— Моя фамилия Агафонова, я директор спортшколы олимпийского резерва… — На лице Виктора Васильевича расцвела потрясающая улыбка, у меня даже сердце екнуло, когда я ее увидела. Куда там голливудским звездам! Не успела я порадоваться, как он спросил:
— Так это вы маньяка поймали?
Я обреченно кивнула, мысленно пожелав всем маньякам на свете провалиться в преисподнюю, где им, кстати сказать, самое место.
— Все дело в Упыре, — сурово заявила я, не желая развивать маньячную тему. — Точнее, в фотокарточке, которую привез мой племянник. Если бы не эта фотография, я бы никогда не полезла через балкон. И вообще…
— А нельзя чуть-чуть попонятнее? — ласково попросил Виктор Васильевич.
— Попробую, — буркнула я. — Только не думайте, что это легко, я и сама-то ничего не понимаю.
Разговор наш затянулся, мы выпили по две чашки кофе, незаметно перешли на «ты» и прониклись друг к другу большим доверием. Я-то уж по крайней мере точно прониклась, но и Виктор в долгу не остался, иначе как еще объяснить его откровенность?
— Вот что, Дарья, — заявил он. — Дела, судя по всему, затеваются крутые, и тебе лучше в отпуск уехать, пока мы тут с ними не разберемся.
— А что за дела? — навострила я уши.
— Лица кавказской национальности, что недавно получили по пуле в лоб, нам хорошо известны, мы к ним давно присматривались… Беда в том, что взять их с поличным не удавалось. Они крупные поставщики наркотиков.
— А как же… — приоткрыла я рот. — Почему же…
— Почему они не в тюрьме?
— Вот именно.
— Так я уже сказал: взять их с поличным дело нелегкое. Так что одно дело знать, а другое доказать. Чувствуешь разницу?
— Чувствую, — вздохнула я, хоть и было мне все это, мягко говоря, непонятно: что это такое творится, если крупных поставщиков наркотиков арестовать нельзя?
— Неделю назад они появились здесь у нас. Один из осведомителей сообщил: через наш город идет крупная партия наркоты, транзитом, предположительно в Москву. Мы к слухам отнеслись с большим уважением, город наш расположен очень удобно для затей подобного рода, и надо быть готовыми ко всему. С гостей мы, конечно, глаз не спускали, надеясь выявить их контакты. К сожалению… — В этом месте Виктор тяжело вздохнул:
— Наблюдение никаких результатов не дало, связи у них в нашем городе обширные, но уличить их в чем-то серьезном… и вдруг оба господина исчезли.
— Как? — нахмурилась я, а Виктор, заметно стыдясь, пожал плечами:
— Говорят, что и на старуху бывает проруха… В общем, использовав старый, но, как выяснилось, эффективный трюк, они ушли от наблюдения. И в тот же день исчезли. Через несколько часов нам позвонил человек, пожелавший остаться неизвестным, и сообщил, что возле скотомогильника заметил подозрительную машину, из которой будто бы что-то выгружали. И через полчаса мы уже имели два трупа.
— Замечательно, — брякнула я, смутилась и поправилась:
— Только я ничего не понимаю.
— Давай пофантазируем. Предположим, некие граждане приезжают в наш город для того, чтобы наладить транзитные перевозки. Они известные в городе люди, и особых проблем у них не возникает. И предположим также, что в голове одного или нескольких местных граждан возникает мысль поживиться за чужой счет. Зачем довольствоваться крохами, если можно взять все?
— Понятно. Двоих курносых убивают, а наркоту прибирают к рукам.
— Не так все просто. Операцию следует держать в тайне. У них ведь, как бы это выразиться, есть своя этика… Благодаря тебе мы теперь знаем, что это скорее всего дело рук Турка. Трудно предположить, что кто-то без его ведома раскатывает на принадлежащем ему джипе.
— А Зюзя-то здесь при чем?
— Давай еще немного пофантазируем: Зюзя наркоман, который известен тем, что его брат, погибший несколько месяцев назад, как раз занимался этой самой наркотой и неоднократно встречался с господами кавказской национальности. После его кончины бизнес перешел к его преемнику, который известен у нас под кличкой Шмель. Все, кто занят наркотой в нашем городе, обязаны с ним считаться. А вот Турок решил его обойти. Увидев кавказцев в неподходящей компании, Зюзя решил извлечь из этого факта выгоду для себя. У наркоманов наблюдаются проблемы по части здравого смысла, и Зюзя даже не понял, чем рискует, а рисковал головой. Скорее всего он лелеял мечту, что до конца жизни будет обеспечен любимым зельем. Он не знал, что кавказцы расстреляны, и потому визитеру в синем пиджаке обрадовался. Фотокарточку с записанным на ней номером он хотел использовать как доказательство того, что видел, и о мальчишках наверняка сообщил, как о свидетелях.
— Дела, — пробормотала я и в самом деле начала подумывать об отпуске. — А что нам-то делать?
— Отдыхать. А мы будем работать.
— А как же Упырь? Он видел то же, что и Зюзя, и даже номер он записывал…
— И Упырь немного отдохнет.
— А…
— Не беспокойся. Теперь мы почти уверены, что это Турок, и глаз с него не спустим.
«Ага, — мысленно хмыкнула я. — Вы уже не спускали, а двоих укокошили…»
Я поднялась из-за стола, решив, что разговор окончен, Виктор написал на бумажке номер телефона и протянул мне:
— В случае чего звони. — Я взглянула на бумажку и прочитала: Колесников Виктор Васильевич, ну и номер, само собой.
