за то, что хотя бы не хамит.
– Оставь сам, ты же богатый. Ну что, пошли? А СЧЕТ НАМ МОЖНО?! – заорал Илья противным голосом, вложив в него всю свою неприязнь к официантке и женскому роду. Девушка подползла к их столику с терминалом и демонстративно протянула его Никите – намекая на то, что он выглядит платежеспособнее Ильи. Илья сделал максимально сварливое и надменное лицо. Никита весь мерзко расплылся и сказал, что кофе был очень хорошим, но девица никак не отреагировала, даже не кивнула.
Друзья вышли из местного ТЦ. На улице Зеленодольской строили огромный молл. Илья не мог дождаться, когда его достроят, а пока приходилось гонять за кофе сюда. Вечные толпы школоты у входа, ужасные магазины на первом этаже с китайским и турецким тряпьем. Место стремное, но ничего приличнее нет. Вообще, выбор жрачки в Кузьминках был ограничен базовым сетевым фастфудом и радовала лишь круглосуточная доставка роллов. На днях Илья нагуглил какую-то несетевую кофейню со сносным рейтингом ближе к Текстильщикам – надо будет сходить.
На остановке ютились людишки в промокших черных пуховиках. Илья тоже был в черном пуховике. Он, как назло, не взял шапку Levis: когда вспомнил про нее, уже стоял за порогом, а ключ торчал в замке. Решил: да хрен с ней, с шапкой. Сейчас же Илья жалел о шапке как о просранной любви всей жизни. Ледяные капли падали на залысины. На тротуаре тут же возникала наледь, и Илья двигался, как в танце, стараясь не упасть в скользящих мартинсах. Давно пора менять резину, чертыхнулся он про себя. Зимние мартинсы у него были не оригинал, но и не откровенный фейк: просто ноу-нейм-ботинки с «Зорро», копирующие самую популярную модель 1460, зато в три раза дешевле. Он их не очень любил и поэтому до последнего ходил в осенних, но оригинальных. А ношеную обувь Илья покупать не любил и вовсе: она служила меньше, да и выглядела не фонтан.
С громким матюком Илья увернулся от брызг огромной лужи, по которой нагло пронесся грузовик. Успел, на куртку попала лишь пара капель, но она и так была мокрая. Они с Никитой остановились возле пешеходного перехода. Сделали же везде эти дурацкие кнопки светофора. Если забыть нажать, можно полдня простоять. На обледеневшей коробочке с кнопкой – надпись «ждите» и под ней черным маркером выведено: «Чуда». Илья не раз уже обращал внимание на проделки шутников-вандалов. Обосраться как мило. «Ждите чуда». «Ждите любви». «Ждите Иисуса». Один раз попалось даже «ждите снижения цен». Ага, как же.
Почему никто не пишет: «Ждите подвоха»? Ждите поноса. Ждите рака. Фантазия в оптимистичном русле у Ильи была строго ограничена, зато всего плохого, что можно ожидать от жизни, он мог бы насочинять на целый авторский календарь «Проклятый год: 365 несчастий». Илья потрогал бугристую ледяную корку пальцем и нажал на кнопку. Загорелся зеленый. Илья сощурил глаза на столб на той стороне дороги. Он разглядел абсолютно то же самое творчество, но над «ждите чуда» кто-то нацарапал крупное категоричное «НЕ». Так-то лучше, подумал он. Какое уж тут чудо, когда ты урод.
– Слушай! – громко обратился к нему Никита, перекрикивая шум удаляющегося грузовика. – Мне неловко было спрашивать в кафе. Вообще, дело как бы не мое. Что там у тебя с оффером?
– Финальное собеседование прошел. Жду вот.
– А она знает?
– Это тебе, смотрю, все знать надо.
Никита сковырнул немного затвердевшего снега с верхушки сугроба и швырнул в Илью.
– Не ехидничай. Можешь не говорить.
– Не знает пока. Как я ей сообщу? «Лена, привет, хочу устроиться в твою компанию, чтобы подобраться к тебе поближе»? Кринж. Так-то это так, но об этом не говорят.
Илье и вправду не хотелось обсуждать с Никитой Лену. Слишком интимно. Слишком трепетно. Лена была далеким призрачным божеством, вершиной в тумане, миражом, обещающим райские кущи. Непонятно, получится все с Леной или нет. К тому же она так и не отреагировала на новость, что Илья переехал в Москву, а писать после этого первым Илья не хотел. Напишет, когда снова появится веский повод – если его возьмут в «Зорро», к примеру.
Телефон мигнул уведомлением. Илья остановился посреди дороги, несмотря на мерзнущие красные уши и холодные порывы в лицо.
– Оффер скинули!
– Ого, в вечер воскресенья?
– Не ты один пашешь по выходным. Погоди, отвечу!
– Соглашаешься?
Конечно, Илья соглашается. Что тут думать? Будь это даже круглосуточная каторга с зарплатой в виде банок с тушенкой, он бы согласился. Потому что там Лена. Деньги предлагают большие, но ему плевать! Он будет работать с Леной!
Все-таки он дождался чуда. Новый год – это действительно новая жизнь!
Глава 5
Новый босс на новой работе Ильи оказался младше его на год. Чувак с андеркатом и в безразмерной черной майке с изображением руки зомби, торчащей из могилы. Кислотно-зеленая рука будто тянулась через монитор, готовая схватить Илью за горло. Босс, наверное, думал, что у него офигенное чувство юмора, раз носил ироничные вещи для пятиклассников. Детская футболка никак не вязалась с очочками офисного клерка в тонкой металлической оправе, а чувства юмора у начальника и вовсе не было никакого – зануда и перфекционист.
