Три волхва в яслях (1470)
Фландрийский часослов Жана де Ваврена. Walters Ex Libris. W.267, folio 65r.
Впрочем, иногда мужчины при выборе подарков проявляют поразительное невежество.
Проказа
У средневековых медиков была пара мыслей о том, что происходит с женщиной, заразившейся от секса с прокаженным. Технически проказа — не венерическое заболевание, ведь ее можно подхватить и без полового контакта. Мы знаем это сегодня, но в Средние века люди думали по-другому. Проказу считали следствием половой связи с нечистой женщиной. Болезнь была чрезвычайно заразной, так что в каком-то смысле это правда. Секс с прокаженным кончался для его партнера гарантированно скверно.
А еще прокаженным приписывали повышенный сексуальный аппетит — к несчастью для них, поскольку удовлетворять их похоть никто не хотел.
В XIII веке медицинские трактаты утверждали, что женщина не может заразиться после полового акта с прокаженным и что для нее это совершенно безопасно. Но следующий ее сексуальный партнер заболеет непременно.
Женщина кормит прокаженного, лежащего в постели
MS Ludwig VIII 3, folio 43. 83.MK.94.43. Getty Images
Объяснялась столь престранная идея так: согласно теории четырех жидкостей, холодность женского чрева гарантировала, что выделения прокаженного останутся в матке женщины, где превратятся в токсичный и заразный пар. Этого не хватало, чтобы женщина заболела. Но следующему мужчине, который занимался с ней сексом и помещал член в заполненное ядовитым паром влагалище, проказа была гарантирована. Тут же возникали язвы и распространялись по всему его телу, ведя к неминуемой гибели.
Проститутка Арно де Верниоля из Монтайю
Эта идея в Средние века оказалась настолько распространена, что священник из Монтайю Арно де Верниоль, имевший в молодости секс с проституткой, уверовал, что заразился от нее проказой. Позже он рассказывал:
В те времена… когда прокаженных сжигали, я жил в Тулузе и однажды «имел дело» с проституткой. После того как грех совершился, у меня начало вспухать лицо. Испугавшись, я совсем было уверился, что заболел проказой, и тогда поклялся, что впредь не лягу ни с одной женщиной[46].
Поскольку у проститутки явно отсутствовали внешние признаки проказы, можно с большой долей уверенности утверждать, что бедняга заразился чем-то другим, вероятно, не связанным с половым актом. Опухшее лицо — это, например, симптомом паротита. Произошедшее, конечно, не помешало священнику в будущем развратничать, но, по его собственному признанию, какое-то время он все же воздерживался от секса, а позже вместо отношений с женщинами выбирал надругательство над мальчиками. Да, сделайте удивленное лицо.
Мужчины, привыкшие посещать бордели или пользоваться услугами проституток, часто приносили болезни домой и после свадьбы заражали молодых жен. У тех возникало множество серьезных жалоб по части гинекологии, но с ними мало что можно было сделать. Разве что пробовать какие-то домашние средства или особенно усердно молиться в надежде на то, что станет легче. То же касалось и мужчин. Например, в конце XII века Одо де Бомон горячо молился святому Томасу Бекету, когда после посещения проститутки подхватил проказу или что-то подобное, и знаете — вылечился. Впрочем, скорее всего, это была не проказа.
Изольда Ирландская
Разные ужасы о прокаженных описывались и в популярной средневековой литературе. Роман XII века о Тристане и Изольде рассказывает о том, как пара людей случайно влюбились друг в друга, выпив любовного напитка. В этой истории король Корнуолла Марк отправляет своего племянника Тристана в Ирландию за своей прекрасной невестой. Звали ее Изольдой. По дороге домой Изольда и Тристан влюбляются, однако Изольда все равно выходит замуж за короля, и с этого момента все идет наперекосяк.
Влюбленные заводят тайный роман; поначалу окружающие о нем только догадываются, но в конце концов появляются доказательства их связи. Разъяренный король Марк намерен сжечь Изольду за преступление против супружеской верности, а потом решает, что есть удел похуже смерти и лучше отправить изменщицу в лепрозорий в качестве проститутки. Тамошних прокаженных его идея чрезвычайно воодушевляет, и они обещают королю Марку, что Изольда поплатится за свое прелюбодеяние; что с ней станут творить ужасные вещи. В частности, они говорят:
Отдай нам Изольду — пусть она будет наша. Недуг разжигает наши страсти. <…> Никогда женщина не будет иметь худшего конца. <…> …когда она увидит двор твоих прокаженных и ей придется войти в наши низкие лачуги и спать с нами, тогда красавица белокурая Изольда познает свой грех[47]…
Естественно, в литературном произведении возлюбленный Тристан ее спасает. В реальном же мире спасения от болезни не было, и секс с прокаженными в лепрозории приравнивался к смертному приговору.