— Спасибо, — сказала я и направилась к двери.
— Я провожу, — осчастливил меня Виктор.
Мы вместе вышли из подъезда. Тут я вспомнила о детях и собаке и кинулась в кусты, к великому удивлению Виктора, который, несмотря на это самое удивление, бросился следом. Вскоре очам моим предстала душераздирающая картина: в серых сумерках приближающегося утра на траве, возле самых кустов, лежал Кузя, а в обнимку с ним Сенька и Васька. При моем появлении Кузя осторожно поднял голову и вздохнул, точно хотел сказать: «Ну ты даешь», а мальчишки спали так крепко, что ничего не почувствовали. Я прослезилась и попросила робко:
— Извини…
— Кто это? — спросил потрясенный Виктор.
— Кузя, я имею в виду собаку. Вот этот худосочный — Сенька, мой племянник. Мне его сестра прислала, они с мужем на раскопках, а ребенку нужен отдых.
— Ага, — чему-то радуясь, кивнул Виктор. — А вот тот, чумазенький, он что, тоже родственник?
— Это Васька, сосед, иногда, правда, у меня живет. Но не так уж и часто, — поспешила заверить я и по непонятной причине пунцово покраснела.
— Надо вызвать такси, — сказал Виктор и вернулся в свою квартиру, а через пятнадцать минут мы уже выгружались возле моего подъезда. Ваську едва удалось растолкать, Кузя зевал, а Сенька бессмысленно таращил глаза.
— Ну и денек, — вздохнула я.
Виктор покинул машину и вознамерился сопроводить нас в квартиру, поначалу я этому предложению обрадовалась, спать мне уже не хочется, можно напоить Виктора чаем и продолжить знакомство, в смысле еще немного поговорить. Но я вовремя вспомнила о заточенном в ванной Родионове и отчаянно замотала головой, ткнула пальцем в Кузю и пробормотала:
— Не волнуйся, мы же с собакой.
— Я на всякий случай подожду в такси, а как вернусь домой, тебе позвоню.
Мы вошли в квартиру, мальчишки прошмыгнули в маленькую комнату и завалились спать, не раздеваясь, а я с душевной дрожью открыла дверь ванной и заглянула внутрь. Родионов мирно спал, постелив в ванну полотенце и накрывшись моим халатом. Я посмотрела на часы, прикидывая, стоит его будить или нет. Он попытался вытянуть ноги, застонал и открыл глаза.
— Ты, — сказал он злобно.
— Я, — пришлось мне покаяться.
— Надо бы тебя посадить на пятнадцать суток за хулиганство.
Идея мне не понравилась.
— Что это вы взялись мне «тыкать»? — сурово поинтересовалась я.
— Хочу и «тыкаю». После того, что ты со мной сделала… — Он кряхтя выбрался из ванны, зло поглядывая на меня.
— Надеюсь, насчет пятнадцати суток ты пошутил?
— Еще чего… чайник ставь… голова трещит, вот черт…
Мы прошли в кухню, я торопливо собрала на стол, бухнув на плиту чайник, Родионов курил, критически меня разглядывая, мне это надоело, и я спросила:
— Чего уставился?
— Где Упырь? — вздохнул Александр Сергеевич.
— Не знаю. Сбежал.
— Ага. И поговорить с ним ты не успела?
— Не успела.
— Само собой. А между прочим, он важный свидетель в деле об убийстве, а ты его прячешь. Я уж молчу, что это противозаконно…
— Он ребенок и очень напуган, а ты заладил как попугай: свидетель, свидетель. Тебе бы только…
— Найти убийцу, — ядовито перебил Александр Сергеевич, — чтоб твой Упырь мог спокойно на улицах безобразничать. Пей чай и рассказывай… — закончил он крайне сердито, а я протянула бумажку, которую дал мне Виктор.
— Я уже все рассказала, вот ему… В этот момент зазвонил телефон, я схватила трубку и услышала приятный голос Колесникова.
— Дарья, как у вас там, все спокойно?
— Да, — косясь на Родионова, ответила я. — Тут товарищ из милиции хочет с вами поговорить.
— Какой товарищ? — удивился Колесников. — Откуда его черт принес?
— Он… э-э… сам вам объяснит. — Я сунула трубку Александру Сергеевичу и стрелой вылетела с кухни. Когда я туда вернулась, мой гость пил чай и смотрел в окно.
— Вот и рассвет, — сообщил он невесело.
— Да, — дипломатично согласилась я.
— Этот, из отдела, он молодой? — задал совершенно неожиданный вопрос Родионов. — Я кивнула, а он опять вздохнул. — И неженатый?
— Нет, по-моему. Вроде бы один живет.
— Так я и знал. — Я подождала немного, может, он перестанет вздыхать и объяснит, что имел в виду, но, как выяснилось, делать это Александр Сергеевич не собирался. Допил чай и направился к входной двери. — Передай Петровичу от меня привет и скажи, что он на пенсии мозгов лишился.
— Ничего такого я ему передавать не буду. Про Петровича тебе Колесников разболтал?
— Зачем мне твой Колесников, и так ясно. Вы тут все одна команда… Чистая мафия. Вот уж район… — Вздохнув еще раз напоследок, Александр Сергеевич покинул мою квартиру, а я загрустила, потому что совершенно не знала, что теперь делать, то есть не в данный момент, конечно, в данный момент разумнее всего лечь спать, раз я ночь напролет таскалась по улице и занимала себя длительными разговорами. Упырь в безопасности, и слава богу, но главной проблемы это не решает. Главная проблема — убийца, который бродит на свободе и, между прочим, намеревается от меня избавит