– А отец?
– Что отец. Разве это мужчина? Мне мама как-то призналась: так, петушок легонький…
– Ну ладно, убедил. Впрочем, мой отец не лучше. Может быть, ты потом пригодишься для моей матери.
И вот Ефим пригласил друга к себе. День, другой… Иван после занятий толкался у Болотиных. Виолетта Карповна и раньше приглядывалась к Ивану, и даже как-то говорила Ипполиту, чтобы он держал его «в узде».
– Дрянной мальчишка! Говорят, в лагере жил с руководительницей.
– И ты смотришь сквозь пальцы?!
– Мужик в подоле не принесет!
Разговор был старый и забылся. Но, увидев вновь Ивана, Виолетта вдруг почувствовала к нему не совсем материнскую тягу: он ее все больше и больше сексуально раздражал.
С Ефимом она была открыта – свободно разговаривала на самые откровенные темы. Она стояла на позиции одной писательницы, которая в популярной газете объявила, что самый лучший любовник и партнер – это сын.
Конечно, Виолетта до этого не дошла, тем более Ефим был болтливый малец и не больше, а сексуальность в нем – так, дешевая, похожая на отцовскую. И был он для нее как младшая подружка. А если сын что-то из ее тайной жизни и знал, то он – сын, за ворота не вынесет!..
Она сама как-то подошла к Ивану и обняла его. Иван поднял темные, с поволокой глаза на Виолетту. Он вспомнил, как все было с банкиршей, между прочим, очень похожей на мать друга.
«Они все одинаковые, жадные на мальчишек…» – подумал Иван, и так ему захотелось снова ощутить все, что было с банкиршей.
Иван первым жадно поцеловал Виолетту.
– Ты что, с ума сошел, – дробно засмеялась Виолетта Карповна, чувствуя, как кровь дурманилась и как страсть будоражила ее…
Руками она обняла его за талию и прижала к себе, ощущая плотное, темпераментное тело Ивана.
– Идем в спальню, – с дрожью в голосе сказал Иван.
Она молча подчинилась, забыв про все: и о том, что надо ехать в офис, и о том, что в соседней комнате, у себя в детской, находился Ефим.
Постель в спальне была разобрана, словно Виолетта чувствовала, что с появлением в квартире Ивана должно что-то случиться.
Иван помог ей раздеться, целуя в пышные плечи, широкие, объемные груди… Она, закрыв глаза, наслаждалась, ощущая телом, губами необузданную страсть мальчишки.
Такого удовольствия она давно не получала, разве только с Алленом и, пожалуй, только потому, что был он иностранец…
Нет, Иван – это не Ипполит, которого она считала развратным, бордельным мужиком. Он своему сыну и в подметки не годился!
Да, опыт у мальчишки современный, не совдеповский – он знал приемы, о которых они, бывшие совдеповцы, и не догадывались. Этот мальчишка стоил многого!
Конечно, в эти сладостные минуты Виолетта о присутствии дома сына забыла, а если и помнила, то страсть была сильнее: сейчас золотая молодежь другая, она своих матерей не судит… Время домостроя потеряло свою силу и власть! Не разбираясь ни с чем, шагала грандиозная сексуальная революция.
Виолетта была права. Ефим не только не осуждал мать, но даже от секса матери с другом получал свое удовольствие: приоткрыв дверь в спальню, он все хорошо видел расширенными глазами и, мало того, сам занимался мастурбацией…
…Виолетта быстро оделась и, не смотря никому в глаза, уехала в офис. Ребята, Иван и Ефим, обнявшись, сидели в гостиной и пили шампанское…
– Классная у тебя мать, – сказал Иван и поцеловал Ефима. – Ты мне теперь, как родной…
Виолетта Карповна приехала в офис с опозданием: ее ждала очередь на прием. Среди других она вдруг увидела Аллена Оливера.
– Господи, и вы здесь?
Аллен немного удивился.
– Мы с вами договаривались на интервью. Для лучшей английской газеты.
– Мне славы не надо, – улыбнулась она. – Мне просто приятно с вами встретиться.
И она пропустила первым в свой кабинет Аллена. Посмотрев на столе записи на день, Виолетта сказала:
– Я должна ехать на презентацию. Так что первую часть разговора проведем здесь, а остальную – у меня дома… Согласен, Аллен?
– Как прикажет госпожа.
Глава 56
Аллен смотрел в смеющиеся глаза Виолетты.
– Это, мадам, не для прессы. Я умею хранить чужие тайны. Остальное для моего любопытства. Ведь когда-то, до журналистики, я мог бы стать биологом… У меня был школьный друг. Мы страстно дружили. Он все же стал биологом, а я, к сожалению, журналистом.
Виолетта отпила из фужера красного вина.
– Так слушай, биолог… Незачем хранить в бочках вирус сибирской язвы. Его можно создать непосредственно, чуть ли не в домашних условиях, как разводят известку в ведре воды… И этого хватит, чтобы заразить весь город – будь это Лондон или Москва.
У Аллена глаза полезли на лоб.
– Не может быть! Если это так просто, то какая опасность может нас ожидать?!
