– Или во время брачной ночи, – хмыкнул Чес. После чего откровенно развеселился: – Я тоже сомневаюсь. В моих планах украсть твое сердце и увезти тебя подальше, оставив жениха ни с чем.
На удивление, именно сегодня, даже несмотря на то что мы обсуждали такие спорные темы, с Честером стало легко. Я не особенно заморачивалась по поводу того, что и как говорю. Захотелось расслабиться. Впервые за очень долгое время.
В голове промелькнуло циничное: «Неужели для того, чтобы я перестала чувствовать напряжение, кто-то должен был умереть?..»
– Она была твоей подругой? Шварц? – тихо спросила я, мыслями возвращаясь к утренним событиям.
– Ну, не то чтобы подругой… – немного подумав, ответил Честер. – Сокурсницей.
– Как ты? – Я подняла взгляд, покрепче стискивая кружку с горячим пряным отваром. – Ты знал ее куда дольше и ближе.
– Нормально. – Парень неуверенно пожал плечами. – Люди умирают, так бывает.
– Ты часто с этим сталкивался? – Честно говоря, я удивлялась его спокойствию. Только сейчас поняла, что и правда не ощутила в Честере какого-то горя от потери пусть не слишком близкого, но все же приятеля.
– Бывало. – Честер ответил не сразу. И довольно стремительно с серьезного тона перешел к полушутливому: – Но сегодня предлагаю не обсуждать все эти внутренние драмы. Тебе надо восстановить силы. Твоя внезапная болезнь в воскресенье? Это ведь родовая особенность?
– Часть, – нехотя ответила я. Никто из аристократов или полуаристократов не любил распространяться о том, что было им доступно по крови. Даже если остальным это уже известно. – Я не вхожу в род Роунвесских, Браунс по отцу. Просто каким-то невероятным образом ко мне прилипла часть возможностей.
– И в чем заключается эта часть? – с любопытством поинтересовался Честер.
Я не хотела отвечать. Но… Но что, если я отвечу на этот простенький вопрос и задам свой. Сможет ли Честер отказать в ответе?
– Я не болею. Никаких простуд или любых других заболеваний. Царапины и несерьезные раны заживают на мне вдвое быстрее, чем у обычных людей. Но раз в год приходится… кхм… испытывать на себе все чудеса недомогания в полном магическом спектре. В лучшем случае я нахожусь без сознания.
– То есть раз в год твой организм испытывает все недомогания, которые простые люди растягивают на весь период? – серьезно уточнил Честер.
– Примерно так.
– Жуть… – выдохнул он. – Спорная родовая способность. Я бы предпочел пару раз в год отлежаться с соплями, чем одним днем испытывать все эти муки.
Да, Честер, это точно. А еще я могу умереть и вернуться к жизни. Один-единственный раз, и только в том случае, если смерть наступила насильственным путем. Но тебе об этом знать необязательно.
– А что скажешь о своей?
– О своей? – Он нахмурился.
– О своей родовой способности, – делано равнодушно спросила я.
– У меня нет… – Он осекся. Понял, что его поймали.
– Да? Тогда ладно, – легко ответила я. – Как скажешь. Я уважаю чужие тайны.
И стараюсь не раскрывать своих. Надеюсь, после этого легкого щелчка по носу Честер будет задавать меньше вопросов.
– Я тебе обо всем расскажу, – внезапно произнес парень. Голос звучал напряженно, он тщательно подбирал каждое слово, и это чувствовалось. – Просто не сейчас. Когда буду готов.
Наш разговор прервал вестник. От ректора. Он же разрушил возникшую внезапно тягостную атмосферу.
«Студентка Браунс!
Минус десять баллов за то, что покинули Высшую Академию Кантора в неположенное время без моего дозволения.
P. S. Надеюсь, вы хоть немного развеялись и поели. Загляните, пожалуйста, завтра ко мне в кабинет.
С уважением,
Д. В. Неррс».
– Что там? – Честер вновь вернулся к своему легкому и веселому тону.
– Минус десять баллов, – фыркнула я. – За то, что слиняла из ВАКа.
– Щадяще, – улыбнулся парень. – У наших обычно по полтиннику снимают.
В этот же момент Честеру тоже пришел вестник. Парень ознакомился с текстом и фыркнул.
– Впрочем, с меня полтинник и сняли, – совершенно не расстроившись, произнес он.
– Прости, – виновато пробормотала я.
– За что? – искренне удивился он.
– Ну, ты же из-за меня…
– Не из-за тебя, а из-за своего желания вытащить тебя на свидание, – отшутился он. – Свидание с тобой можно оценить и в сто баллов.
– Как будешь нагонять?
– Эрна, я вообще-то отличник и любимец преподов. Точно, конечно, не скажу, но максимум в ноль вышел. Будто неделю учебы пропустил, это ведь не беда.
Я мысленно присвистнула. Ушел в ноль… Это значит, что у него было пятьдесят или больше баллов за первую неделю.
– Может, нам стоит вернуться? – засомневалась я.
– А смысл? Свои штрафные мы уже получили, давай их хорошенько отгуляем.
