А когда выпили, Кеннет заметил:
– Сознаюсь. Перевожусь в Лондон. Северное сияние – красивое явление природы, но я соскучился по лондонским дождям. Да и жизнь там покруче. Впрочем, у меня есть предложение…
– Какое? – встрепенулся Максим: он, конечно, понял, что Кеннет имел дело с разведкой. И сам подумал, что, завербовав британца, он способен «нагреть руки»… Только кто кого переиграет?..
– Я помогу тебе сделать деньги. И даже не фунты стерлингов, которые сейчас дешевеют, а доллары. Переберешься в Англию и вместе создадим бизнес. В этом смысле есть шикарная идея…
– Для меня это все неожиданно… Надо, Кеннет, подумать…
– Максим, это шанс! Не упускай его. У тебя жена молодая! А что даст возвращение в Москву?
Они проговорили всю ночь. Заснули только под утро, когда комната залилась оранжевым северным светом.
– Только условие, – сказал Максим. – Баш на баш…
Кеннет обрадовался и обнял Максима.
– Будь спокоен, дружище. Я тебя не подведу.
В Хельсинки его встречал Павел Цветков.
– Наклевываются интересные вещи, – заметил Максим. – Но все потом…
Цветков был в равных служебных отношениях и не пытался выпытывать – негласный закон разведки.
Но Максим сразу приметил, что Павел чем-то недоволен.
– Мне не нравится эта чехарда, – признался в машине Павел. – Мы здесь, как подготовительные ясли. Пришлют – обкатаем и привыкнем к нему. Глядь, депеша: откомандировать!
– Значит, меня опять в Москву?
– В том-то и дело… Лондон.
Максим застыл, пораженный.
– В Англию? Ты не ошибся? Прочти еще раз шифровку. Напутали. Это точно, Павел…
– Нет, я еще не ослеп.
Глава 50
Окурок сплюнул на пол и растер его ногой.
– Профессор на месте. И папки с расчетами у меня. Что дальше?
– Дальше в Москве все провернули. Связи и деньги откроют любые двери. И ты, Окурок, не кипи. А то самовар перегреется.
– Возможно. Но без грошей его не отдам.
– Ты получил мало?
– Разве это деньги? Это же знаменитый физик. В Америке за него…
– Загонят по крупной цене, тебе-то что!
– Как что? Вся черновая работа на мне, а деньги чистоганом получат они. Мило!
– Он босс!
– А я кто? А я бизнесмен. Так что это тоже мой бизнес!
– Документы, все остальное, вплоть до билета – все в порядке, а ты… Срываешь операцию! Он же на самолет не попадет…
– Профессор мой и ничей больше! К тому же, как ученик, я его предал… Так что пусть гонят ту сумму, что я назвал… мне и моим корешам.
– Не шути, Окурок. Как бы не нарваться!
Конопле звонил из Чикаго сам Пантера.
– Я готов встречать. Как груз?
– Неувязка получилась. Кое-кто недоволен: маловато…
Пантера заскрежетал зубами.
– Не дури. Сорви только! Я жду рейсом на Нью-Йорк во вторник. Все. Точка.
– Окурок, открой – это я. Принес «капусту», которую ты просил…
– В долларах?
– Все в ажуре.
В спальном районе Новосибирска ночью с балкона был выброшен человек. Им оказался бывший студент университета. Ему повезло – зацепился за дерево. Он был еще жив, и его отвезли в больницу.
А на рассвете в хирургическое отделение ворвались четверо в масках. Ночной персонал спал. Люди в масках нашли палату, где находился студент, и задушили его полотенцем.
В Америке обычная ночь. В небольшом китайском ресторанчике накурено. Здесь не пили крепкие напитки. Но здесь, как решил Егор, много занимались словоблудием.
– Я считал, что физики – народ серьезный, – говорил Егор Эверту. – Чем-то похожи на подвижников. Вспомним русского Сахарова.
Эверт усмехнулся.
– Подвижники они в творчестве, а в жизни они дети, которых можно легко обвести и обмануть.
Егор подумал о том, что в этой компании самый разумный человек – это Эверт. «Неужели это элита, на которую тратятся большие деньги! В науке – гении, таланты, а в быту – детский сад…»
– А как они с бабами?
– Да никак, – вдруг честно заявил Эверт. – У них голова забита протонами – только не сексом…
– Все сублимируется?
Эверт улыбнулся.
– Это сложная проблема. Мы здесь ее все равно не решим.
Взглянув на доброе, мягкое лицо Эверта, Егор сказал себе: «Этот человек мне нужен».
– Эверт, – мягко проговорил он. – Я нуждаюсь в твоей помощи…
Эверт приблизил лицо к Егору – в глазах стоял возбужденный блеск:
– Понимаю. Беспредел. И пройти мимо… я тоже не мог бы…
– Завтра могут выкрасть тебя… или кого-то из твоих друзей, – ожесточенно сказал Егор. – Раньше крали формулы, расчеты – теперь самих физиков…
– Мир становится все гуманней, – заметил Эверт. – И изощренней.
– Ну как, ты согласен помочь?
– Я познакомлю тебя с Дианой Кипренской, – согласно кивнул Эверт. – Она из знаменитого рода русского художника. Милая женщина. Была замужем за физиком. Затем ушла. Теперешний муж – сенатор. Думаю, она бы пригодилась.
Глава 51
Аллен получил шифровку от Майкла Стегнера.
