В последующую минуту меня посетила мысль, что меня похитили люди Андрея, что он все же меня нашел и теперь меня ожидает самое худшее. И все же что касается личности Андрея, то… Меня слишком трудно найти… Слишком трудно. Но если это не Андрей, тогда кто? Кто?! Я думаю, что в скором времени мне это станет известно. Если меня похитили, значит, я кому-то нужна, и если меня не убили сразу, значит, я представляю для кого-то интерес, а если я представляю для кого-то интерес, то это значит, что мне могут сохранить жизнь, если, конечно же, получат от меня то, что я смогу дать.
Чем больше я сидела в подобном положении, тем больше болела голова, которая раскалывалась от подобных мыслей и требовала, чтобы я наконец опустила затекшие руки и хоть немного подняла ее вверх.
— Колян, третий поворот направо, и почти приехали, — начали разговаривать между собой молодые люди.
— Что-то я дорогу уже подзабыл. Видимо, давненько сюда никого не возили.
— Это уж точно. Глухомань несусветная.
От самого слова «глухомань» мне стало еще хуже, а мое чувство страха еще больше усилилось.
— Подруга, а ты чего так вырядилась? — донесся до меня голос того, кто сидел рядом.
— Ты это мне?
— Понятное дело, что не своему другу. Ты что, на балу, что ли, была?
— На балу.
— А я смотрю — платье, словно ты с бала сбежала. Где бал-то хоть был? В ресторане?
— В ресторане, — буркнула я, поняв, что нет смысла распространяться на подобную тему.
— Колян, все. Вот эти ворота.
— Да я сразу понял, как только их увидел.
Машина тут же притормозила, посигналила, и послышался скрип открывающихся ворот. Нетрудно было догадаться, что мы въехали во двор и за нами закрылись ворота.
— Ну все, подруга, лафа закончилась. Ты там уже, наверное, прибалдела. Вылезай. Молодец. Хорошая девочка. Хорошо себя вела. Надеюсь, что мы с тобой очень хорошо поладим. — Мужчина провел ножом по воротнику моего платья и похлопал меня по ягодицам.
Опустив вниз затекшие руки, я вылезла из машины и приподняла темные очки. Затем поправила сумочку, висящую на плече, и взяла большую коробку с платьем. Встретивший нас третий мужчина отличался от двух других ужасно кривым носом и вытянутым вперед подбородком. «Бывший боксер», — отметила я про себя и обратила внимание на его золотую челюсть. Такие зубы уже давно никто не ставит. Последний раз их ставили в перестроечные времена, когда люди, не придумав ничего лучшего, набивали рот золотом, показывая тем самым свое благосостояние. Слава богу, все это осталось в прошлом. В наше время это считается совсем не этичным, говорит об отсутствии хоть какой-нибудь культуры и хоть какого-нибудь вкуса. «Возможно, сидел на зоне», — тут же нанесла я последний штрих к увиденному портрету и предпочла не встречаться с боксером взглядом..
— А это что за коробка?
— А это у барышни сменная одежда.
— Во дела. Это как типа на зону узелок собирают, а эта одежу собрала в красочную коробку. — При этом тип неприятно заржал, демонстрируя свою золотую челюсть, и обратился ко мне:
— Девушка, а это что за внешний прикид? На каком балу ты сейчас отплясывала?
Но я не ответила. Я поправила свое бальное платье, прижала к себе коробку и опустила глаза.
— Подруга, я к тебе обращаюсь. Ты с какого бала к нам попала? Ты что, глухая?
— Что вам нужно?
— Ты что так нарядилась?
— Я была на пикнике.
— Ты всегда в таком виде на пикник ездишь?
— В первый раз.
— Ладно, подруга. Пошли в дом. Покажем тебе твою новую берлогу.
— Какую еще берлогу? — Мое сердце застучало с чудовищной силой, а чувство страха завладело каждой клеточкой моего тела.
— Ту, в которой ты будешь временно жить.
— А почему я должна в ней жить?
— Иди вперед и не задавай лишних вопросов.
Я сделала шаг вперед и огляделась. То, что мне довелось увидеть, еще больше меня расстроило и натолкнуло на еще более ужасные мысли. За высоким железным забором нетрудно было увидеть, что этот дом находится в сосновом лесу, а это значит, что я уже не в Москве, а где-то у черта на куличках. Дом, в который меня привезли, был бревенчатый, выполненный в русском стиле, а его недостроенная веранда говорила о том, что дом только построили и тут еще не все доведено до ума.
Когда передо мной распахнулась тяжелая деревянная дверь со стальными засовами, как из сказки «Маша и медведи», я осторожно прошла внутрь, прижав свою подарочную коробку к груди, и попала в небольшую комнату. Мебели в комнате было совсем мало: только небольшой диван, стеклянный журнальный столик и кресло.
— Подруга, располагайся и чувствуй себя как дома. Правда, не забывай, что ты в гостях. Конечно, это тебе не комната для бала, но тоже ничего.
— И как долго я здесь буду?
— Все зависит от поведения одного человека.
Один из мужчин отобрал у меня сумочку и высыпал ее содержимое на кресло. Из сумочки посыпались сотовый телефон, сканер, магнитофон и целая куча различных косметических вещей.
— Вот это да!
Второй мужчина тут же подошел к креслу и взял в руки сканер.
