Наконец настал долгожданный вечер. Позвонил полковник Маслов.
– «Пакет» в дороге. Пока решается вопрос – морем из Питера или самолетом «Руслан».
– Я понял, – заметил Максим. – Мне можно позвонить в Лондон, предупредить?
– Думаю, да.
Максим пошел в буфет, перекусил с пивом и посмотрел на часы: Кеннет Стоун должен быть у себя.
Кеннет действительно был у себя.
– Старик, как наши дела?
– В ажуре. «Посылка» уже в дороге. Есть, правда, некоторые шероховатости, но все обойдется. Мелочи.
Максима так и подмывало хотя бы на минутку забежать домой. Даже был рядом… но сумел «зажать себя».
С генералом он так и не встретился, но полковник Маслов организовал разговор по телефону.
– Мы вас понимаем, – грубовато пробасил генерал-полковник. – И нас поймите. Деньги на счет… это основа. А они кое-где не поступили!
– Это недоразумение. Не беспокойтесь, все будет в порядке.
– Я надеюсь.
Глава 67
Из Москвы пришла шифровка.
«Москву интересует положение с профессором. Президент держит под контролем… Просим доложить в течение двадцати четырех часов о поиске профессора. Первый».
Егор пожевал губами. В Москве напористы, но они в Москве, а не в Нью-Йорке. Появился Ярослав – всем было ясно, что Юрка попался в бандитский капкан. К профессору прибавился в заложниках еще и сотрудник разведки… Так что есть о чем сообщить Москве.
В первый раз Егор пожалел, что рядом с ним не было Братышева: тот сумел бы найти выход…
Ярослав заметил: видимо, никуда не денешься – если не освободим сейчас Юрку, придется подключать ФБР…
– Они-то имеют эту информацию? – спросил Егор.
– Пока нет. В этом я уверен.
– ФБР мы можем подключить… рано или поздно. Но тогда на весь мир будет известно, что русская разведка в Манхэттене.
…Они втроем сели в машину. От верного действия зависела судьба Юрки, а может быть, и профессора… Собственно, терять было нечего.
Но они не знали того, что произошло в красно-кирпичном доме, где обычно проживали латиноамериканские эмигранты. Пантера был настроен боевито: не дождавшись Конопли на поклон, он посчитал себя не только оскорбленным… Получалось, что вчерашний вассал его просто проигнорировал. Многие боссы этого не терпели только потому, что это могло плохо отразиться на братве. Как когда-то говорил Пантера, братва – организм чувствительный…
Пантера сказал себе, да и другие поняли: дело теперь не столько в профессоре, сколько в восстановлении статус-кво. Он должен был проучить зарвавшегося Коноплю.
Пантеровцы действовали искусно. Они ловко, без шума, сняли внешнюю охрану возле дома и свободно проникли в квартиру. Позвонили, и кто-то, не подозревая, открыл дверь. Боевики Пантеры ворвались и стали «крушить». Их было больше – и они были агрессивнее…
Всех людей Конопли положили на пол. А увидев Юрку и узнав, что это московский журналист, Пантера вообще обалдел.
– Ты что, Конопля, сдурел совсем? Ты еще на наводку работаешь?
Конопля стоял перед ним, пошатывающийся от побоев и нервного напряжения. С руками назад, в наручниках, он был в плачевном состоянии.
– С каких пор ты поглупел? – брякнул Пантера.
Он все же надеялся на то, что Конопля будет умолять его о прощении. Однажды, в Новосибирске, такое уже было – и хотя это было давно, но Пантерой не забыто. И если Конопля сейчас это сделает, унизится и попросит прощения, то он еще способен его и простить… Но Конопля стоял молча с запекшимися губами и глотал от злобы слюну.
– С каких пор ты поглупел? – повторил Пантера.
И вдруг – Пантера этого никогда не ожидал – Конопля из всех сил харкнул плевком в лицо босса.
Пантера ошалел. Коноплю он не узнавал…
Пантера молча вынул маленький дамский браунинг и, не задумываясь, выстрелил в Коноплю. Тот присел на колени – потом рухнул на пол.
Босс молча отвернулся от него и вышел в коридор. Там он распорядился насчет профессора…
Коричневый джип увез профессора в неизвестном направлении…
Русские разведчики прибыли к развязке. Пантеры уже не было, как не было и профессора. Братва Конопли разбежалась кто куда… Тело Конопли тоже исчезло – то ли его прихватили свои, то ли было особое приказание Пантеры…
А про Юрку вроде как забыли. Он так и остался, прикованный на кухне к радиатору.
Так что освобождение Юрки произошло без драк и выстрелов. Его благополучно отвязали от батареи отопления и, положив на пол, стали массировать затекшие участки тела. После крепких рук Ярослава Юрка постепенно ожил. Он мог говорить, и, несмотря на то что рассказ его был сбивчив, ребята восстановили картину происшедшего…
Стало ясно, что игра не закончена, а скорее даже только начинается…
Глава 68
Диана Кипренская ждала Егора. Его не было, и она скучала. Поняла, что по уши влюблена в московского журналиста. И чем больше она это осознавала, тем боязливее становилось на душе: намного моложе, он не мог полностью принадлежать ей, и это удручало…
Она раньше мечтала о большой, трепетной любви. Но всегда любили ее. Она лишь отвечала на чужую любовь. Теперь был человек, которого хотела она… А он, скорее всего, играл с ней как кошка с мышкой…
Она сразу догадалась, что Егор не из тех, которыми обычно крутят, – сила Егора в его власти над ней.