«Знакомства с элитой одобряем. Было бы неплохо создать более глубокие отношения с семьей Болотина. Если его жена руководит фармакологической фирмой и на базе завода, занимающегося биологическими разработками, то необходимо уточнить и выяснить степень ее осведомленности»…
Аллен Оливер и сам приложил все усилия, чтобы оказаться близким Юлечке.
«Юлечка» – это Болотин. Тот самый помощник президента, который говорил, что его статус запрещал ему заниматься коммерческой деятельностью, но жена (она же не помощник президента!) – ей сам бог велел заниматься коммерцией. Она в своем поведенческом опыте унаследовала все, что делало человека бизнесменом. Активная дочь активного номенклатурного клана (в прошлом: отец – министр, а дядя – секретарь обкома), она имела хороший экономический опыт, и теперь со свойственной ей энергичностью руководила фирмой, выпускающей дефицитные лекарства, а в один прекрасный вечер, когда Аллен с Юлечкой наслаждался приятными телами девочек в сауне, Геннадий Евсеевич вдруг вспомнил о жене:
– Понимаешь, я дурак! – и он ударил себя по лбу. – Сегодня у нее, по-моему, день рождения! – Он еще раз ударил себя по лбу. – Точно, как же я забыл… Она меня съест с потрохами.
Он жестче обмотал себя цветастой простыней. Глаза его вдруг ожили.
– Одному возвращаться нельзя. А с тобою можно! При тебе не посмеет – смягчится… Все, Аллен, решили!
– У вас теперь гости?
– Какие гости! Она не любит гостей. Это же семейный праздник!
Быстро собрав свои вещички, они рванули на шикарном БМВ к Болотину домой.
– Геннадий был прав: никаких гостей. Только жена Виолетта Карповна да их шестнадцатилетний сын Ефим – веселый, с лучезарными глазами мальчишка.
– Вот, наконец заявился и папа, – строго сказал Ефим. – Ма, давай шампанское!
Ветка, как обычно дома называл Виолетту Болотин, была в роскошном, облегающем ее сдобненькие бока платье, вышла из кухни с раскрасневшимся лицом.
– А я думала, что ты где-то заночуешь…
Геннадий мельком взглянул на часы.
– Ветка, ну зачем так плохо думать… Я же вовремя.
Все расселись за круглым столом, уставленным различными яствами.
Аллен решил взять инициативу на себя и произнес тост. Юлечка, размахивая руками, добавил:
– Она у меня умница! Уже столько годиков прожили – и все в норме!
Ефиму позвонил друг. На ходу откусывая кусок торта, громко сказал:
– У нас так… вся семья на колесах.
Остались взрослые. С уходом сына Юлечка повеселел и с восторженной миной рассказывал армянские анекдоты и без всякого повода хвалил жену.
После сауны и «праздничной добавки» Геннадий осоловел и тоже ушел в другую комнату – вскоре из открытой двери раздавался посвистывающий храп.
– Вот это мой день рождения, – усмехнулась Виолетта и села рядом с Алленом. Тот, по крайней мере, не увидел в ней какого-либо сильного огорчения…
В разговоре они быстро вышли на нужную Аллену тему. Ум этой женщины был свободен и раскрепощен. О своей фирме она говорила доверительно, ласково, словно речь шла о собственном ребенке.
– А на наши семейные отношения, – сказала она, – не обращайте особого внимания. В верхах сейчас принята игра в семейную демократию. А так мы все друг друга любим… – И спокойно положила руку на плечо Аллена.
– У вас прекрасный мальчик… – заметил Аллен.
– Он не дурак. Теперешняя золотая молодежь тоже играет в некую, так сказать, демократическую тусовку… Переболеют… Хотят они или не хотят, но им потом править страной.
Аллена немного развезло, и он, приобняв ее за грудь, говорил ей о том, как важно журналистам знать смысл современной жизни…
– Мы же пишем ради человека!
Ветка встала, закрыла дверь в комнату мужа.
– Смысл жизни теперь – деньги… – сказала она с ухмылкой. – Или ты, англичанин, думаешь по-другому? Если ты сейчас начнешь говорить о духовности, меня разберет смех…
– Иначе нет сдерживающих рамок. За деньги, мадам, можно купить киллера, а можно и раскрутить терроризм, используя биологическое оружие.
– Дурак, – спокойно сказала Виолетта. – Я выпускаю медикаменты…
И, осушив стаканчик водки, она смело взяла руку Аллена и положила себе на грудь…
Аллен едва сдерживал себя. Но напористость Виолетты была сильнее его сознательных сил… Через какое-то время он лежал рядом с ней в постели.
– А как же Геннадий?
– Я ему надоела… Потом, могу ли я хотя бы в день рождения изменить с симпатичным мне иностранцем…
– Но все же…
– К тому же он «Юлечка».
Болотин словно отключился, настолько крепким был его сон. Виолетте было жарко, и она, отбросив легкое одеяло, лежала обнаженная.
– Ну как, Аллен, нравлюсь? Я хоть и не кремлевская жена, но ничем не хуже. Впрочем, у многих у них незавидная судьба.
– У кремлевских жен?
– Да, у кремлевских. Звучит-то громко! Вечно их кто-то стережет, подслушивает, проверяет… Вся жизнь на виду у телохранителей и охраны. В то время как мужья – вольные птицы. Молоденькие актрисы делают через них карьеру, добывая в театрах и кино роли… и контракты.