— Ву-а-ля! — торжественно возвестил мастер и повернул мое кресло к зеркалу. — Крибле-крабле-бумс! Эксперимент удался. Я чувствую себя настоящим волшебником!
— Неужели было так плохо? — жалобно спросила я, боясь увидеть себя новую.
И отчаянно этого желая. Наконец решилась. Боже! Я была не я!!! Незнакомая. Новая. Иная. Лучшая? Или зря я все это затеяла? А что скажет Стас? Вдруг ему не понравится?
— Было неплохо, а стало потрясающе, — донеслись издалека восторженные слова незнакомого мужчины. — Можно я вас сфотографирую? Собираю свои шедевры…
Ах, это же мастер. Похоже, ему самому нравится. Вот еще один восторг в мою сторону. Нужен ли он мне? Зачем?
Я позволила себя сфотографировать. Поблагодарила «волшебника». Расплатилась. Заказала в соседнем кабинете подобающий случаю макияж. А заодно маникюр. И, привыкая к новому образу, прошлась по центру города. Нет, кажется, все в порядке. Мужчины замечают. Провожают взглядами. Некоторые оборачиваются вслед. Будто мне не пятьдесят с довеском, а каких-нибудь тридцать!
А может, виновата весна?
Очередное отражение в витрине напомнило о гармонии. Такую прическу следует выгуливать в соответствующем антураже. Мне необходимо срочно купить что-нибудь яркое. Лучше зеленое. Или желтое. Или оранжевое. Летящее. Соблазнительное…
Мы встретились в знакомом с юности кафе. Стас не сразу узнал в яркой огненноволосой женщине, сияющей победной улыбкой, собственную супругу. Опешил, смущенно взял за руку:
— Анна, да ты ли это?
— Ты сомневаешься?
Было ли его изумление восхищением, или до цели еще далеко? Шампанское показалось чересчур кислым. А мороженое…
— Знаешь, мы все-таки поедем на море, — напомнил о себе муж. — У меня отпуск через неделю. Ты свой не догуляла еще. Махнем, а?
— Стас, какое море? Апрель на улице, — я с досадой отодвинула от себя креманку.
— Ну в Египте весь год лето, — улыбнулся муж. — Или ты предпочитаешь Турцию?
Я взглянула на супруга с обожанием: таких подарков он мне еще никогда не делал! Ишь, скромник какой, сидит и ест свое мороженое, будто именно в нем сосредоточены все радости мира. На меня ноль внимания — «мавр сделал свое дело, мавр может» ехать в свои Турции-Египты. А как же восхищение? Я же упорно шла к нему несколько месяцев. Вон, и фигуру в порядок привела, и лицо. Самое время на курорте показаться. И без всяких парео! И пускай чужие мужчины восхищаются, раз свой не может.
— Если ты не против, я предпочту все-таки Египет, — с независимым видом я откинулась на спинку стула, принимая вызов. — Но для этого мне необходим шопинг.
— Не вопрос. Вот только к чему? Ты у меня и без всяких шопингов лучше всех. Да и, судя по новой блузке, ты уже успела пройтись по магазинам.
Чтобы не выглядеть полной дурой (от последнего комплимента я конкретно поплыла), я снова взялась за мороженое, переведя сияющий торжеством взгляд на улицу.
И все-таки апрель — потрясающее время года: каждый день что-то изменяется в природе. Вчера газоны скучали прошлогодней травой. А сегодня на них проклюнулись первые огоньки мать-и-мачехи. Солнечно-желтые глазки первоцветов победоносно утверждали себя среди городской суеты.
Еще день — и на клумбах расцветут мои любимые нарциссы. Чем не повод для восхищения? Собой, весной, жизнью. А там придет очередь экзотических красот. Две недели неожиданного тепла и комфорта! Вернемся — успеем насладиться цветением тюльпанов и сирени. А там и до лета рукой подать.
Я доела мороженое и приняла решение: буду восхищаться сама (раз другим недосуг). А поводов кругом — тысячи. Стоит лишь захотеть, поставить цель, потом ее достигнуть и смаковать маленькими глоточками. Долго и проникновенно.
— Ну что, идем?
— Куда? — удивился муж. Но поднялся первым.
— Готовиться к поездке. Что-что, а новый купальник я куплю именно сегодня. И никакого парео! Лучше шляпу в тон. Как думаешь, где это можно купить? До завтра я не доживу.
Тьфу-тьфу-тьфу, хоть и фигурально не доживать собираюсь, но на всякий случай надо постучать по дереву — жить теперь я собиралась долго и счастливо.
Новая жизнь бабушки Клавы
— Ой, подснежники! Настоящие! Сказка!
Когда эмоции немного улеглись (а на большее Клава рассчитывать не собиралась), на ум пришли строки, очень соответствующие моменту:
— Как с чистого листа… — прошептала Клава. И поняла, что все сделала правильно. И вовремя. Первый шаг. Первое решение.
Она сделала это! Оставалось настроиться:
— То ли дальше будет! Никаких разборок. Никаких уборок. Никаких стирок. Никаких пеленок. Никаких…
Мимо прошла женщина. Оглянулась.
— Вы меня осуждаете? Имеете право…
Старая жизнь не сдавала позиций. Следовало поднапрячься. И не поддаваться. Клава выпрямила спину. Выдавила улыбку. Женщина улыбнулась в ответ.
— Пускай осуждают! Что они знают обо мне?