– Может, конечно. Человечество слепо. Многие опасности его подкарауливают. Пожалуй, несколько ампул, которые хранятся в холодильнике, способны сокрушить мир. Пожалуй… Но это пока лишь предположение. Нужна технология. Ее никто не знает… а если знают, то единицы.
– Предположим вы – знаете?
Виолетта нагнулась и поцеловала Аллена в мягкую шею.
– Это тайна за семью замками.
– Но откройте хоть один замочек…
– Все. Я устала, Аллен… Давайте лучше выпьем кофе.
Аллен думал о том, что Виолетта выбирала время, когда дома никого не было. Случайность или все же она выбирала самое подходящее…
Интервью закончилось сексом. Виолетта созналась, что жизнь уходит и надо торопиться. Торопиться брать все – время наше быстротечное и глупое… Вчера она еще была девчонка. Вчера – это двадцать пять лет назад. Потом она была женщиной в расцвете лет, когда за ней бегали толпой ловеласы… Но это опять было вчера. Что же ей осталось на сегодня? Милость мужчин. Осколки прошлого… Скорее воспоминания – не больше. Замужество ее не обременяло, но и особого удовольствия не приносило… Вышла замуж по симпатии, но не по любви. А по сословным понятиям. Договорились семьи. Так уж принято – редко, когда кто-то выбивался из номенклатуры. Новая семья должна была иметь элитный фундамент. Без этого нельзя долго держаться наверху. Можно легко выскочить из элиты… Виолетта уже в молодости это хорошо понимала. Она не думала, что это коррумпированный класс… Но элита – всегда есть элита. Она не сможет раствориться в простонародье, если даже она при определенных условиях вышла из народа.
Только поэтому она вышла за Геннадия. Клан Болотиных всегда был в элите, и она не думала, что Геннадий Евсеевич нужен ей для семейного удовольствия, он продолжатель элитного рода – и не больше!..
Аллен в общем-то понимал Виолетту. Сам он не был выходцем из английской элиты, хотя та кондовая элита сильно отличалась от русской…
Новая русская элита в какой-то мере продолжение советской. В ней нечто общее и все же… Интимная жизнь при Сталине была тайной, скупой и боязливой. При Хрущеве и Брежневе свободной, но с оглядкой. При Горбачеве, в период перестройки и дальше, в интимной жизни элита полностью отбросила домострой и ханжескую мораль совдепа… Нормы высшего света носили теперь взрывной характер: как можно ярче крушили старое и как можно подлее придумывали новое…
Аллен никого не осуждал – он все принимал как есть – жизнь в реальности. Ему даже нравилась та сексуальная свобода без ограничений, которая нарастала в России и тон которой задавала сама элита…
Правда, переломный период всегда был насыщен сексуальной активностью.
И он думал, что ему повезло в этом. Может быть, и совдепы погибли оттого, что чересчур жестко перекрыли краны сексуальности… не рассчитали. Интимные отношения перешли в сухие и рациональные. Не потому ли вожди, генералы, высшие чиновники так рвались в богему к артистам. Там было все, чего не хватало их душе…
«Секс – это душа человека, – думал Аллен. – Ключик, который так запросто открывал дверцы разведчикам всех поколений и времен…»
Конечно, Виолетта – его находка. Об этом он, не страшась, рассказывал Ларисе. Та иногда притворно устраивала ему скандальчики.
– Ты брось, – замечал Аллен. – Нелепо путать одно с другим. Это журналистская работа, не больше. Ты же близкий человек, которого люблю. Кто знает, увозят же иностранцы русских – увезу тебя и я…
– У нас была песня… Увезу тебя я в тундру… В тундру поеду – в Лондон никогда!
– Ты странная женщина, – с обидой сказал Аллен. – Я даже в Египте таких не встречал.
– А там можно встретить?
– Да я это к слову. Странных можно встретить повсюду. Даже в Москве.
Лариса ущипнула его.
– Ты эти штучки брось!.. Я ведь обид не прощаю.
Они собирались на ужин в «Метрополь» – приятное место для Ларисы, там она считала себя навсегда «прописанной».
Полковник Салтыков специально освободил время для встречи с агентом Ларисой. Модная, подтянутая и женственная. Никогда не скажешь, что эта красотка была когда-то миловидным мужчиной, который ежедневно брил по утрам ноги, чтобы в «Метрополе» скрыть свой пол.
Салтыков был доволен работой агента. Прекрасный добытчик информации. Даже не придумаешь все те ухищрения, которыми она так ловко пользовалась. А как закрутила Аллена! Влюбить иностранного журналиста в наши дни – это все равно что схватить с неба звезду.
В последние месяцы Ларисе были даны указания говорить с Алленом только по-русски, чтобы особо не концентрировать его внимание на том, что она владеет английским.
Читая все его записи, Лариса их не только переписывала, но и фотографировала небольшой японской «мыльницей».
На этот раз разговор с полковником шел о новом увлечении Аллена. Виолетта Карповна Болотина…
Салтыков открыл страничку сфотографированного дневника журналиста:
«Подернута осенью… Как становятся к этому времени злыми мухи, так и некоторые увядающие женщины не в силах держать себя – похоть в жизни становится главным ее путеводителем…
Видимо, я выполнил то, что было необходимо. Я стал другом семьи…»