— Может быть. Кстати, на заднем сиденье вас ждет подарок.
— Меня?
— Вас.
— Майкл, ты это серьезно? Извини, я случайно перешла на «ты».
— Думаю, что нам уже давно нужно было перейти на «ты». Посмотри на подарок и оцени.
Я обернулась и увидела стоящую на заднем сиденье кабриолета большую и красочную коробку.
Потянувшись, я поставила ее к себе на колени и быстро открыла крышку. В коробке лежало неимоверно красивое блестящее бальное платье, украшенное множеством роз и различных кружевных рюш.
— Боже, какая красота!
— Скажи, на что это похоже?
— На сказку о Золушке. Мне кажется, что у нее было точно такое же платье. Кстати, ты ее читал?
— Читал. Я же бывший русский, а какой бывший русский не читал сказку о Золушке?
— Я рада, что ты про нее не забыл.
— Ее читали все… Даже в Америке русские сказки не забываются.
Я приложила платье к себе и рассмеялась. Я и сама не знаю, почему я засмеялась: то ли оттого, что в этот момент я была по-настоящему счастлива, то ли оттого, что это платье заставило меня поверить в сказку, ту самую сказку, которую я уже давно позабыла.
Подъехав к светящемуся разноцветными огнями ресторану, наш кабриолет плавно остановился, и ровно через минуту к нашей машине, плавно покачивая бедрами, вышли две миловидные официантки. В руках одной был красочный торт со свечами, а в руках второй — довольно большой соломенный сундучок с провизией. Майкл открыл заднюю дверцу кабриолета, поставил торт с сундучком на сиденье и достал кредитную карточку, чтобы заплатить. Затем посмотрел на одну из официанток и произнес:
— Будьте так любезны, проводите девушку в комнату, где она смогла бы переодеться.
— Кто, я? — Я смотрела на Майкла испуганными глазами.
— Ты, Ника. Ты. А кто же еще?
— Но ведь мы едем на пикник…
— И что? Это не просто пикник. Это лунное путешествие.
— Но ведь мы же будем сидеть у озера. Что я буду делать в бальном платье?
— Мы будем не просто сидеть у озера. Мы будем еще и танцевать.
— Майкл, нет.
— Ну почему нет?
Несмотря на мои возражения, Майкл открыл мне дверь и подал руку, приглашая меня выйти из машины.
— Ну куда я пойду с таким разбитым лицом? Сам посуди, разбитое лицо — и вечернее бальное платье. Майкл, это же просто смешно…
— Ника, мы же с тобой договорились, что это сказка о Золушке, а в сказке о Золушке может быть все. Абсолютно все.
— Я хочу сказать, что ты просто сошел с ума. Ты не только одержимый. Ты еще и сумасшедший.
Мне ничего не оставалось делать, как пойти следом за официанткой, которая, несмотря на мое присутствие, откровенно строила Майклу глазки.
Я прошла за шторку в гардеробной и быстро переоделась. Девушка помогла мне расправить все складки на платье, застегнула довольно длинный замок и поправила воротник.
— Вы выглядите как настоящая принцесса.
Официантка разговаривала со мной так, словно не видела побоев на моем лице или просто не обращала на них внимание… Она видела только то, что хотела видеть, и делала только то, за что ей заплатили.
— Идите. Вас ждет ваш принц. Даже не принц. Слышите, он король. Настоящий благородный король. С таким королем можно смело в дамки.
— Спасибо.
Девушка протянула мне коробку, в которую она положила мое бирюзовое платье, и пожелала мне хорошего пикника.
Взъерошив волосы, я поправила несколько прядей, упавших на черные очки, и вышла к кабриолету. Посмотрев на меня, Майкл открыл рот от удивления и направился мне навстречу.
— Ну что, отправляемся в маленькое лунное путешествие?
— Да, конечно.
— В тебе не пропала еще любовь к риску?
— Мне кажется, что у меня еще остались силы для того, чтобы рискнуть еще раз.
Глава 12
Мы ехали по шумному проспекту и слушали Лунную сонату, которую, оказывается, мы любим оба. Как только она заканчивалась, Майкл ставил диск еще раз, и мы слушали ее по новой. Я смотрела на свою пышную бальную юбку от платья и не верила в то, что это происходит в реальности. Выехав в пригород, мы остановились у долгожданного озера и заглушили мотор. Майкл вышел первым и расстелил на берегу плед. Затем поставил на него соломенную корзину с провизией и торт, которым можно было смело накормить человек пятнадцать, не меньше.
— Я не буду включать ни фары, ни музыку, — сразу предупредил меня Майкл. — Мы будем смотреть на звездное небо и слушать тишину. Ты настроена на романтику?
— Я уже давно не была в подобной атмосфере, а что касается звездного неба, то я могу любоваться им часами. Иногда я смотрю на эту черную бездну и думаю, что звезду с неба можно достать руками. Если, конечно, сильно захотеть. Просто взять и дотянуться.
— А ты когда-нибудь сидела так на берегу озера?
— Я сидела на берегу моря. Я одно время жила в доме, который находился на море. Я сидела на берегу почти каждый вечер. Любовалась звездами, смотрела на небо, вглядывалась в ночное, неспокойное море и много думала.
