– Иисусе.
– Это был рискованный план, и он провалился, – сказал Мангуст. – Надо было взять Беннета с самого начала, вместо того, чтобы использовать его как приманку.
– Хочешь, чтобы мы его привели?
Мангуст кивнул.
– Ага. Приведите. Только будьте с ним повежливее. Он, наверное, будет очень рад тебя видеть. Теперь у него нет друзей, и он будет напуган. Думаю, он захочет поговорить.
– А что, если у него тоже один из этих взрывных имплантов?
– Без шансов. Тейлор взорвал бы его, вместо того, чтобы посылать за ним людей. Нет, добрый док Беннет, наверное, тот парень, который провел операцию. Просто и со вкусом. Небольшой укол, пока ты спишь, и пять минут спустя – вуаля, ты становишься ходячей бомбой замедленного действия.
– Еще тот доктор.
– Ты теряешь время. Я хочу, чтобы Беннет был здесь до наступления ночи. Он обвел нас вокруг пальца с этим толковым секретным проходом, и это может стоить ему жизни. Идите и найдите его раньше, чем это сделает Фрейтаг.
– Знаешь, о чем я подумал? – спросил Финн Лукаса.
Лукас срыгнул и похлопал себя по животу.
– О чем?
– Я тут подумал, что нас втянули в нечестную сделку. Мы тут рискуем нашими проклятыми задницами, а все эти персонажи только тем и занимаются, что пьют, ссорятся и трахаются. Ничего так жизнь, да? Вступай в ряды королевских мушкетеров и получай деньги за то, что устраиваешь ад на Земле.
Они составили компанию мушкетерам за ужином в таверне Моро и, объевшись до такой степени, что им кусок в рот не лез, Финн и Лукас сидели, расслабившись, у стены, потягивая вино и наблюдая, как Портос и Д'Артаньян развлекают толпу импровизированной демонстрацией тонкостей фехтования. Несколько столов были отодвинуты в сторону, чтобы освободить для них место в центре комнаты, где Портос рассуждал о преимуществах парижского стиля перед флорентийским. Парижский, по определению Портоса, заключался в том, чтобы держать рапиру в одной руке и кубок с вином в другой. Он выдавал непрерывный поток болтовни, парируя игривые удары Д'Артаньяна преувеличенными росчерками своего меча, чем сразу завоевал любовь клиентов Моро, которые ржали, орали «Отличный удар» и стучали по столам.
Арамис, подчеркивая, что готовился к принятию сана, пытался образумить проституток. Одну за другой он отводил их наверх, чтобы читать им нравоучения о добродетелях порядочной жизни и благочестия.
– У меня не идут из головы слова Мангуста, – сказал Лукас. – Не могу поверить, что кто-то из мушкетеров может быть не тем, за кого себя выдает. Определенно, это не может быть Д'Артаньян. Портос, кажется, настоящий, ладно, и Арамис…
– Если один из них самозванец, – сказал Дилейни, – то я бы сказал, что наш самый вероятный кандидат сейчас идет сюда.
Атос вернулся к столу, принеся еще вина. Он тяжело сел и поставил на стол несколько бутылок, которые периодически пополнялись из бочек в погребе Моро.
– Это вино – баланда, – сказал Атос, – но у меня горло пересохло, и я соглашусь почти на любое. Ну же, Франсуа, Александр, выпейте. Наш долг – уничтожить все эти помои, чтобы Моро мог пойти и купить приличное вино.
Они наполнили свои кубки. Атос отодвинул свой стул и прислонился к стене рядом с ними. Он нахмурился, когда увидел Арамиса, поднимающегося наверх с очередной потенциальной новообращенной.
– Женщины, – сказал он с презрением. – Они еще вгонят его в гроб.
Его язык слегка заплетался.
– Удивительно, что он все еще не подцепил сифилис.
– Ты не очень-то любишь женщин, не так ли? – произнес Лукас.
– Они мне не нужны.
– А как же романтика? Никогда не был влюблен?
Атос смотрел в центр комнаты расфокусированным взглядом, видя нечто отличное от фехтования и толпы.
– Был однажды, – сказал он тихо.
– Что, всего один раз?
– Мне хватило, мой друг. Я даже скажу, что его было гораздо больше, чем достаточно. Я был молод, глуп и влюблен, – он произнес эти слова так, словно они были ругательством, – и я не преуспел в выборе любовницы.
Дернув немного головой, словно внезапно осознав, что сболтнул лишнее, он протянул руку и схватил со стола одну из бутылок, опрокинув в процессе две другие.
– Теперь меня другая любовница, – громко сказал он, размахивая бутылкой. – Она верна и преданна, и всегда под рукой. Она постоянно готова меня удовлетворить и никогда меня не подводит. Она наполняет меня до краев своим теплом любящей доброты и никогда не обманывает. Veritas in vino! – закричал он, выбросив вверх руку с бутылкой с такой мощью, что слетел со стула.
Атос свалился на пол, да там и остался, мертвецки пьяный.
Лукас внимательно на него посмотрел.
– Что ты там говорил? – сказал он Финну.
– С другой стороны, может быть, это кто-то другой, – сказал Финн.
Лукас промолчал. Дилейни взглянул на него и увидел, что он пристально смотрит в центр комнаты. Молодой, элегантно одетый кавалер спустился по лестнице и направился в обход мнимых комбатантов в центре зала, собираясь выйти наружу.
