Свет померк. Рассветные лучи тусклыми линиями пробивались сквозь тень в кабинете канцлера, не освещая ровным счетом ничего. Световые панели на потолке казались лишь белыми пятнами.
— Хсиессс… — просипел гортанью встающий труп магистра Тийна.
Голова его лежала в стороне, но это нисколько не мешало зомби. Пять мертвых тел чернильными тенями встали в наполненном материализовавшейся тенью Дымного демона воздухе. Обезглавленные Тийн и Чой, относительно целые Чой, Ранцизис и Мунди. Тьму разрезали зеленые и синие лучи чистой энергии, запели клинки световых мечей.
На мгновение мир замер, затих в страхе перед вновь пришедшим в мир древним и темным колдовством, чтоб обрушиться в хаос схватки. Ученик Сидиуса схлестнулся со стремительной тенью, набросившейся на него сзади. Багряное лезвие оружия сидха встретился с горящими мертвенным лунным светом стальными изогнутыми, словно серпы, клинками. Тишину разбил треск Молний и надсадный рев терзаемого мечами воздуха.
Сам темный лорд не спешил сближаться с противником. Сидиус недолюбливал фехтование, считая его уделом недалеких джедаев. Стоящий напротив него чародей не тот враг, с кем можно схватиться нелюбимым оружием.
Демон и нежить стремительными тенями кинулись на Ханна, чтобы бесславно упасть, врезавшись во вспыхнувшую живым золотым пламенем незримую стену перед чиссом. Заклинание лишило поднявшей их силы в одно мгновение. Пространство взрезали белые лучи пламени, слетевшие с рук чародея, и растворились в волнах Тьмы. Пламенеющая зеленью паутина Odojinya, посланная ситхом, оказалась разрублена. Вместо того чтоб повиснуть в заклинании и лишиться контакта с Силой, противник резко взмахнул рукой, разрезая воздух. Вслед за его движением раскрошился потолок, на Палпатина посыпались дюрасталевые балки перекрытий.
Подхватив валившийся на голову мусор Телекинезом, Палпатин метнул его в чисса, одновременно посылая вперед копья мрака. Волна яростного пламени испепелила сталь балок и тьму копий, оставляя после себя лишь пепел. Укрепленные на случай орбитальных бомбардировок потолочные перекрытия осыпались от жара огня, грозясь обрушиться вниз. Но разрушительное пламя бессильно опало у ног ситха, впитавшись в засиявшие алым защитные руны. Незримое поле воплощенного уничтожения метнулось от Сидиуса к Ханну, с жутким воем аннигилируя материю, попавшую в него. Однако Разрушение Силы врезалось в чернильное пятно защиты и, искажая пространство, раздалось в стороны.
Чисс перешел к более могущественным техникам, не став более мелочиться. В Палпатина устремился вихрь воздуха, полный незримых лезвий, которые рассекали бетон и сталь, оставляя за собой взрытую борозду в многострадальном мраморном полу. Ситх легким движением отправил смерч вверх. Потолок и крыша не выдержали издевательств и взмыли вверх, расцветая пыльным бутоном. Мальстрим укрывает Палпатина от камней, веер молний мчится к противнику. Море синего огня течет от Темного лорда в сторону Ханна. Жадные языки огня лижут остатки каменного покрытия пола, материализуются и копьями пронзают все, что встретят на своем пути.
Словно цунами, огонь обрушивается на чисса, проламывая пол. Вдавить! Растерзать! Испепелить! Не выходит. Незримые лезвия разметали пламя и камни. Огненный вихрь, врезается в Sutta Chwituskak, копья ненависти. Заклинания взрываются, заполняя разрушительной энергией пространство. Луч смерти взмывает вверх.
Уже не помогут никакие отключение охранных систем и камер наблюдения. Все желающие могли собственными глазами увидеть, что в Офисе Верховного канцлера происходит что-то неладное. Что-то абсолютно ужасное. Даже нечувствительные к Силе существа могли на подсознательном уровне ощутить выплеснувшуюся на свободу мощь. Сырую, яростную, всесокрушающую. Темная ли сторона, или Светлая — обе с одинаковым успехом убивают.
Здание Сената сотрясалось от бьющих в него молний Шторма Силы, оно разрывалось изнутри от пространственных искажений. Огонь пожирал дюрабетон и сталь.
Ситх и чародей схлестнулись в ближнем бою. Темный лорд объятый Щитом Молний едва различимой тенью вился в яростной схватке. Световой меч, наполненный всей Яростью Тьмы, насыщенный техниками Силы безжалостно сминал саму ткань реальности, но металл вражеского оружия с честью встречал сокрушительную мощь. Мелодичный звон оружия чисса наполнял воздух чарующей и опасной песней.
Из-за немыслимой скорости казалось, что противники телепортируются. Иногда так и было. Сворачивалось пространство, твердел воздух. Чисс возникал из пустоты, ситх ступал по воздуху.
Палпатин уже не был похож на человека. Воплощенная тень, почти нематериальная, почти незримая, почти неуязвимая. Плоть Ханна пропитана пламенем, от которого стонет воздух и горит земля. Давно провалился пол в кабинете канцлера. Противники проламывали все новые и новые уровни, вбивая друг друга в бетон, аннигилируя его разрушительными техниками и заклинаниями, разрывая его мановением руки или движением мысли.
Фундамент здания Сената один из самых глубоких на Корусанте. Но даже от него до самых нижних уровней было еще триста метров. А до изначальной поверхности планеты не меньше километра. Проваливаться можно было долго.
Сила сметала технические помещения, вентиляционные установки, автономные энгергостанции, вызывая череду подземных взрывов, которые еще больше расшатывали здание. Молнии разбили установки, которые гасили колебания высокого Сената. Пламя разъело усиливающие фундамент гигантские арочные контрфорсы. Огромный купол, который мог выдержать орбитальную бомбардировку, обстрел звездного дредноута, трясся от силы всего двух существ, падающих все ниже сквозь муравейник Корусанта.
Отголоски взбесившейся Силы, сошедших с ума потоков энергии разлетались по коридорам. Некоторые умирали только от эманаций зла. До кого-то долетали отголоски заклинаний. Самые умные, заслышав приближение катастрофы, мчались как можно дальше от эпицентра. Сила вопила, терзаемая яростью и чародея, и Ситх’ари.
В этой схватке решалась судьба равновесия. Воля Великой Силы схлестнулась с волей одного существа. От безумного боя зависела судьбы миллионов, но ни одну из сторон это не заботило. У каждой свои цели, лишь личные желания, личные стремления.
Ярость этой битвы выплескивалась наружу, разрушая все, к чему могла прикоснуться. Разрушая будущее и создавая его вновь.
Бейл Престор Органа (14:7:20)
На Корусант вице-короля Альдеранна привел вызов спикера Сената Райо Чучи. Чрезвычайное срочное собрание требовало общего присутствия. Повестка: появившиеся в слухи о джедайском мятеже.
Бейл в очередной раз прослушал всколыхнувшую всю общественность Республики запись. Судя по ракурсу, изображение было получено с одной из голокамер в коридоре Офиса Сената, расположенной напротив входа в кабинет Верховного канцлера.
Несколько секунд ничего не происходит. Потом пара Алых гвардейцев встрепенулась и опала красными пятнами на пол. В поле зрения камеры попадают джедаи. Шесть магистров и пара стражей храма. Едва уловимое движение рукой Мейса Винду — дверь в кабинет резко распахивается и заклинивает в таком положении. Джедаи входят в помещение. Далее на картинке было видно лишь пустой край кабинета. Зато добавилась звуковая дорожка, заботливо продублированная подписанными субтитрами:
ПАЛПАТИН: О, мастер Винду! Какой приятный сюрприз.
МЕЙС ВИНДУ: Едва ли сюрприз, канцлер. И ни для кого из нас не приятный.
ПАЛПАТИН: Прошу прощения? Приветствую, мастер Кун, мастер Мунди, мастер Чой, мастер Ранцизис. Надеюсь, вы здоровы. Мастер Тийн, вижу ваш рог снова вырос, я очень рад. И… простите, с вами я не знаком. Что привело шестерых магистров в сопровождении стражей Храма в мой кабинет в этот час?
МЕЙС ВИНДУ: Нам известно, кто вы такой. Что вы такое. Мы здесь, чтобы взять вас под арест.
ПАЛПАТИН: Прошу прощения? Что я такое? Вчера вечером я был Верховным канцлером Республики, которой вы поклялись служить. Надеюсь, я неправильно понял слово, которое вы употребили, мастер Винду. Арест? Это попахивает изменой.
МЕЙС ВИНДУ: Вы арестованы.
ПАЛПАТИН: Неужели вы серьезно, мастер Винду? По какому обвинению?
МЕЙС ВИНДУ: Вы — ситх!
ПАЛПАТИН: Неужели? Даже если и так, то в чем преступление? Мои философские воззрения — мое личное дело. Кстати, когда я в последний раз читал Конституцию, там было написано, что у нас весьма серьезные законы против подобной травли. Итак, я спрашиваю еще раз, каково мое так называемое преступление? Как вы намерены обосновать ваш бунт перед Сенатом? Или вы собираетесь арестовать весь Сенат?
МЕЙС ВИНДУ: Мы пришли не для спора.
ПАЛПАТИН: Нет, вы пришли взять меня под стражу без суда. Даже не прикрываясь законом. Так вот каков ваш план. Джедаи решили захватить Республику.
МЕЙС ВИНДУ: Пойдемте с нами. Немедленно.
ПАЛПАТИН: Ничего подобного я делать не стану. Если собираетесь убить меня, можете сделать это в кабинете.
МЕЙС ВИНДУ: Не пытайтесь сопротивляться.
(звук активации нескольких лазерных мечей)
ПАЛПАТИН: Сопротивляться? Как же я могу сопротивляться? Это убийство, вы, предатели-джедаи! Каким образом я могу представлять угрозу для вас? Мастер Тийн, вы — телепат. О чем я сейчас думаю?
(Камера фиксирует еще одного гуманоида, быстро пронесшегося по коридору в кабинет канцлера)
ЦУЙ ЧОЙ: Саэссие…
КИ-АДИ-МУНДИ: [неразборчиво; возможно: «как же так»?]
(звуки борьбы)
ПАЛПАТИН: Кто вы?! Не важно! Помогите мне! На помощь! Охрана… кто-нибудь! Спасите! Убийство! Измена!
Далее камера фиксирует трепещущий отблеск света, по изображению идут помехи, пока оно не пропадает совсем. Запись кончается.
Бейл напряженно потер переносицу. После просмотра этой записи возникало чувство, словно мир за одну ночь сошел с ума. Конечно, ему просто не известны все исходные данные, чтобы судить о произошедшем, но пока… Джедаи и переворот? Сердце отказывалось в это верить. Весь опыт общения с джедаями, с Мейсом Винду говорил, что подобное невозможно.