Глава 13. Она плюс… она
Некоторые женщины отказывались соответствовать декларируемым обществом и религией стандартам. Женщине полагалось любить мужчину — так заведено, что церковь говорила особенно четко. Если задумаете для проверки поспрашивать об этом у того, кто разбирается в теме, готовьтесь увидеть на лице человека выражение глубочайшего сожаления.
Церковь (сюрприз!) сильно отравляла жизнь тем, кто нарушал устои, — тем более женщинам, которые предпочитали мужчине компанию другой женщины и участвовали в так называемых дьявольских деяниях. Сами лесбиянки считались чуть ли не дьяволицами. Деяния становились дьявольскими, если в них непосредственно не участвовал мужчина или если происходило что-то, что не вписывалось в шаблоны.
Лесбиянки
До нас дошло множество историй о средневековых женщинах, которые обособлялись, образуя противоестественные союзы с особого рода дружескими отношениями. Это их слова, не мои. Однополые пары не имели никаких прав; их вообще не признавали парами. Их называли компаньонками, подругами. Очень близкими подругами. Не будем представлять, насколько близкими, иначе рискуем зайти на территорию греха — чем меньше об этом думаешь, тем лучше.
По мнению церкви, основная проблема заключалась в том, что лесбиянки, состоя в тайных интимных отношениях друг с другом, отвращали других женщин от традиционного брака. Ай-ай-ай, как нехорошо. Церковники не знали, что с этим делать; они предпочитали просто игнорировать проблему и фокусироваться на более насущных вопросах — например на том, чьей корове разрешить пастись на меже двух имений и не слишком ли маленькие буханки выпекает местный пекарь.
Тихое бурчание насчет того, что следует делать с такими женщинами, доносилось с церковных кафедр уже в XIII веке; ну не можем мы просто оставить людей в покое и позволить им счастливо жить вместе, как задумал Господь.
К XIV веку бурчание и завуалированные комментарии переросли в полномасштабную тревогу. К женщинам, чьи теплые чувства к другим женщинам не вписывались в рамки платонической любви, стали относиться враждебно. Дамам рекомендовали избегать тесной дружбы с особами своего пола — просто чтобы между ними не установилась неестественная привязанность. В церквях начали читать соответствующие проповеди. На подозреваемых в этом «грехе» указывали пальцами. Их все чаще обзывали разными словами.
Женщин, желавших только одного — спокойно жить со своими возлюбленными, церковь наказывала сурово. В редких случаях дело заканчивалось смертью. Хотя — ну правда, можно же было обойтись без этого.
Слово берет Теодор Тарсийский
Как уже говорилось, в самом начале лесбиянок преследовали не особенно жестко, и их наказания не отличались от тех, что влекло за собой большинство проступков. Так, «Пенитенциарий Теодора» VII века назначает женщине, вступившей в плотские отношения с другой женщиной, покаяние в виде трехлетнего поста.
Если женщина вступает в порочную связь с женщиной, ей положено трехлетнее покаяние. Если она практикует одиночный грех, ей должно совершить покаяние в течение такого же срока.
Как видите, за плотскую связь с близкой подругой наказывали так же, как и за одиночные утехи, что немного удивляет. Обычно сольные проступки считались менее серьезными, чем групповые. Кстати, покаяние в виде поста означало, что поститься надо в праздничные дни, а не каждый день недели. Но церковных праздников в Средние века было чрезвычайно много. Только дней, посвященных святым и считавшихся выходными, насчитывалось около шестидесяти в год, так что времени для раздумий о совершенных грехах оставалось предостаточно.
Слово берет Бурхард
К наступлению XI века Бурхард Вормский уже начал писать свою книгу вопросов для исповеди. Этого священнослужителя — вы наверняка его помните, именно он сформулировал сто девяносто четыре вопроса о сексе, о которых мы говорили раньше, — чрезвычайно сильно беспокоило, что лесбиянки могут делать наедине в собственных домах. Он предусмотрительно добавил в свой список соответствующие вопросы — просто чтобы убедиться, что исповедующаяся прихожанка ничего такого не делает.
Бурхард призывал священников к максимальной внимательности в исповедальне. Среди его вопросов есть один очень интересный; он идет под номером 154. В одном переводе он звучит так:
Делала ли ты то, что привыкли делать некоторые женщины, а именно — не изготовила ли ты и не использовала ли некое устройство в форме мужского члена, размером по твоему желанию; не прикрепляла ли его к области своих гениталий или гениталий другой женщины и не прелюбодействовала ли с другими женщинами или с кем-то другим, изготовившим похожий инструмент? Если да, ты должна принять покаяние и поститься в течение пяти лет во все церковные праздники.
А вот еще один перевод — очень похожий, но с бонусами; думаю, стоит привести полностью и его: