Вопрос о безбрачии духовенства был решен на соборе в Пьяченца, в 1095 году. Четыреста священников и 30 000 мирян приняли резолюцию, запрещающую священникам брак. И для того, чтобы показать серьезность своих намерений, они продали жен священников в рабство. Новый закон оказался не единственным способом заработать для церкви деньги. Вскоре папа представил знаменитый налог на секс. Пока священник вносил определенный годичный взнос, он получал право иметь любовницу.
Урбан столкнулся с рядом проблем, когда вводил обет безбрачия для священников в Англии. С са-мого начала английские священники дали ясно понять, что они «не хотят оставаться одинокими».
«Священники прекрасно знают, что им не позволено жениться, — гласил законодательный акт X века, — но некоторые представители духовенства виновны в куда более страшном грехе — они имеют две и более жен; другие, бросив живую жену, берут вторую, ни один христианин не должен так поступать, не говоря уже о священнике».
Миллер из «Кентерберийских рассказов» Чосера говорит, что его жена — дочь священника. А один из священников следующим образом оправдывает своего прихожанина, изнасиловавшего женщину: «Он должен был насладиться ею».
Следующий папа, Пасхалий (1099–1118), монах с юных лет, отнесся к Генриху IV еще более жестко, чем Григорий VII. Он вновь отлучил Генриха от Церкви и всячески подталкивал сына Генриха восстать против отца. Его ненависть не прошла даже после смерти императора — гнев папы против покойника был так велик, что Пасхалий повелел выкопать труп и выбросить его из храма.
Каллист II (1119–1124) вел себя более откровенно. Он объявил, что епископы совершают прелюбодеяние, если оставляют свой пост ради того, чтобы жениться. На первом Общем западном соборе, получившем название Первого Латеранского, тысяча прелатов подтвердила решение собора в Пьяченце, постановив, что браки духовных лиц следует считать недействительными. Их необходимо расторгнуть, а супругам немедленно приступить к покаянию.
О Каллисте и его стремлении лишить священников жен было написано такое четверостишие:
Теперь духовенство ненавидит тебя,
добрый Каллист;
До сих пор каждый имел партнера.
Но с тех пор, как ты залез на папский престол,
Священники должны содержать шлюх,
или спать в одиночестве.
Так и получилось — многие и содержали «шлюх», а иногда мальчиков, но так и не захотели спать в одиночестве.
Сменивший Каллиста Гонорий II (1124–1130) придерживался не менее строгих взглядов на личную жизнь духовенства, но не добился особых результат» в. В сентябре 1126 года он послал кардинала Иоанна из Кремы в качестве папского легата в Англию, чтобы тот от его имени запретил священникам иметь любовниц. Кардиналу следовало объявить, что проведение мессы человеком, недавно покинувшим постель блудницы, является чудовищным осквернением тела Христова.
Кардинал собрал большой совет в Лондоне, и, вопреки жестокому сопротивлению, провел закон, грозящий лишением сана всякому священнику, который не откажется от жены или любовницы. Затем он провел торжественную мессу и распустил совет.
Однако английское духовенство прекрасно знало, что представляют собой их итальянские коллеги. Было решено понаблюдать за покоями кардинала. И той же ночью заметили, как из задней двери тихо выскользнул некто, с головы до пят закутанный в черный плащ. Они последовали за ним и вскоре оказались возле дома известной проститутки. Гость постучал, и его впустили. Через десять минут двое английских священников ворвались в дом и обнаружили кардинала nudatas usque ad unguem — обнаженным до кончиков ногтей — вместе с «прекрасной леди» точно в таком же виде. Поклонившись покрасневшему до корней волос кардиналу, они ушли, предоставив ему возможность завершить начатое дело.
После событий той ночи «разразился грандиозный скандал», которыми положил конец кампании, направленной против жен и любовниц английского духовенства. Кардинала из Кремы отправили обратно в Рим с предложением римскому папе сначала навести порядок в собственном доме. Все знали, что кардинал Пьерлеони спит с собственной сестрой и даже прижил с ней нескольких детей. В отличие от кардинала из Кремы. Пьерлеони, отправляясь куда-нибудь в качестве папского легата, всегда брал с собой любовницу. Монаха по имени Арнольфо, обвинившего его в прелюбодеянии, вскоре после этого нашли мертвым. А кардинал Пьерлеони стал папой Анаклетом 11 (1130–1138).
После смерти Гонория II мнения коллегий кардиналов разделились, и были избраны два папы — Иннокентий II (1130–1143) и Анаклет II. Приверженцы Анаклета утверждали, что в жилах Иннокентия течет еврейская кровь, а сторонники Иннокентия указывали на то, что Анаклет не только совершал грех инцеста с сестрой и другими родственниками, но и содержал проститутку. А кроме того, имел привычку насиловать монахинь. Однако Рим поддержал Анаклета: лучше уж прелюбодей, чем еврей, и Иннокентию пришлось бежать во Францию. Однако после смерти Анаклета Иннокентий II все-таки занял папский престол.