В первый рабочий день они созвонились лично, и босс елейным голоском, с придыханием сказал Илье: «У нас в „Зорро“ ценится, чтобы ты сам предложил задачу и сам ее сделал». У Ильи пронеслось в голове: норм ваще. Я сам придумаю, как вам все тут улучшить, а вы заберете мой результат и получите за него премию. На самом деле Илье, который привык получать много денег за ничегонеделание и делегировать задачи коллегам, совсем не хотелось вдруг начать подрываться и проявлять инициативу. Сама мысль о том, чтобы выслуживаться перед начальством, была ему противна. Кроме того, Илье было доподлинно известно, что босс пришел всего на полгода раньше его – а уже слился с этой зомбирующей корпоративной культурой. Ишь ты, «у нас здесь такие порядки». В общем, новый начальник не понравился Илье сразу же, и, судя по всему, это было взаимно.
Вайб конторы под названием «Зорро» можно было описать так: мальчики-озорники с немного протестным духом – и в коротких шортах на подтяжках. Молодой коллектив молодился до полного инфантилизма: в чате-флудилке обсуждали комиксы «Марвел» и настольные игры, бесконечно спамили фотками котов. Босс Ильи слыл меж всеми интеллектуалом. Он репостил в соцсетях книжные блоги: цитаты из Эдуарда Лимонова и рецензии на его романы, и Илья с легкой руки прозвал его Босс Лимонов.
Теперь предстоит подумать о более приятном. Лена. Если бы не долбаный ковид, Илья работал бы с Леной в одном офисе. Могли бы задевать друг друга локтями в коридорах по утрам, когда каждый несет чашку кофе. Он мог бы подглядывать, как под конец рабочего дня солнце играет в ее волосах, когда она, склонив от усталости голову, полудремлет за монитором. Эта пошлость была отвлекающим маневром, не дающим другим пошлостям лезть ему в голову при мысли делить одно пространство с возлюбленной. Но из-за пандемии все перестроились на удаленку, и теперь офис стал бестолковым бонусом, которым бог знает когда можно будет воспользоваться. Так что придется довольствоваться символической связью – через принадлежность к одной корпорации. Однако компания была столь крупной, что двух людей, работающих в «Зорро», с таким же успехом могло связывать то, что они оба живут в Москве и дышат ее выхлопными газами.
Илья неделями мечтал подобраться к Лене поближе, но здесь его ждала и другая неудача. Лена работала аналитиком, а для аналитиков в «Зорро» была отдельная команда. Илью, конечно, как разработчика определили в другую. На новость, что теперь они типа коллеги, Лена отреагировала сдержанно – как и на поздравление с Новым годом. Просто сухо поздравила, хоть и поставила улыбочку-скобку. Зато теперь слово вновь было за ним. Илья открыл вордовский файл и написал:
Плюсы того, что мы в разных командах:
+ если она меня отошьет, будет трудно обсуждать рабочие задачи
+ если мы будем in love, будет трудно обсуждать рабочие задачи
+ трудно обсуждать рабочие задачи с человеком, мысли о котором концентрируются не в голове
+ будем видеться на тимбилдингах и корпоративах
Последнее удалил. Ковид же, какие корпоративы. Фак.
Минусы того, что мы в разных командах:
– мы не будем общаться
Минус был один, но все перевешивал.
С другой стороны, лазейки никто не отменял. Лена, как старожил «Зорро», могла рассказать ему о компании, о неуловимых психологических тонкостях и подковерных играх. Если он сможет заручиться ее поддержкой, между ними возникнет и начнет крепнуть новая связь. И связей у них с Леной день ото дня будет все больше, они начнут обрастать паутиной связей, которая однажды соединит и намертво склеит липкой нитью их сердца.
На предложение встретиться и обсудить дела в новой модной лапшичной на Покровке Лена отреагировала так же сухо. Илья проглотил и эту горькую пилюлю, но решил не сдаваться. Он решил поразить ее выбором заведения, показать, что он шарит в московской жизни и в новых местах. Илья называл это «исследованием гастрономической карты столицы», хотя на самом деле просто открыл первое заведение в первой же подборке «Афиши». Лена написала: «Я была там. Ничего особенного. Очень много народу, музыка орет, столики вплотную, невозможно общаться. Ненавижу, когда кто-то рядом уши греет». Илья засуетился и принялся искать по запросу «лучшие рестораны для первого свидания». Ему открылся перечень дико пафосных, вылизанных ресторанов с накрахмаленными скатертями и панорамными видами на сталинские шпили. Слишком торжественно для первой встречи, которую назвать свиданием можно было лишь с натяжкой.
Никита не был знатоком ресторанов, потому что готовил сам.
– В ресторане можно разочароваться. А я сам себя никогда не разочарую, – говорил он. – Что может быть вкуснее, чем то, что приготовил своими руками, с душой, с любовью? Моя еда наполнена положительной энергетикой, потому что я всегда готовлю с благими помыслами. А там я не знаю, кто готовил и с какими помыслами. В лучшем случае – бездушный конвейерный поток. И если, например, повар устал и ненавидит свою работу, то и заболеть можно после такого блюда.