Ошибочно интерпретируя его взгляд как попытку сфокусировать внимание, Финн откинулся на стуле, отодвинув его от стены, и поставил свой кубок на стол.
– Черт, – сказал он, – я натрескался. Как насчет того, чтобы закруглиться?
Лукас резко на него посмотрел.
– Что ты сказал?
– Я сказал, не пора ли нам закругляться?
Лукас подался на стуле вперед с такой силой, что опрокинул несколько оставшихся в вертикальном положении бутылок, содержимое которых вылилось на пол и на колени Дилейни.
– Господи, да что с тобой? – сказал Дилейни, подпрыгнув.
Лукас смотрел на дверь, через которую несколькими секундами раньше прошел молодой кавалер.
– Де ла Круа, – тихо произнес он.
– Что? Лукас, да что с тобой такое? Ты выглядишь так, как будто только что увидел привидение.
– Так и есть, – сказал он. – Пошли.
– Что? Куда ты собрался?
– Идем, я сказал! Поторопись, пока мы его не потеряли!
– Потеряли кого?
– Красного рыцаря!
– Кра… что?
Лукас направлялся к двери, прокладывая себе путь.
Они осторожно последовали за молодым кавалером, держась на расстоянии и оставаясь в тени.
– Лукас, ты уверен? – спросил Финн. – Это не может быть ошибкой?
– Я говорил тебе, я никогда не забываю лица, – убежденно сказал Лукас. – В последний раз, когда я видел это лицо, оно принадлежало женщине, которая была с Джеком Беннетом. А в предпоследний я его видел в Англии XII века.
Дилейни покачал головой.
– Это сумасшествие. Ты перепил. Это физическое сходство, вот и все. Это не может быть тот же самый человек!
– Тогда что он делал с Джеком Беннетом, контактом подполья? Я же говорил, что видел эту женщину раньше. Неудивительно, что я не смог ее узнать! Она была мужчиной, одетым как женщина! Говорю тебе, Финн, это Андре де ла Круа!
Финн вспомнил их миссию в XII веке и наемного рыцаря на службе у принца Иоанна Анжуйского. Лукас встретил его на турнире в Эшби и получил от него такую взбучку, что смог отчетливо видеть только по прошествии нескольких часов.
– Он, должно быть, все это время был в подполье! – сказал Финн. – Что он здесь делает?
– Именно это я собираюсь выяснить, – сказал Лукас. Они находились на Rue des Fossoyeurs. Кавалер подошел к дому под номером 14 и постучал в дверь.
– Это дом Д’Артаньяна! – сказал Лукас.
Финн оглянулся и посмотрел назад, но на темных улицах ничего не было видно.
– Если люди Мангуста следят за нами, я чертовски надеюсь, что они не спят на работе, – сказал он. – Можем нарваться на неприятности.
Они подкрались к окну и заглянули внутрь. Кавалер сидел за столом и разговаривал с мужчиной в летах, которого они в последний раз видели входящим в дом на Rue St. Honore.
– Джек Беннет, – прошептал Финн. – Что, черт возьми, здесь происходит?
– Похоже, Мангуст был прав, – сказал Лукас. – Наш друг Д'Артаньян – хранитель.
– Не могу в это поверить, – сказал Дилейни. – Д'Артаньян не может быть кем-то другим!
– У тебя есть другое объяснение?
– Нет, но… это просто не складывается. Это означало бы, что они вычислили нас с самого начала, еще до того, как мы приехали в Париж!
– Ну, есть только один способ узнать наверняка, – сказал Лукас.
Он подошел к двери и постучался.
Кто-то сказал: «Кто там?»
Идеально сымитировав голос Д’Артаньяна, Лукас произнес: «Черт побери, Бонасье, впусти же меня! Я забыл свой ключ!
Мгновение спустя засов на двери был отодвинут, и когда человек с другой стороны начал ее открывать, Лукас мощно надавил плечом и ворвался внутрь. Финн последовал за ним.
Джека Беннета вдавило в стену. Андре де ла Круа вскочила с рапирой наготове.
– Вот мы и снова встретились, сэр рыцарь, – сказал Лукас по-нормандски.
Де ла Круа замешкалась, явно застигнутая врасплох. Беннет полез рукой в карман, но рапира Финна мгновенно оказалась у его горла.
– Не делай этого, – сказал Финн по-английски. – Давай сюда. Медленно.
Беннет, покорившись, протянул свой лазер.
– Кто вы? – спросила Андре.
– Это же ты, так ведь? – сказал Лукас. – Андре де ла Круа. Как ты называешь себя в Париже?
– Откуда вы меня знаете?
– Мы уже встречались, – сказал Лукас. – На ристалище возле Эшби.
– Возле Эшби? Невозможно. Я не…
– Я освежу твою память, – сказал Лукас, переключившись на английский. – Ты был в красных доспехах и со щитом с эмблемой из королевских лилий. Я был в белом, и на моем щите был вырванный с корнем дуб. Я помню, как был впечатлен твоими способностями. Мне присниться не могло, что ты состоишь в подполье.
– Она не состоит, – сказал Беннет. – По крайней мере, тогда не состояла.
– Она?
– Присмотрись получше, – сказал Беннет. – Андре – женщина.
Финн убрал свой меч и теперь прикрывал Беннета лазером.
– Что происходит? – сказал он. – Что вы пытаетесь провернуть?