, как разделились в 1188 году с тамплиерами. Первый «самостоятельный» Великий Магистр ордена Сиона Жан де Гизор сменил название братства на «Приорат Сиона» – «Prieure de Sion», герб на золотого грифона, объясняя его так: «Лев – царь зверей, орел – царь птиц, а над людьми будем царствовать мы при помощи золота». Достойный герб. И не менее достойный девиз: – «Per Me reges regnant» – «Через Меня царствуют Цари». ИЛ
Такова вкратце история создания первого ордена в Новом Израиле. «Орден Святого Гроба, что в Иерусалиме» ставил перед собой много задач, однако какие для нас так и осталось тайной. Однако процитируем Жана Кокто, одного из последних Великих Магистров Приората Сиона:
«Теперь перейду к способу укрепления династических корней царя Давида до последних пределов земли…
Несколько членов от семени Давидова будут готовить царей и их наследников, выбирая не по наследственному праву, а по выдающимся способностям, посвящая их в сокровенные тайны политики, в планы управления с тем, однако, чтобы никто не ведал этих тайн…
Только этим лицам будет преподано практическое применение названных планов через сравнение многовековых ответов, все наблюдения над политико-экономическими ходами и социальными науками – весь, словом, дух законов, непоколебимо установленных самою природою для урегулирования человеческих отношений…
Царь Иудейский не должен находиться под властью своих страстей, особенно же – сладострастия…
Опора человечества в лице Всемирного Владыки от святого семени Давида должна приносить в жертву своему народу все личные влечения».
Святое семейство было непосредственно из этой самой Анжуйской династии. Из колена Вениаминова, к коим относился и Готфрид Бульонский «завоеватель» Иерусалима. Скорее всего, он был наместником Нового Израиля, прокуратором при котором и было вывезено в Европу Святое семейство, принадлежащее по женской линии к тому же Анжуйскому (Ангельскому, Давидову) династическому дому, к касте управителей.