Действительно. В новой жизни никто не догадывался о ее жертве. Вернее, жертвах. Ни к чему посторонним хлопотное скучное прошлое. Вечно недовольный муж. Измотанная двойным материнством дочь. Капризный зять. Неугомонные внуки.
Стоп! К чему перечислять нависшие непосильным грузом переживания и обязанности? Да еще в новой жизни! Нет, теперь она станет жить исключительно для себя. Утром пробежка. Потом массаж. И еще что-нибудь приятное. Быть может, жемчужные ванны. Потом СПА.
Обед по заказу. Никакой готовки! Тихий час — любимая музыка, ароматная маска, орто-матрас. Потом прогулка в старой березовой роще. Бассейн с джакузи. Легкий ужин. Вечером — концерт, спектакль или танцевальная программа. На выбор! Можно отважиться на экскурсию. Салон красоты. Или шопинг.
— Ничего не готовлю. Не стираю. Не убираю. Позволяю за собой ухаживать. Немного флиртую. Я ж молодая еще. Хочу почувствовать себя красивой и свободной женщиной.
Легкомысленную жену, мать и бабушку Клаву обогнала группа сверстников. Оглянулись. Ускорили шаг.
— Вы меня осуждаете? Имеете право.
Клава расправила плечи. Улыбнулась. Чувство вины постепенно отпускало. Новая жизнь требовала к себе уважения. И понимания.
Клава тряхнула выбившейся из-под берета прядкой:
— Все! Обратной дороги нет. Надо ловить момент, пока он не закончился. Я должна восстановиться. Набраться сил. Снять стресс. Переключиться на позитивное восприятие жизни. Кому нужна уставшая, нервная домохозяйка? Ни мужу, ни детям, ни внукам.
А они… они как-нибудь справятся. Не пропадут за две недели. Продукты закупила. За квартиру заплатила. Сочинение Сережке на месяц вперед написала.
Если все неплохо пройдет, в следующий раз путевку в санаторий на восемнадцать дней закажу. Одна новая жизнь — хорошо, а много, кажется, вообще великолепно!
Снегурочка на пенсии
— Да уж, — пробормотала я, рассматривая в зеркале свое отражение.
А что бы сказали вы, когда на лице отразились во всей красе и бессонная ночь, и позднее вчерашнее чаепитие, и все прожитые годы? Особенно если чаепитие случилось вынужденное, а прожитых лет насчитывалось за спиной ни больше, ни меньше, а круглых пятьдесят пять.
Красота та еще! Неудивительно, дама вся вышла. Вот так взяла и вышла. На пенсию.
Вчера.
Подруги посочувствовали. Начальство намекнуло на сокращение нагрузки (благо, что до полного сокращения дело не дойдет — стране нужны педагоги, не требующие особого вознаграждения). Муж отделался невнятным поздравлением и букетом. Дети в складчину купили новоиспеченной пенсионерке новый мобильник.
А мне-то что со всем этим делать теперь? Я жить хочу. Работать. Быть здоровой, любимой. Молодо выглядеть. Видеть радужные жизненные перспективы. Получать кофе в постель по утрам. И не испытывать никаких комплексов по поводу своего возраста. Скажете, многого хочу? Да как все! С годами хотений не убавляется, как ни крути.
Это я вам еще не все рассказала. В короткий эмоциональный спич не вместились отпуска, развлечения, хобби, внуки. И еще тысяча, как говорит сегодня молодежь, хотелок.
— Пока я хочу, я жива! — заявила я своему отражению и склонилась над раковиной.
Ничего, ничего, сейчас умоюсь, намажусь разрекламированной новинкой от известной косметологической фирмы. Наведу приличествующий положению макияж. Взобью волосы. Надену любимое платье. И докажу всему свету, что в моей жизни ничего не изменилось!
До конца года о сокращении можно не думать. Муж от меня никуда не денется. Дети тем более. А все остальное…
— Пробьемся! — подмигнула я отражению и выплыла из ванной. Оптимисткой и практически красавицей.
— Встрепенулась? — приветствовал меня супруг, доедающий завтрак в компании со вчерашней газетой. — Давно пора.
Я проигнорировала «полезный» совет, ограничившись кокетливым виражом бровей:
— Не забудь свой обед, любимый. И заскочи на обратном пути в химчистку за пледом. Я буду поздно…
— …пьяная и не одна… — хихикнул муж, процитировав затасканный анекдот.
— Возможно, — я стойко парировала удар, профланировав в прихожую.
Сняла с плечиков пожилую мутоновую шубку, обернула шею кашемировым шарфиком, натянула на брови шляпку. Оценила результаты в зеркале «Командора».
— Достаточно свежа! — вытянула из арсенала любимых киношных фраз наиболее подходящую.
И выпорхнула в синеву декабрьского утра.
— Девушка, вас куда подбросить? — просигналил за спиной сосед Коля.
На «девушку» в новом моем положении можно было бы и обидеться, но я давно не обращала внимания на Колины шутки. И вообще: кто на клоунов обижается? А Коля работал в цирке. Клоуном. Подрабатывал в театре кукол и в подростковом центре. Старался денег заработать побольше.
Потому что недавно женился. Вторично. Жена ему попалась молодая и требовательная. Кажется, гимнастка. Или акробатка. Сейчас в декрете. В общем, сами понимаете…
Подержанный «пассат» притормозил и настойчиво просигналил. Я закатила глаза к фонарям, вздохнула, выдохнула. Никуда не деться от хронического Колиного джентльменства!