Средневековые иллюстраторы часто изображали мифическую сцену с Адамом и Евой в Эдемском саду, где на дереве между ними сидит змей. Вы наверняка видели множество таких изображений; ключевые элементы на них всегда одни и те же.
Адам и Ева? Есть.
Дерево посередине между ними? Есть.
Змей? Есть.
Адам и Ева голые? Есть.
Хотя постойте… Взгляните на змея еще раз. С ним явно что-то не так. Кажется, что он должен быть похож на обычную змею, но в религиозном искусстве периода раннего Средневековья он очень часто изображался с человеческой головой. Женской.
Как грубо.
Что особенно забавно, голову часто изображали в сетке для волос и в барбете с узкой повязкой — типичном головном уборе порядочной женщины XIII–XIV веков. А у Евы волосы бесстыдно распущены. Таким образом средневековые художники хотели донести, что даже змей из Эдемского сада — более достойная женщина, чем Ева. Это уже жестоко. Средневековая церковь относила большинство женщин к той же категории, что и Еву. Они грешницы, но без них не обойтись, ибо других способов продолжения рода, увы, нет.
Вид змея с женской головой соответствует приличиям, а вот у Евы волосы распущены
Соблазнение Адама и Евы. Часослов XIV века, Франция. Walter’s Ex Libris. W.90, folio 20r.
Очевидно, что христианский богослов Климент Александрийский в этом ничуть не сомневался; не зря же он так писал о женщинах в своем труде «Педагог» (книга вторая):
…женщина… памятуя свою природу, должна стыдиться[6].
Климент делился своим мнением с каждым, кто соглашался постоять на месте достаточно долго, чтобы успеть его услышать, с мужчинами и с женщинами, так что неудивительно, что дамы раннего Средневековья в целом были о себе не слишком высокого мнения. Ситуация немного изменилась, когда появились трубадуры и куртуазная любовь, но до того момента женщина считалась существом богомерзким, хоть и незаменимым.
Кристина Пизанская из Франции
Учитывая подобное отношение со стороны церкви и целый пласт литературы, такое отношение поддерживавшей, средневековым женщинам было очень легко начать презирать себя и ни во что не ставить. Одна из таких женщин — Кристина, родившаяся в сентябре 1364 года в Венеции, которая рано овдовела и осталась с маленьким ребенком на руках. Она известна как Кристина Пизанская.
Кристина, ставшая позже образцом для подражания и идеалом женщины, вначале была чрезвычайно низкого мнения о себе. Она полностью соглашалась с идеей, что женщины — создания ничтожные и отвратительные. Не могли же все те ученые мужи, что не скрывали своего презрения к женщинам, ошибаться?
В отчаянии она написала:
В конце концов я решила, что Бог создал мерзкое существо, и мне стало интересно, как столь достойный мастер мог сотворить нечто столь отвратительное, нечто, если судить по тому, что о нем говорят, являющееся сосудом, прибежищем и обителью зла и порока во всех видах. И когда я думала об этом, огромное несчастье и печаль захлестнули мое сердце, ибо я ненавидела себя и весь женский род так, как если бы мы были чудовищами по самой своей природе.
Вскоре после того как Кристина написала эти слова, ей было видение; ей явились три благородные дамы, прекрасно одетые, в королевских коронах. Они объяснили, что причина нападок на женщин — не их недостатки, а злонамеренность мужчин, их зависть и жадность; что женщины, как и мужчины, могут нести и зло, и добродетель. Эти дамы воплощали в себе Разум, Праведность и Справедливость. Кристина пережила момент озарения и вскоре начала писательскую карьеру, чтобы обеспечивать себя и своего ребенка.
Ее труд, где обсуждаются достоинства женского пола и то, как можно стать лучшей его представительницей, называется «Книга о граде женском»; произведение стало абсолютным хитом среди женщин по всему миру. Больше не требовалось считать женщин отвратительными существами; лучше было относиться к ним как к созданиям нежным, заботливым и любящим, в достатке обладающим такими добродетелями, как милосердие и доброта. Ими нужно восхищаться, а не презирать их.
Дева Мария из Назарета
На противоположной от Евы стороне спектра находилась Дева Мария — святейшая из всех святых, возвышенная матерь Божья; она одна порождала огромные потоки любви, восхвалений и молитв, не говоря уже об отлично продаваемых сопутствующих товарах.
Она считалась «золотым стандартом» женственности, которым все восхищались и которому подражали.
Мария состояла в непорочном браке со своим мужем Иосифом и умудрилась стать матерью, не запятнав себя телесной связью с мужчиной и сохранив девственность даже после родов. Да, именно так. Это обеспечило ей такое высокое положение, какого не достичь никакой другой живой женщине, и столько любви, сколько только могла дать церковь.
Безоговорочно непорочна. Пять звезд. Рекомендуется следовать примеру.
Дева Мария
Часослов (1450–1460), Камбрия. Walters Ex Libris. W.240, folio 122v.