— Подруга, а ты кого пасешь? Ты кого здесь пишешь? Вот это дела.
— Ты давно на Черепа работаешь? Ни фига себе.
И сколько он тебе за это платит? Во дела. Интересно. Это нам все придется прослушать.
В этот момент в комнату вошел довольно тучный мужчина и оглядел меня с ног до головы. Затем сел на краешек дивана и взмахом руки показал мне, чтобы я села рядом.
— Присаживайся, красавица. В ногах правды нет.
— Калач, да она на прослушке сидит.
— Серьезно?
— Да ты посмотри, какая тут первоклассная аппаратура. Глаза разбегаются.
— Надо же, в арсенале даже и сканер имеется… Ладно, идите пока в комнату и послушайте, кого она пишет, а мне с красавицей потолковать нужно.
Когда все вышли из комнаты и мы остались один на один, я поджала под себя ноги и поправила темные очки, которые хоть как-то скрывали синяки, кровоподтеки и раны на моем лице.
— Красавица, кто так тебя разукрасил?
— Без регистрации шла. Паспорт дома оставила.
— Ты эту бодягу кому-нибудь другому втирай. Возможно, другой ее схавает. Я тебя вполне серьезно спрашиваю.
— А я вполне серьезно отвечаю.
— С Черепом, что ли, чего-то не поделили?
Мужчина по кличке Калач сдернул с меня очки и положил их на журнальный столик.
— Да уж. Крайне неприятное зрелище. Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень страшная?
— Ты первый.
— Так знай, что ты такая страшная баба, что я страшнее просто не видел.
Я могла слушать только комплименты в свой адрес, а все, что касалось критики… Все, что касалось критики, это не для меня. От этих слов мне стало совсем худо, и я потупила глаза.
— Ты вообще давно на Черепа работаешь?
— Я вообще на него не работаю. — Я попыталась уйти от ответа, но, посмотрев на перекошенное лицо Калача, тут же ответила:
— Совсем недавно.
— Вот это другой разговор.
В этот момент дверь распахнулась и в комнату вошел мужчина с внешностью боксера. Закрыв за собой дверь, он облокотился о стену и быстро заговорил:
— Калач, ну мы в двух чертах все поняли. Череп какого-то американца пасет. Он из Штатов приехал, но по-русски хорошо шпарит. У них с Черепом какие-то совместные проекты. Из одного разговора я понял, что Череп туда деньги перегоняет не совсем праведными путями. Может, базу себе готовит. Скорее всего, хочет за границу дернуть. А вообще, мы только начали слушать. Там Колян так увлекся, что за уши не оттащишь. Он вообще прослушку обожает. А девка — молодец, умело работает. Шпарит, только шум стоит.
— Значит, говоришь, профессионалка она?
— Профессионалка.
— А мне говорит, что на Черепа недавно работает.
— С такой аппаратурой недавно не работают.
— Вот это открытие. И где Череп только такую нашел? Только вот внешностью подкачала. С такой внешностью только у пивных ларьков стоять на кружку пива просить.
— А может, с нее фингалы сойдут и она ничего будет. С такими фингалами вон какое платье надела.
От этого разговора мне становилось еще хуже. Я затряслась мелкой дрожью, посмотрела на мужчин затравленным взглядом и тихо произнесла:
— Ребята, зачем я вам нужна? Кто вы такие и что вы от меня хотите? Я действительно себя плохо чувствую. Вы же видите, в каком я состоянии.
— Тебя Череп так оприходовал? — спросил мужчина с внешностью боксера.
— Череп.
— Плохо свою работу делала?
— Что-то в этом вроде. Ребята, а вам-то я зачем нужна?
— Да ты нам, собственно, и не нужна, — усмехнулся Калач и уставился на мой вырез на платье.
— Так если я вам не нужна, то какого черта вы меня сюда привезли? Отпустите меня домой.
— Отпустим, только если этого Череп захочет.
Последние слова привели меня в замешательство. Я посмотрела на мужчин ничего не понимающими глазами и растерянно повела плечами.
— Я что-то ничего не пойму. Вы работаете на Черепа?
— Мы калачевские, и уж если здесь кто на кого и работает, то мы работаем сами на себя, — злобно сказал Калач. — А я просто контролирую все действия наших ребят. Однажды к нам обратился один коммерс по фамилии Потапов, по кличке Потап. Знаешь такого?
— Нет, — покачала я головой.
— Если ты на Черепа работаешь, то хотя бы слышать должна. Если хочешь остаться в живых, говори нам правду. Врать будешь, мы с тобой даже церемониться не будем. Все поняла?
— Поняла, — махнула я головой.
— Так ты слышала про Потапова?
— Я слышала, что какой-то Потапов убил Руслана, потому что должен был ему денег.
— Но ведь это полнейший бред. Действительно, Потап должен был одному череповскому денег и с долгом тянул. У него там что-то не срасталось. В бизнесе это нормальная вещь. Там не все всегда гладко идет. Иногда пусто, а иногда густо. И если человек по каким-либо причинам просит оттянуть выплаты, то это нормальная вещь.
— Руслан говорил, что Потапов только вид делает, что у него денег нет. А на самом деле он жил очень даже неплохо. Он оттягивал долг как мог, а затем решил просто убрать Руслана, и все. Сначала они встретились, поговорили на повышенных тонах, а затем Потап расправился с Русланом.