И все же Максим решился зашифровать все, что просил принц, и передал в Москву.
Ему трудно было почувствовать реакцию Москвы. «Но они-то там, в конце концов, понимают…»
Максим вспомнил, как Москва салютировала на каждый его успех в отношениях с принцем. Сам генерал похвалил его и обещал ценный подарок после заключения договора о разведке месторождений и добыче урана. Впереди наклевывались и другие проекты… В общем, через принца они могли славно влиять на целый африканский регион…
До него дошло, что англичане забеспокоились, и это теперь лишь подчеркивало у начальства его добротное положение. Да, на Африку нацеливались серьезно… Именно на маленькие государства, из-за которых, как ни странно, все больше усиливалась европейская борьба.
И вот на тебе… Коварство принца выводило из себя Максима. Надежда была лишь на московское начальство. А вдруг они не дадут добро?! Не так поймут… чего-то испугаются?
Из Максима все вырывалось. Ведь ради дела! А ради дела…
Принц словно исчез… Эти дни он не звал к себе. Однажды Максим позвонил ему, но на другом конце провода заявили, что его величество занят… Позвонил еще. Сказали, что принц уехал и вернется не раньше, чем через неделю. Было обидно. Что же это значило для него, Максима? Принц его выдерживает… как хорошее вино на крепость.
Максим позвонил в Москву сам и попросил ускорить ответ. Он еще верил, что в центре его поймут: нельзя же терять принца!..
На окраине Москвы в Ясеневе не только длиннющий забор с особым наблюдением и связью, но и бесконечные контрольно-пропускные посты по шлюзовой системе.
«Волга» генерал-лейтенанта Шибанова, начальника Первого главного управления (ПГУ), плавно въехала за массивные железные ворота. Во внутреннем дворике новые такие же внушительные створы…
Генерал вышел из машины и увидел полковника Овчинникова.
– Куда путь держишь?
– Товарищ генерал, опять к Степану Викторовичу. Все та же африканская тема.
– А что, Степан Викторович Голодец разве не решил?
– Никак нет. Все зашли в тупик.
Шибанов подумал и сказал:
– Пойдемте ко мне. Я сам вызову генерала.
В приемной начальника ПГУ уже находились генерал-майор Голодец и начальник африканского разведотдела полковник Красильщиков.
– В чем же дело, друзья мои? – Шибанов уверенно прошел в кабинет. За ним по очереди согласно должностной иерархии – все остальные…
– Ну что же, Максим сигналит, а мы молчим? Мы так потеряем все нажитое…
Шибанов глядел на Голодца. Тот нервно потер щеку.
– Повторяю. Странная для разведчика депеша. Мы же не поставляем мальчиков-проститутов… Глупая депеша! Он что там, белены объелся! Пусть найдет другие способы воздействия на принца…
– Ты как думаешь? – Шибанов глубокомысленно посмотрел на двух полковников. – Овчинников?
– Принц спорол это или по пьянке, или задумал для нас какую-то подножку. Не без англичан…
– Товарищ генерал, – вмешался полковник Красильщиков. – Я согласен со Степаном Викторовичем. Мы не можем решить здесь эти вопросы. Посылать ему на самолете в Африку «мальчиков» – о господи, до чего дожили!.. В моей практике это возникло впервые…
Шибанов почесал затылок: он был, видимо, в затруднении.
– Загвоздка! Впрочем, найдите выход и дайте депешу. Но за потерю этого плацдарма отвечать будем головой…
Максиму не нравилось молчание Москвы. Разве это работа, когда из-под ног уплывает почва…
Он зашел в секретный отдел и увидел депешу. С волнением занялся расшифровкой. Все было лаконично: «Найди другие способы воздействия на принца».
Максим зло выругался. Стоял с глупой улыбочкой на лице.
Болью отозвалось в сердце. Он понял, что если это не шутка принца, то вход к нему теперь заказан.
Глава 32
Майкл Стегнер, получив от Аллена шифровку, был удовлетворен уже самим знакомством с молодым ученым, занимающимся сибирской язвой.
Он тут же об этом доложил Тейлору Роде.
– Будем считать, что есть некоторый прогресс… – заметил Тейлор Роде. – Но есть, Майкл, одно обстоятельство. Есть сведения от американской разведки, что за Свердловском Советская армия применила бактериологическое оружие… Испытания прошли успешно. Сейчас для нас нет ничего важнее этого. Мы должны точно знать все: было ли? Если было, то когда? Пока знаем мало, но обязаны знать много. Такова установка сверху, Майкл. И хорошо бы к поездке нашего премьера во Францию. Ему это, как никогда, необходимо… Могло бы стать сенсацией!
Майкл Стегнер задумался. Действительно, было над чем…
Он пришел к себе в кабинет и увидел в нем сидящую Ванессу.
– Что ты здесь делаешь? Твое место вроде в приемной Тейлора Роде.
Она посмотрела на него с иронией.
– Ты правильно мыслишь. Я жду тебя. Поговорить по душам.
– Мы, по-моему, говорили вчера…
– Но о главном не договорили.
– Ты уверена? По-моему, все ясно, как в чистый, светлый день.
– Нет, неясно. Может быть, тебе и ясно, но мне – нет. Для меня, видимо, грядут черные дни. Я поняла, что ты меня бросаешь.
