уничтожен и обращен в пыль. Восстановить его уже невозможно — женщина потеряна, душевное равновесие утрачено, а вера в людей зверски растерзана кровожадным предательством и безразличием. В результате следующий мужчина получает озлобленную, нервную, ревнивую фурию, а не кроткого ангела-хранителя, который был бы ему и лучшим другом, и любовницей, и самой надежной опорой, всегда способной утешить и понять, с тихой улыбкой гладя родной теплой ладошкой по буйной голове.
Скажи это любой женщине, и она уверенно возразит, что она умнее и, с ней такого точно не произойдет, она знает чем это может обернуться и будет осторожна… Только вот любовь осторожности не терпит и тихонько душит ее подушкой, пока осоловевшие от любви Евы этого не замечают, и все идет по уже привычной, проторенной дорожке — любовь, разрыв, боль, ненависть… Возможно, поэтому в мире так мало настоящей любви — прекрасный пол разучился прощать и слишком любит упиваться жалостью к самим себе.
Боже, и это написала я? Я не верю самой себе, неужели меня угораздило влюбиться? Влюбиться в этого мальчика, которого, неизвестно зачем судьба преподнесла мне? Я всегда верила в любовь и знала, чем она чревата, поэтому я всегда слишком ценила свое внутреннее равновесие и не спешила делить его с кем-нибудь еще. Я всегда понимала, что, наверное, однажды полюблю, узнаю, каково это, но даже не предполагала, что это произойдет в таком странном и отчасти нелепом контексте, противоречащим здравому смыслу, логике, морали и еще целой куче вещей. И, тем не менее, Сэму я почему-то верила и чувствовала, что, даже если ничего не получится, я останусь собой, мир не рухнет… Если бы не одно «но»!
Кто Сэм и кто я? Какой здравомыслящий человек захочет общаться с проституткой? Нет, общаться может и захочет, но вот встречаться? Нет, правда, какой дурак захочет назвать своей девушкой ту, которая спит с мужчинами за деньги?
Что-то меня понесло в философские дебри. То ли мартини способствовал такому положению вещей то ли, да Бог знает что! Факт оставался фактом, все мои мысли сейчас были сосредоточены на Сэме. На том, что он и правда хороший — настоящий, добрый, заботливый… Дурак немного, но хороший. И руки у него теплые…
Что за глупость? Я знаю его всего несколько часов, большая часть из которых была посвящена далеко не светским беседам. Но тогда какого черта мне сейчас просто хочется сидеть рядом и обнимать его?
Мои мысли становились все более тяжелыми, в голове не оставалось ничего. Кроме решимости изменить все происходящее, изменить все прямо сейчас и прямо здесь — сказать завтра утром Рику о том, что я ухожу, что я хочу изменить свою жизнь.
С этими мыслями я и заснула, впрочем, желаниям моим было не суждено сбыться. И дело здесь вовсе не в моей нерешимости — я и вправду решила закончить с бизнесом ну, в самом деле, сколько можно зарабатывать, торгуя своим телом? Помните, как говорила героиня фильма «Красотка»? «Когда-то у меня были неплохие оценки…» Вот также и у меня еще несколько лет назад были хорошие оценки, золотая медаль после окончания школы, неплохие шансы поступить в институт… Но я отказалась от всего этого, отдавшись романтике улицы — мне и вправду работа девочки по вызову в то время казалась романтичной и легкой. Только казалась, как я понимаю сейчас…
Странно, что все изменилось так быстро и неожиданно для меня. Но еще более странно то, что будет происходить дальше…
Глава 18Сделка
Несколько часов назад, когда я вместе с Риком сидела в нашем баре и обсуждала дела на будущую неделю, этот день ничем не отличался от других — крепкий кофе и легкий завтрак, шутки, обсуждение вчерашнего вечера… Я и подумать не могла, что уже через 30 минут моя жизнь изменится коренным образом! И когда в двери бара вошли два здоровенных амбала, я даже подумать не могла, что они пришли по мою душу… Но Рик, как ни в чем не бывало, позволил им забрать меня! Как вещь, даже не спросив моего мнения! Он лишь напоследок сообщил, что заключил очень выгодную сделку.
— Ники, детка, ты и не подставляешь себе, как мне повезло! Как тебе повезло… Мало кому из девочек так везет, как тебе! — сказал он, отпивая виски. — Теперь у тебя будет новый хозяин, и ты будешь делать все, что он тебе скажет…
— Хозяин? — не поняла я, разглядывая две здоровенные фигуры, вставшие у меня за спиной.
— Ну да! Будешь обслуживать его. И иногда его друзей, — захохотал Рик.
— Скотина, ты продал меня? — тихо сказала я. — Ты что, охренел?
С этими словами я вскочила, силясь дотянуться до Рика своей наманикюренной ручкой, чтобы выцарапать ему глаза или хотя бы вырвать волосы, но сутенер предусмотрительно отклонился на стуле, захохотав.
— Тише, тише, детка! — усмехнулся он. — Ребята, ну не стойте, забирайте ее.
После этих слов один из парней схватил меня за плечо, а второй зажал мне рот рукой с платком, видимо, со снотворным… Как бы там ни было, я почувствовала, как проваливаюсь в сон… И эти два огромных бугая просто вытащили меня из бара и потащили к выходу. И никто из сотен людей, видевших, как два двухметровых дядьки тащат к выходу вырывающуюся девицу, никак не отреагировал на происходящее, разве что какой-то дебил снимал всю эту картину на телефон!
Пробуждение было не самым приятным.
— А с этой что делать?! — проскрипел кто-то у меня над ухом.