Такая двойственность поставила церковь в крайне неудобное положение: приходилось одновременно презирать женщину и превозносить ее. Кроме того, церковники вынуждены были признавать потребность мужчин в браке и в обзаведении наследниками. Священники говорили прихожанам плодиться и размножаться и притом придерживались убеждения, что женщина ни в коем случае не должна заниматься сексом ради удовольствия. Ей нельзя им наслаждаться. Об этом даже речи быть не может. В общем, церковь утвердилась во мнении, что женщины в целом грешны и мужчинам следует всеми силами их избегать, в том числе и в спальне. В XI веке кардинал Петр Дамиани в своем трактате «Книга Гоморры» написал:
Женщина — наживка Сатаны… яд для мужских душ!
Уверена, что сам он этого яда не пробовал.
Как писать о сексе
В сочинениях на сексуальные темы у средневековых читательниц недостатка не было. В романтических рассказах, лирических стихах, поэмах вроде «Романа о Розе» и легенды о Ланселоте и Гвиневере хватало прозрачных намеков на эротику.
Истории о запретной куртуазной любви нашептывали со страниц литературных произведений о том, о чем все молчали; о том, что может нравиться любовнику; о недостижимом. В «Романе о Розе» (Le Roman de la Rose) Гийома де Лорриса все персонажи олицетворяли разные черты натуры. Там есть Похоть, а еще Старуха, Ревность и, конечно, Любовь. Физические характеристики персонажей соответствовали их предполагаемым достоинствам или недостаткам.
Язык этих произведений полон фантастических средневековых эвфемизмов для всего связанного с сексом. И они встречались не только в книгах. У любви вообще был свой собственный язык. Свои слова. Свои фразы. Некоторые сохранились до сих пор, особенно касающиеся той отличительной части тела у мужчины между ног. Они все еще в ходу. Штуковина. Палка. Ну, вы меня поняли. Хотя мы сейчас к ним можем добавить пару-другую своих, тоже прекрасных.
Хотите узнать несколько средневековых терминов? В следующий раз, когда разговор станет особенно жарким, попробуйте ненавязчиво вставить их в свою речь и посмотрите, что из этого выйдет.
Проткнуть кольцо копьем. Это термин не только из рыцарской жизни. Даю подсказку: у дамы кольцо, у мужчины копье (в штанах).
В сторону розочки. Направляться сами знаете куда. Это из «Романа о Розе».
Поливать вьющиеся волосы. Речь о женских волосах, а поливает их мужчина. Это, надо сказать, немного странно — насколько можно судить по произведениям изобразительного искусства, в Средние века волосы на теле брили.
Сорвать розу. Быть у женщины первым. Это и так ясно. Синоним медицинского термина «дефлорация». Тоже из «Романа о Розе».
Раскрывать лепестки. У роз есть лепестки, и этим все сказано. «Роман о Розе».
Bele chose (фр. «нечто прекрасное»). Из пролога «Рассказа батской ткачихи» — буквально что-то бесценное. Спасибо за такую оценку, Чосер.
Queynte. Вагина по Чосеру.
Quonyam. Еще одно название вагины у Чосера. Я бы ни за что не догадалась, а вы?
Дырка. Тут Чосер проявляет куда меньшую изобретательность.
Надел на нее зеленое платье. Речь идет о пятнах травы на одежде женщины, на спине. Впервые фраза встречается в 1351 году, в протоколах Ноттингемского суда в деле об изнасиловании. Фраза на латыни «Induentes eam robam viridem» буквально переводится как «подарить ей зеленое платье». Думаете, это означает дар любимой женщине от очень щедрого мужчины? А вот и нет.
Мех. Женские лобковые волосы. Встречается в новелле «Гризельда» из «Декамерона» Боккаччо.
Шкура. Женские лобковые волосы. Опять Боккаччо.
Тайный член. Мужские или женские гениталии; термин часто встречается в судебных протоколах.
Pudenda (опять латынь). Наружные женские половые органы (распространено в южных странах). Встречается у Тротулы и во многих других источниках.
Картинки сексуального характера
Слов недостаточно. В случае с сексом визуальные представления работают лучше, и средневековые люди тоже так считали. В искусстве того времени можно встретить как вполне стандартные изображения и сюжеты (где мужчина и женщина находятся в постели в процессе соития или прижимаются друг к другу в позе готовности к соитию), так и причудливые (с обнаженными женщинами в постели с драконами), а то и вовсе странные, полные скрытого смысла.
На них мы и обратим внимание в первую очередь.
Занавеси?
Как показать секс, не изображая секса? Очень просто. Для этого в средневековых рукописях широко и часто использовались конкретные образы.
На иллюстрациях с изображением шатров или кроватей часто есть занавес или балдахин, раскрытый по центру и обращенный к смотрящему. Занавеси над постелью пользовались популярностью в те времена, и изображение их в открытом виде или с двумя равными частями, забранными к краям, символизировало половые губы обитательницы будуара, которые скоро будут приоткрыты таким же образом. Выглядит сексуально, а между тем не придраться — это всего лишь занавески.