В академию мы вернулись ближе к вечеру. Честер проводил меня чуть ли не до дверей комнаты. На косые взгляды и злобные шепотки я не обращала никакого внимания. Точнее, делала вид, что не обращала.
Все эти:
– Она ее нашла…
– Может, она ее…
– У них недавно была дуэль, Шварц ее раскатала, как…
– Отомстила…
…Сильно били по эмоциям и выдержке.
– Ты куда пропала? – налетела на меня Нира, когда я зашла комнату. – Я испереживалась!
Всклоченные волосы, припухшие глаза – если подруга и преувеличивала, то совсем чуть-чуть.
– Прости… – повинилась я. – Мы с Честером сбежали в город.
– В следующий раз, если вдруг где-то найдешь труп, а потом сбежишь, пришли хоть какую-то весточку! – на одном дыхании выдала она. – Я уже думала к Неррсу идти!
– Прости, – повторила я и глупо улыбнулась. От заботы и переживаний Ниры стало теплее на душе.
– У нас завтра дежурство, я просто боялась, что придется мыть унитазы в одиночестве, – отшутилась подруга, возвращаясь к письменному столу.
Развернула стул к центру комнаты, села, положив ногу на ногу. Поставила локоток поближе к коленке и оперлась о ладонь головой. Весь ее вид выражал крайнюю задумчивость, но вместе с тем соседка по комнате не сводила с меня взгляда.
– Что?
Я сняла пальто, оставила его на вешалке и почувствовала, что в этой громкой тишине мне неуютно.
– Не буду спрашивать о всяких плохих событиях, но хочу узнать, как вы погуляли с Чесом. – Нира хитро улыбнулась. – Это ведь было свидание?
– Он говорит, что да, – хмыкнула я.
– А ты?
– А я расцениваю это как прогулку двух приятелей.
– Хочешь сказать, он даже не пытался тебя поцеловать? – искренне поразилась Нира.
– Разве это что-то запредельное?
– Ну-у-у… Про Честера же не просто так в женских туалетах пишут.
– Пусть пишут, – отмахнулась я.
И довольно быстро выбросила парня из головы. Впрочем, как и все, произошедшее за день. Почти все. Передо мной стояла другая проблема, требующая срочного решения, – завтрашнее дежурство. Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что это не самое большое событие в моей жизни, но эту проблему следовало решить.
Бросила взгляд на артефакт. Час ночи. Вероятно, все уже спят. Или делают вид, как Басик, косящий на меня желтым светящимся в темноте глазом.
Соскользнув с кровати, я обулась и направилась к выходу. Запустила поисковые чары, чтобы найти, где установлен блок. Потратила минут пять, прежде чем магия не потянула меня в нужном направлении. Какое счастье, что удалось переделать эту формулу под себя: изменить две постоянные и получить почти идеальные чары, уже не раз пришедшие мне на выручку.
Дверь нужной подсобки я нашла довольно быстро, она даже оказалась не заперта. Конечно, никому и в голову не придет, что в крохотном помещении со швабрами может храниться то, что позволит вообще не использовать эти самые швабры.
Я потянулась к коробке, встроенной в стену, от которой исходили слабые магические импульсы.
– Вам помочь, студентка Браунс?
От зловещего шепота прямо над ухом я дернулась, по спине пробежался холодок.
– Я… э…
– Куда же делась ваша словоохотливость? – притворно удивился Неррс.
Я медленно повернулась, пытаясь выиграть хотя бы пару дополнительных мгновений, чтобы придумать достойное оправдание.
– Ай-ай-ай, Эрналия! – Ректор театрально покачал головой, хотя даже в полумраке подсобки было видно хитринку в его глазах. – Если вы снимете блок на бытовые чары, кто тогда будет выполнять трудовую повинность?
Внезапно сделалось слишком тесно. Слишком уж это было небольшое помещение, чтобы одновременно вместить и меня, и ректора, стоящего в непозволительной близости и явно потешающегося над сложившейся ситуацией.
– Мне кажется, трудовые повинности в качестве воспитания безнадежно устарели, – выдала я. И только потом прикусила язык.
– Думаете? А как по-вашему, чего стоит маг, который ничего не может без магии? – тон ректора стал куда серьезнее. – Особенно в свете последних событий.
До меня запоздало дошло, что выходить в ночи незнамо куда – не самое лучшее решение, когда совсем недавно была найдена убитая студентка. Но вот другой вопрос – что сам Неррс забыл в этом коридоре ночью?! Внезапно мне сделалось до одури страшно.
Идиотка! Так подумал Дарен Неррс, когда увидел субтильную фигурку Эрналии в темном коридоре хозяйственного крыла общежития. Нет, он не подозревал девушку в причастности к убийству возле столовой – лишь беспокоился за ее жизнь. А потому тихой тенью решил проследовать за ней.
Когда уловил магию с довольно интересно вплетенной формулой поиска, Дарен сразу же понял, что задумала Браунс, но решил не мешать до поры до времени.
Наблюдать за ней было одно удовольствие. В последнее время Неррс все чаще ловил себя на мысли, что ему любопытно, что выкинет Браунс в следующий раз. Одно изменение формы чего стоило! И почему раньше никто не додумался использовать лазейку в виде «единого цвета» без четкого его обозначения. И, главное, не подкопаться.