Целестин II (1143–1144) славился своими садистскими наклонностями. Он приговорил графа Джордана к ужасной смерти — его раздели и привязали к раскаленному железному креслу, а к голове несчастного прибили такую же раскаленную корону. Впрочем, у Целестина имелась и другая, лучшая сторона. Он являлся давним поклонником философа и теолога Пьера Абеляра, чьи сексуальные похождения стали поводом для создания нескольких литературных произведений. Александр III (1159–1181) тоже восхищался творчеством Абеляра, а Целестин III (1191–1198) в молодости был его учеником. Будучи иподьяконом, он защищал Абеляра во время совета, на котором его проклял папа Иннокентий II (1130–1143).
Примерно тогда же, когда Абеляр исполнял роль наставника будущего папы Целестина III, у него имелась еще одна ученица, прекрасная Элоиза, рано созревшая четырнадцатилетняя племянница каноника. Тридцатилетний Абеляр тогда был священнослужителем. На него произвели сильное впечатление литературные способности юной Элоизы, а в книге «История моих бедствий» он написал, что девушка отличалась поразительной красотой.
«Я взвесил все достоинства, которые обычно ценятся в любви, и решил, что Элоиза создана для меня», — сообщил он своим читателям.
Абеляр знал, что является весьма привлекательным мужчиной и может добиться любви любой женщины, которую удостоит своим вниманием. Он считал, что Элоиза уже созрела, и сей плод можно сорвать.
Чтобы побыстрее добиться задуманного? он договорился с дядей Элоизы, что станет обучать девушку лично, и переехал к ним в дом. Дядя обещал платить Абеляру достаточно денег, чтобы тот мог бросить школу, и полностью перепоручил прекрасную Элоизу его заботам. Абеляр даже получил право ее наказывать, если она будет недостаточно прилежна. Абеляр писал: «Я был бы не меньше удивлен, если бы он отдал нежную овечку голодному волку». Впрочем, в то время он обладал безупречной репутацией.
Как и предсказывал Абеляр, соблазнить девушку оказалось совсем нетрудно: «Под предлогом занятий. мы посвяшали все время любви, и нам никто не мешал».
Постепенно занятия отошли на второй план. Вместо того чтобы читать, они предпочитали смотреть друг другу в глаза. Абеляр начал пренебрегать другой работой, но никто не догадывался, что причина в его любви к Элоизе. Ведь все знали, что он чтит обет безбрачия.
Когда Элоиза забеременела, Абеляр переодел ее монахиней и увез в Бретань, к своей семье, где она родила сына. Они поженились тайно, чтобы он не лишился сана, и вернулись в Париж, где объяснили ситуацию дяде Элоизы. Однако того не устроил тайный брак. Чтобы смыть позор, он требовал официального бракосочетания. Однако это означало бы конец карьеры Абеляра в качестве священника и лишило бы его возможности преподавать, поэтому они с Элоизой отрицали, что женаты. Дядя Элоизы разгневался, и Абеляру пришлось отослать Элоизу в монастырь, в Аржантей.
Теперь, когда он остался один, Абеляр стал более уязвимым. Дядя Элоизы и остальные члены семьи составили против него заговор. Они подкупили слугу в доме, где жил Абеляр, и тот впустил их ночью в его спальню. Они схватили Абеляра, когда он спал, и, как писал несчастный, «отрезали мне органы, которыми я свершил то, что им не понравилось». Однако заговорщики понесли наказание за свой самовольный суд. Слуга и один из тех родственников Элоизы, что напали на Абеляра, были схвачены и также кастрированы.
На следующее утро весь Париж собрался выразить ему свое сочувствие, однако Абеляру было гораздо труднее пережить позор, чем боль.
Элоиза стала монахиней, а Абеляр монахом. Они жили вдали друг от друга, но он оставался ее наставником. Со временем Абеляр даже стал гордиться своим вынужденным безбрачием. Однако Элоиза продолжала испытывать к нему страсть. Он писал письма, стараясь ее успокоить. В ответных посланиях она не могла не вспоминать о чувственных наслаждениях, которые они познали вместе. Даже во время мессы, признавалась Элоиза, перед ее глазами вставали картины их любви. Позднее они опубликовали свои письма и теологические рассуждения, ставшие образцом литературы о любви.
Знаменитый роман Абеляра и Элоизы был далеко не единственным нарушением обета безбрачия среди священников того времени. У папы Иннокентия II возникли проблемы в Испании — из-за вторжения мавров испанское духовенство получило больше свободы, теперь никто не мешал им жить со своими женами. Иннокентию ужасно хотелось что-нибудь предпринять и примерно наказать кого-нибудь.
После того, как аббат Санто-Пелайо де Антел-терия получил семь выговоров от своего архиепископа за непристойное поведение, аббата привлекли к суду. Надежные свидетели показали, что у него было семьдесят любовниц. Его признали виновным, лишили сана, однако церкви пришлось выплатить ему крупную сумму, чтобы он мог содержать своих любовниц и бесчисленных отпрысков.
Во Франции тоже не обходилось без проблем. Примерно в то же время резкой критике подвергался Роберт Арбиссель, под началом которого находился монастырь с 4000 монахинь. Он объявил себя грешником и придумал для себя кару — «спать среди женщин и с женщинами», чтобы укрощать плоть. Монахинь обычно наказывали, заставляя раздеваться догола.