— Служить мне будет! Я всегда хотел, чтобы служанка у меня была! — чья-то рука потрепала меня по щеке. Не сумев сдержаться, я вскрикнула и дернулась.
— Очухалась! — радостно проскрипел голос. — Ну, давай, открывай глазки.
Уже догадываясь, что я сейчас увижу, я нехотя открыла глаза. Передо мной стояли два мужика, один из которых был чем-то похож на гоблина. С какой-то сероватой кожей, маленькими темными глазками с густыми черными волосами, торчавшими в разные стороны. Второй лысый и высокий тоже не блистал красотой. Я поморщилась, отползая подальше, но рука мужчины резко схватила меня за щиколотку.
— Что, не нравлюсь я тебе? — проскрипел он, наклоняясь ко мне ниже.
Я отрицательно помотала головой, изо всех сил пытаясь высвободиться.
— Придется сделать так, чтобы понравился! — зло сказал он и, отпуская меня, отошел чуть в сторону.
Воспользовавшись моментом, я отползла подальше, мужчина же, пройдя круг по комнате, обратился к своему другу:
— Вот она, — на меня указал его короткий и сальный палец с не самым чистым ногтем. — Она думает, будто она красива, а я, значит, нет… — он повернулся, одаривая меня кривой улыбкой. — А я, между тем, купил тебя! А точнее, забрал тебя за долги. Видишь, связи в этом мире решают все. Ты — красивая девочка, и, я думаю, мы с тобой подружимся — ты будешь делать для меня все то, что делала раньше, и с тобой не произойдет ничего плохого.
Я судорожно сглотнула — кажется, у парня серьезные комплексы! Но Рик-то, как он мог?! Отдать меня за долги какому-то уродцу?!
— Ты будешь служить мне, — мужчина снова повернулся ко мне. Его лысый друг стоял и молчал.
— А где я? — наконец, вымолвила я.
— Ты у меня в доме, — мужчина сделал широкий жест рукой, и я обернулась.
Судя по всему, я была в каком-то подвале — неровные стены, покрытые стандартной зеленой краской, старая мебель, небольшое окошко, замазанное краской в самом верху, под потолком… Вот только этого мне не хватало! Какая разительная перемена после того, как я ходила по самым дорогим кинотеатрам и гостиницам, бывала в шикарных домах…
— Меня зовут Крут, но ты будешь называть меня хозяин! И каждый раз, когда будешь обращаться ко мне, будешь добавлять «хозяин». Ясно?
Я перевела взгляд на этого «хозяина».
— Где я? — снова спросила я.
— Хозяин! — напомнил Крут, — ты должна сказать: «Где я, хозяин?».
Я поморщилась — так говорить я точно не буду! В очередной раз за последнее время я подумала о том, что работа проституткой оказалась не такой уж простой и приятной, как я себе представляла. Я всегда думала, что это еще нужно постараться — угодить в такие неприятности, чтобы тебя увезли в рабство в другую страну, но мне кажется, повезло. Почему десятки девочек, проводящих свое время на улице, никогда не сталкиваются с такими проблемами, а я столкнулась? Как вообще такое могло со мной произойти и, главное, кто меня подставил?! Рик, которому я доверяла, и с которым последние три года провела «душа в душу»…
— Отпустите меня! — выпалила я, вскакивая и кидаясь к двери.
Глаза Крута сузились, отчего его лицо стало еще более неприятным. В один прыжок он оказался рядом со мной и схватил когтистой лапкой за шею. Я почувствовала, как в мою кожу впивается что-то острое — лезвие ножа, который за секунду оказался в руке мужчины. Кажется, с ним лучше не шутить…
— А хочешь, я сейчас разорву тебе лицо так, что ты станешь отвратительной, и никому не будешь нужна? — прошипел он, и я почувствовала, как по шее стекает капелька крови, и испуганно замотала головой. — Скажи «нет, Хозяин»!
— Нет, Хозяин! — испуганно прошептала я.
— То-то же! А теперь иди на кухню и приготовь мне что-нибудь поесть.
Мужчина отпустил меня, и я отправилась на кухню. Кухней оказалась крохотная комнатка с таким же бетонным полом. В центре стоял старый дребезжащий холодильник — я помню, такой был у моей бабушки в Виннице… В холодильнике нашелся кусок сыра и батон, открытый пакет молока и картошка. В углу — детская ванночка, подставленная под кран, торчащий прямо из стены, а в ней — гора грязной посуды. Рядом — колченогий стол…
— Что ты там копаешься!? — раздался голос Крута.
Я схватила тарелку, перебарывая собственную брезгливость, вытащила из холодильника хлеб, сыр и, сделав бутерброды, потащила их в комнату.
— Ты что, не видишь? Тарелка грязная! — рявкнул мужик, швыряя ее в меня, как только я поставила ее на стол.
— Но здесь все грязное! — отозвалась я.
— Вот ты этим и займешься! — радостно улыбнулся Крут.
Последующие два дня я мыла подвал. Плакала и мыла, мыла и плакала. Вода была холодной, мои руки леденели, когда я окунала в заботливо выданное мне ведро выданную ими же грязную и вонючую тряпку. Посуда не слушалась меня, есть ничего из того, что предлагал мне «Хозяин», я не могла — уж больно омерзительно оно выглядело. В подвале жило четверо мужчин, девушек кроме меня не было. Крут демонстративно заставлял меня называть его «Хозяином», когда же один раз я отказалась это делать, весьма лихо располосовал мне руку своим ножом, оставив глубокий порез, и обещая, что в следующий раз он примется за мое лицо. Эти два дня казались мне самыми ужасными в моей жизни — я была грязная, от моих джинсов пахло какой-то дрянью.