Это были «гуттаперчевые» мальчики и девочки, голодные, забитые, невежественные, ибо их ничему не учили, детство их протекало без луча света и было сурово и безрадостно. Сколько таких ребят я видел на своем веку! Непосильный труд часто преждевременно разрушал неокрепшие организмы этих детей, и многие из них умирали от скоротечной чахотки и других болезней в детском возрасте[290].
Очень похожие свидетельства мы находим в литературе. В «Гуттаперчевом мальчике» (1883) Дмитрий Григорович описывает тренировки начинающего акробата Пети, в котором мы узнаем многих наших героев:
Петя мог выполнять такой маневр уже сам по себе, без помощи наставника. Несравненно труднее было ему перегибаться назад и касаться пятками затылка; мало-помалу он, однажды, и к этому стал привыкать. Он ловко также начал прыгать с разбега через стул; но только когда, после прыжка, Беккер требовал, чтобы воспитанник, перескочив на другую сторону стула, падал не на ноги, а на руки, оставляя ноги в воздухе, — последнее редко удавалось. Петя летел кувырком, падал на лицо или на голову, рискуя сломать себе шею. Неудача или ушиб составляли, впрочем, половину горя; другая половина, более веская, заключалась в тузах, которыми всякий раз наделял его Беккер, забывший, что упражнениями такого рода он скорее мог содействовать к развитию собственных мускул, которое и без того были у него в полном порядке[291].
В повести Вл. Подольского «Любительница искусства» рассказывается история девочки Оли, не сироты, но живущей без особой родительской опеки (отец — портной, мать — прачка, они оба заняты добыванием насущных денег). Олю восхищают балаганные представления, которые она не пропускает, пытаясь в одиночку в своем углу подражать его актерам. Познакомившись с шарманщиком, который замечает ее артистические дарования, Оля начинает работать с ним в паре. Путь в цирк девочке открыт. В очерке Глеба Успенского «В балагане» (1887) также рисуется жуткая картина артистического быта, отходящего на задний план только в момент самих представлений.
Старый цирк жесток и несправедлив, он отбирает у детей их естественное право — веселиться и проказничать, не думая о последствиях и расплате за них. От детей требуют подчинения и осознанности своих действий, как у взрослых, знающих, на что они идут и чем рискуют, когда всякий раз забираются под купол цирка. «В Киеве в цирке Сура разбилась насмерть м-ль Анунциатта, она упала с проволоки <…> В цирке Нехо-рошева сломали позвоночный столб пятилетнему мальчику Петру Хмелеву, готовя его к карьере “каучука”»[292] — информировала светская хроника тех лет.
До своего циркового совершеннолетия, наступавшего в пятнадцать лет, дети-артисты не получали никакой зарплаты, вообще не имели собственных денег, не могли выйти к публике со своими номерами, а выступали только в программе своих учителей (родителей). Достигнув совершеннолетия, их посвящали в артисты. Они проходили обряд профессиональной инициации: им дарили костюм, ботинки, нижнее белье и назначали десять рублей жалованья.
Не только жизнь детей, но и жизнь взрослых профессионалов стоила не много в старом цирковом мире:
В парке «Променад» в Варшаве упал с каната В. Старовин сорока лет и разбился[293]<…>
В деревне Микитино, близ станции Любань, во дворе одной из дач труппа Васильевых давала представление, во время исполнения воздушного сальто-мортале один из них, Михаил Васильев, не рассчитал прыжка, упал в творило с кипящей известью и там сварился[294].
Бывало, что для получения своих зарплат артистам приходилось объявлять голодовки или устраивать провокации, которые чаще всего превращались в их последнее выступление. Приведу рассказ Конева с незначительными сокращениями:
Однажды в цирке Никифорова, который работал тогда на станции Маньчжурия, я был свидетелем такого случая. Хозяин ничего не платил артистам полтора месяца, хотя сборы были довольно приличные. Под разными предлогами он отсрочивал день платежа. Многим, особенно семейным, уже стало нечего есть. И вот однажды гимнаст Ефимович, работавший под куполом цирка, сказал мне перед представлением:
— Сегодня я покажу новый трюк, приходи смотреть[295].
После нескольких упражнений на трапеции, гимнаст остановил музыку и сказал:
— Господа <…> вот уже два месяца, как я работаю в этом цирке, а хозяин — вот он стоит в проходе — совершенно не платит денег. Я и моя семья сидим несколько дней голодными. Последние дни я работал из последних сил, а теперь я так истощен, что чувствую — работать больше не могу. Если я начну сейчас делать трюки, то могу сорваться и упасть <…>
Публика возмущенно закричала хозяину:
— Давайте деньги! Несите деньги!
— Заплатите!