— А почему ты много думала?
— Так сложились обстоятельства. Я думала так много, что мне даже пришлось записывать свои мысли.
— Это было где-то за рубежом?
— Это было в Сочи.
Майкл сел напротив меня, открыл большую корзину с провизией и принялся выкладывать ее содержимое на плед.
— Сочи — красивый город?
— Красивый, только я его почти не видела.
— Ты была чем-то занята?
— Наоборот, я была очень свободна и просто изнывала от скуки.
— Как же так, ты жила в Сочи и почти не видела города?
— Я жила на самой окраине. Я не люблю вспоминать ту жизнь.
— Ты жила там с родителями?
— Я жила там с человеком, которого очень сильно любила. Майкл, мне неприятно говорить на эту тему.
— Как хочешь. Если это тайна, то я могу заверить тебя в том, что меня вообще не интересуют чужие тайны.
— А я и не собираюсь тебя в них посвящать.
Майкл взял бутылку белого сухого вина и ловкими изящными пальцами ее открыл.
— В этом платье ты похожа на сказочную принцессу.
— У сказочных принцесс не бывает разбитых лиц.
— Не скажи. Не только в жизни, но и в сказке может быть все.
Выпив по бокалу вина, мы накинулись на деликатесы из ресторана и принялись наслаждаться не только едой, но и прекрасным манящим ветром.
— Как тебе это место? — поинтересовался у меня Майкл.
— По-моему, очень даже красиво.
— В детстве и юности мы постоянно устраивали здесь пикники. Правда, у нас не было и близко такой еды, которой мы сейчас наслаждаемся, но у нас были различные обильно посыпанные солью сухари, которые постоянно сушила Зинкина мать, и крепкий чай. Такая пища нам казалось пищей богов. Мы макали сухари в чай и испытывали такое неземное блаженство, что его невозможно описать словами. Кстати, именно на берегу этого озера я был близок с Зиной. В ту звездную ночь она стала женщиной, а я стал мужчиной.
При этих словах Майкл поднял валявшийся рядом с собой небольшой камешек и кинул его в воду.
— Вот так бывает в жизни. Может быть, зажжем торт?
— А почему бы и нет? Ты обещал мне, что сегодня мы будем танцевать.
— Если обещал, значит, я это выполню. Я никогда не давал пустых обещаний. Кстати, ты когда-нибудь танцевала без музыки?
— Без музыки? Нет.
— Это здорово. Я уверен, что тебе понравится. Мы будем танцевать, а нашу музыку нам будет петь ветер.
— И ее будет слышно?
— Еще как. Только ты старайся попасть в такт.
Майкл зажег свечи, украшающие торт, и пригласил меня на танец. Я встала, расправила юбку своего бального платья, поклонилась, и мы закружились в медленном, но довольно чувственном танце.
— Ты слышишь музыку ветра? — прошептал мне на ухо Майкл.
— Слышу.
— Что она тебе напоминает?
— Лунную сонату.
— Все верно. Значит, мы слышим с тобой одну и ту же музыку.
В этот момент я совершенно не обманывала Майкла. Я действительно слышала музыку, которую рисовал лунный свет и нашептывал ветер, а самое главное, что эта музыка исходила из моего сердца. Я смотрела Майклу в глаза и ощущала в нем какую-то родственную душу и какое-то сиюминутное счастье, которое ускользало и которое мне хотелось удержать как можно дольше и как можно крепче.
Когда лунная музыка закончилась и мы сели на свои места, то увидели, что лунный ветер затушил все свечки на торте, и улыбнулись.
— Я еще никогда не танцевала звездной ночью под такую восхитительную музыку. — Я почувствовала, как у меня запылали щеки. — А еще с таким мужчиной…
— А мне еще никто и никогда не говорил комплиментов.
— Не может быть. Ты врешь.
— Я говорю тебе правду.
Я расправила блестящее даже в темноте платье и легла прямо на траву, широко раскинув руки.
— Майкл, ты в созвездиях что-нибудь понимаешь?
— Конечно. Хочешь, покажу тебе Большую Медведицу?
— Покажи.
Майкл лег рядом и принялся водить пальцем по небу. А я… Я почему-то захотела его прикосновений и подумала о том, что любовь — это просто призрак, обыкновенный мираж. Я даже представила то, как выглядит эта любовь. Она похожа на восхитительное бальное платье, точно такое же, как мое. Когда его надеваешь и ощущаешь, как дорогая нежная ткань прикасается к твоему телу, ты чувствуешь, как ты счастлива, и тебе хочется жить и радоваться всему, что происходит вокруг. Но ты не можешь все время ходить в этом бальном платье и жить в вечном празднике. Наступают серые будни, и ты понимаешь, что должна сменить свое бальное платье на другую одежду. А затем ты прячешь свое бальное платье в комод. Проходят будни, и вдруг ты ощущаешь, как твоей душе опять хочется праздника. Ты открываешь комод, достаешь свое незаменимое платье и видишь, что оно постарело, что этот фасон уже не носят и что его очень сильно поела моль. Это платье чудесно и прекрасно только в воспоминаниях, но в реальной жизни ты уже на находишь ему места и убираешь его в самый дальний ящик, не скрывая своих слез и сожаления.