Диана ждала, и он пришел. Чистенький, свеженький, словно после бассейна. Она обняла еще у входа и у входа сказала ему:
– Ты бессовестный. Я так ждала тебя.
Он обезоруживающе улыбнулся.
– Если бы я знал… прилетел на крыльях.
Она обидчиво покачала головой.
– Зачем ты врешь?
– Ты права. Если б даже остановился весь транспорт – я пришел бы пешком.
Она потащила его в зал: играла бездарная музыка.
– Знаешь, я вот о чем подумала. Женщине нельзя влюбляться. Она начинает от этого дуреть. Лучше спокойненько загораться чужой любовью, отвечать на нее, но не самой гореть в пожаре собственной любви…
– Что с тобою сегодня? Уж не был ли здесь Кирилл?
– Он пропал на неизвестное время. С ним это бывает…
– Тогда ты принадлежишь мне полностью.
– Бессовестный. Ему надо кормиться. До него дошел слух, что Эйнштейн любил шпионку… под псевдонимом Лукас.
– Русскую?
– Да, это была жена скульптора Коненкова. Болтают, что Эйнштейн тогда разрабатывал американское ядерное оружие в рамках проекта «Манхэттен».
– И это волнует Кирилла?
– По мере возможности. Он активный мужик, с тончайшим нюхом. Выкапывает иногда потрясающие вещи… Их с удовольствием покупают газеты и частные лица, занимающиеся историей нашего века.
– Искусство может быть покупаемым, но не продажным, – заявил Кирилл и положил свою ладонь на руку Егора. – Ты веришь в это?
– Я не вижу в этом ничего особенного. Это норма для каждого порядочного художника или музыканта, – пожимая плечами, заметил Егор.
Кирилл выразительно посмотрел на него.
…С Кириллом Егор встретился случайно на улице. Тот, возбужденно размахивая руками, куда-то шел. Егор сам остановил его. Кирилл обрадовался и, затащив Егора за уличный столик возле небольшого кафе, за стаканом холодной минералки стал объяснять, что очень трудно живется тому, кто занят душевными проблемами.
– Я этого как-то не испытал, – заметил Егор.
– Жаль, – нагнув к столику голову, сказал Кирилл. – Она тебя любит, а меня нет… И я вынужден уступить…
И он вдруг резко поднял голову с потухшими глазами.
– Егор, ты мне нужен…
Лицо Кирилла стало загадочным.
– На моих глазах убили собаку. Это со стороны убийцы было глупо и недальновидно… Потом пришли бандиты и убили его. А ведь собака могла его защитить!
Егор, поджав губы, смотрел на Кирилла, чего-то не понимая.
– А короче нельзя?
– Короче некуда. Ты, конечно, знаешь, что первый муж Дианы – физик. Неплохой, но спившийся. Да, он был разработчиком в области ядерного оружия. У него есть старые наметки… Не пропадать же им? Ты журналист, у тебя есть связи с военными атташе… Честно, муж Дианы промотался. Ему нужны деньги. Не столь большие, но… не продавать же эти материалы Пакистану? Только ни слова Диане. Она о нем заботится… Формально, конечно. Он мой друг… А я посредник, не больше.
Егор прикусил губу.
– Это и есть одна из ваших тайн?
– Может быть. Но я прошу тебя, как верного человека Дианы.
Кирилл встал, немного озабоченный.
– Я побегу, а ты подумай… о возможностях.
По многочисленным нью-йоркским авеню разбегались тысячи желтых кэбов. Американские таксисты уверены в себе, так как знают больше, чем другие, и способны в любой час дня и ночи с шиком доставить в самый страшный район города, даже если он битком набит бандитами.
Равиль властным жестом остановил такси на юго-восточном углу Парк-авеню и Сорок второй улицы.
Таксист ехал какое-то время молча, что-то сосредоточенно обдумывая. Равиль ждал, что же в конце концов он скажет…
– Слыхал, – вдруг повернулся он к Равилю. – Пантера замочил Коноплю.
– Я знаю. А куда они спрятали профессора?
– Люди неразборчивы в средствах, – недовольно заметил таксист. – На глазах мельчают… Знаешь, Пантера теперь никому не доверяет. Он замкнулся.
– И что же нам делать? Так уж и никакой ниточки?
Таксист цокнул языком.
– По-моему, ниточка есть. Теперь в стане Пантеры есть свой человек, который готов отомстить ему за Коноплю.
– Ты думаешь?
– Пантера сделал большую ошибку…
– А профессор?
– Я нарисую мелом крестик возле трубы.
Глава 69
Аллена вызвали на Лубянку, и полковник Салтыков доверительно сообщил ему, что к Воронцовым ворвались неизвестные в масках. У молодого ученого в письменном столе были материалы о сибирской язве, подготовленные для докторской диссертации. Неизвестные их изъяли… Что об этом думает он, Аллен?
В первый момент Аллен Оливер испугался: не предъявят ли ему в контрразведке какие-нибудь претензии?