<…> Никифоров пошел в кассу и принес деньги, опасаясь дальнейших осложнений. Вернувшись на манеж, он предложил Ефимовичу спуститься вниз. Но гимнаст вместо себя спустил веревочку и попросил привязать к ней деньги. <…> Гимнаст поднял к себе деньги и пересчитал их: оказалось, что там не полностью вся сумма, а только половина. Он потребовал принести остальные. <…> Получив тем же способом остальное, Ефимович благополучно закончил свой номер и спустился вниз. <…> Артист благодарно раскланялся и со своими зрителями и ходатаями и спокойно ушел <…> не в актерский проход, где его неминуемо ждала расплата с хозяином в виде побоев и оскорблений, а в противоположную сторону, прямо на улицу, где его ждали с одеждой. Он тотчас уехал из города, ибо знал, что в цирк возвращаться нельзя — могут избить и отнять деньги[296].
Находились и другие формы борьбы. Цирковые артисты организовывались в товарищества — будущие профсоюзы, — служившие экономической защитой для тех, кто по тем или иным причинам не мог в данный момент работать, был уволен или получал профессиональную травму. Как правило, товарищества с их кассой взаимопомощи возникали вокруг редакций журналов и обозрений, посвящавших себя циркам, варьете, мюзиклам и т. п. Первый цирковой журнал мог появиться в России в 1897 году, когда никому не известный издатель по фамилии Тено добивался в суде разрешения на издание многоязычного печатного органа «Гимнастика и искусство», посвященного, соответственно, спорту и цирку. Тено разрешения не получил, но более удачливым оказался администратор цирка Евгений Матакса, начавший издавать «Артистическое иллюстрированное обозрение кафе-концертов, театров-варьете и цирков» в 1898 году.
Первое независимое товарищество артистов цирка, имевшее свой скромный бюджет, было создано в 1897 году усилиями Павла Федосеевского[297], умевшего на спине бегущей лошади исполнять сальто-мортале, и Нони Бедини, также первоклассного наездника. Принцип работы этого объединения был «марочным», то есть когда все работники цирка в зависимости от своих зарплат и гонораров получали определенное количество марок (акций), которые регулировали распределение общего дохода между акционерами.
Стремление к созданию цирковых профсоюзов и обществ было совершенно понятным, если тем более учитывать общее положение дел, и в особенности на провинциальных аренах. Клоун Пауль Коданти, к примеру, сообщал в редакцию журнала «Орган»:
<…> лет тридцать назад служил я у Камчатного за пятнадцать рублей <…> Артист должен был не только в униформе стоять, но и цирк строить. Власть директора была неограниченной, доходило до рукоприкладства. Жизнь артиста-труженика в то время была хуже, чем на каторге[298].
Цирки долго не живут. Они появляются, проводят один или два сезона и распадаются, часто оставляя актерскую братию на улице в поисках новых пристанищ. Городская ведомость сообщала:
Цирк Янишевского больше не существует. Местные кредиторы продали за долги цирковой инвентарь и бывших у него двух лошадей. Маленькая труппа цирка разъехалась по соседним городам, где и будет гастролировать[299].
Не выдержало предприятие Нагаджи Чеховского цирк «Колизеум». Чеховский скрылся, артистам жалованье не заплачено[300].
Цирк Котликова в станице Каменской совсем прогорел. Артисты голодают, некоторые, располагая деньгами, уехали, другие остались на мели, ожидая лучшего будущего[301].
Другое свидетельство современника:
Цирк Држевецкого в Гостышине похвастаться делами не может. Артисты бегут от голода[302].
Или вот такая информация:
К цирковому директору, германскому подданому В. Х. Шенбеку подошел его бывший артист В. В. Орлов и потребовал свои деньги и паспорт. Шенбек набросился на артиста и избил его[303].
Попытки консолидировать цирковых профессионалов продолжались. В 1906 году по инициативе управляющего империей Труцци[304] Ник. Никольский создает «Всероссийское общество цирковых артистов», в чью задачу входило урегулирование отношений между артистами и дирекцией, создание кассы взаимовыручки, страхование артистических жизней и проч. Но в силу целого ряда причин организация не начала существовать de facto и цирк вновь зажил своей независимой жизнью.
В 1912 году артист Иван Подрезов[305] (Ян Польди) пишет открытое письмо журналу «Орган», где высказывает идею организовать «Российское общество артистов», которое, по мысли автора письма, смогло бы всем нуждающимся профессионалам оказывать материальную помощь. Идея артиста не получила развития. В следующем 1913 году происходит крупный съезд всех директоров цирков, учредивших «Общество директоров театров-варьете и цирков», но и эта институция оказалась не жизнеспособной.