Майкл Стегнер ухмыльнулся.
– Не совсем верно. Просто я устал от тебя и хочу немного отдохнуть.
– Не ври. Я знаю, кто она. Ты опять юлишь.
– Нет, ты подумай! Когда говоришь правду – не верит. Когда врешь…
– Значит, больше ври, – засмеялась уголками крашеных губ Ванесса и затянулась сигаретой. – Женщины обожают, когда им врут… Но твое вранье, как и твоя правда – лицемерие, не больше…
Ванесса встала.
– Я пошла. Меня ждет шеф.
– В конце концов, разобраться в себе у нас будет время… А сейчас я заболел…
– Сибирской язвой? – съехидничала Ванесса.
– Угадала. Я должен сделать то, что не смогли сделать многие до меня. Прости… Я в эти часы закрываюсь ото всех. Буду очень занят.
– Чтобы я не приходила, что ль?
– Да. Ты меня изводишь. В то время, когда я должен доложить начальству точные данные о Свердловске.
У полковника Салтыкова от боли разламывалась голова. Надо было бы поехать в поликлинику КГБ, но держала срочная работа. Он ждал приезда из ЦК КПСС генерала Власенко. Тот обещал приехать час назад, но прошло уже более трех, а его все не было. И вот всегда так… никогда вовремя.
Полковник, выпив анальгина, прилег на кушетку и задремал. В это время к нему в кабинет и зашел генерал Власенко.
– Мне Черненко замутил голову, – сказал он, поднимая с кушетки Салтыкова. – В Свердловске были события… Есть подозрения, что была утечка информации к американцам.
– Чьи это сведения? – поинтересовался Салтыков.
– ГРУ. А что у нас?
Полковник взял со стола бумаги.
– Вот донесение Ларисы. Аллен Оливер, по-моему, получил указания собрать материал о свердловском варианте…
– Что вы решили?
– Мы познакомили Аллена с молодым ученым. Правда, случился конфуз. Пацаны из-под Одинцова избили его и отняли часы. Часы вернули, пацаны под следствием… А он просится поехать на Урал…
– По-другому и быть не могло. В Англии СИС ждет его расследования.
– Что, нельзя? Запретить?
– Да нет. Я об этом ничего не сказал. Наоборот, пусть едет, только в сопровождении Грачева. Младший Воронцов где?
– Сейчас на Урале. В 19-м военном городке.
– Поездку организуй как можно лучше. Как обстоят дела с вербовкой Аллена?
– По-моему, еще рановато. Каждому фрукту свой час, – осклабился Салтыков.
Владислав Грачев позвонил из «Известий».
– Старик, я еду по заданию редакции в Свердловск. Ты очень хотел… Можешь присоединиться.
Аллен Оливер обрадовался.
Вечером, когда отходил поезд на Свердловск, они встретились на Казанском вокзале. Аллен спортивной походкой подошел к вагону, где его ждал Грачев с билетами на поезд.
В купе их оказалось двое. Поставив на столик две бутылки пива, Владислав сказал:
– Люблю болтать под пиво.
– Мне московское пиво нравится, – простодушно заметил Аллен Оливер. – А еще я люблю ездить в поездах на дальнее расстояние. Лежишь на полке… не спишь… и думаешь. Под стук колес хорошо думается. Возможно, это и банально…
Грачев налил в стакан.
– Ну вот. Я сегодня утром подписал свою статью. Завтра выскочит в свет. Буду ждать резонанса. Думаю, реакция последует немедленно…
– Ваши газеты могут решить судьбу человека.
– Могут. А ты как думал? Из детдома, с диагнозом «олигофрения в стадии дебильности» девушек отправили в дом инвалидов, дав им вторую группу инвалидности. И там стерилизовали. Чтобы случайно не родили…
– Вероятно, это нарушение прав человека.
– Насчет прав не знаю. Беспредел налицо. А насчет сексуальности… Они часто свою несостоятельность компенсируют сексом. Но зачем силою стерилизовать?!
Выпив пиво, Грачев потянулся руками.
– Все, ложусь спать. Устал за день чертовски.
Аллен взял газету и стал читать. Он думал о Свердловске: сумеет ли Воронцов показать ему свою биолабораторию?
Глава 33
В Свердловске журналистов встречал Любомир Воронцов. На привокзальной площади стоял автобус с табличкой «Служебный».
– Вы ведь знатные гости, – усмехнулся Любомиру, – устроит?
Грачев залыбился, Аллен Оливер пожал плечами.
Шофер, зевнув, завел мотор, и они поехали. Всю дорогу Грачев дремал, а Аллен Оливер оживленно смотрел в окно, изредка задавая вопросы Воронцову. Тот охотно отвечал и был настроен благодушно.
После нескольких часов езды автобус остановился возле небольшой двухэтажной гостиницы. Поселив в номер, Воронцов повел гостей в столовую перекусить, а затем прямо в свою лабораторию.
– Задавайте любые вопросы, ответы будут честные, – заявил Воронцов. – Нам нечего скрывать…
Аллен Оливер немного горячился. Ему все хотелось знать дотошно. Почему, например, на Урале время от времени возникает сибирская язва? Или какие штаммы – разновидности бактерий – гуляют по Уралу?..
Ответы Воронцова его, видимо, не удовлетворяли. И английский журналист пытался схватить «быка за рога»: