– Что за песня?
– «Там дам». Из альбома «Девушки поют».
– Я потом обязательно послушаю.
– Я тебе скину. А то забудешь, я же знаю.
Она достала телефон и в ту же минуту прислала ему трек. Илья поблагодарил и добавил песню в свой плейлист.
Лена взяла его под руку, и они вошли в театр.
– А на что мы идем хоть? – спросил Илья.
– На Чехова. «Три сестры».
– У.
– Что «у»? Знаешь, что билеты за три месяца раскупают? Знаешь хоть, сколько они стоили?
– Я переведу тебе потом. – Илья съежился и утонул в своей безразмерной одежде. Опять он ненавидит себя рядом с ней. Теперь – за то, что он такой некультурный, несветский, дикий. Лена, заметив это, кажется, почувствовала удовлетворение.
– Не надо переводить за билет, я же тебя заставила изменить планы, – пропела она. Илье показалось, что в этой фразе заложен куда более глубокий подтекст, чем могло показаться. Она действительно заставила его изменить планы. Он хотел найти новую девушку в «Тиндере», а ее забыть. Но вот он снова здесь, и она цепко держит его за локоток.
– Тебе точно понравится, – сказала Лена и потянулась рукой к его лицу. Он отпрянул. – Да не дергайся ты, господи, я ресничку смахнуть.
Билеты были удачные – четвертый ряд партера, середина зала. Илья, вспыхивая и шепча извинения, пробирался через колени людей, наступая всем на ноги. Усевшись наконец в свое кресло, он взглянул на Лену. Она как-то странно улыбалась: будто у него из носа торчала козявка или на воротнике красовалось пятно от птичьего помета.
– Ну что? – смутился Илья.
– Да уж, видно, что ты в театре бываешь редко. Не знаешь, что на свое место надо лицом к людям проходить.
– А я как прошел? – Илья похолодел.
– А ты – жопой, – злорадно сказала Лена. – В следующий раз пройди правильно.
В зале прозвенел третий звонок и погас свет. За действием Илья наблюдал на одном дыхании. Лена оказалась права: ему нравилось. Она, к сожалению, всегда была права. Периодически Илья бросал на нее взгляды в темноте. Лена увлеченно смотрела спектакль, не замечая ничего вокруг.
В антракте они дошли до буфета, и он угостил ее шампанским с пирожным, но боялся заговорить, боялся опять сделать что-то не так. Вывел телефон из авиарежима и зашел в интернет. Прочитал, что Чехов задумал «Трех сестер» как веселую комедию, но на премьере рыдал весь зал.
После спектакля, который вызвал у Ильи чувство острой тоски, они вырулили на набережную Тараса Шевченко и поднялись на смотровую площадку. Лена стояла рядом, озаренная сиянием огней Москва-Сити: красные волосы блестели интимным светом квартала красных фонарей. Это было как сияние воинственного Марса, если смотреть на него в телескоп. Недоступная, огневолосая валькирия. Опасная, как голодная самка богомола.
– Илюш, а сфоткай меня на фоне ночного Сити, – попросила Лена.
– На свой или на твой?
– На мой, конечно. У тебя камера говно.
Илья неловко выхватил телефон из ее рук и тут же вернул:
– Не знаю, где у тебя тут камера. Включи сама.
– Илья, серьезно? Ты не умеешь айфоном пользоваться?
Она захохотала, откинув голову назад. Красные пряди разметались по плечам.
– Прости, – буркнул Илья. – У меня никогда не было айфона. Он мне не нужен. Я же не фоткаюсь.
Лена включила на своем телефоне камеру и протянула ему.
– Только хорошо сфоткай. Если я буду жирная на фото, я тебе голову откушу.
Он правильно понял: самка богомола, ни дать ни взять.
Фотки получились ужасными. Огромный кусок асфальта, кривой горизонт и маленькая, квадратная, коротконогая Лена – совсем не такая, как в жизни. Еще и моргнула. Еще и фотки смазались. Еще и край пальца в углу.
– Пипец.
– Не получилось?
Илья ненавидел себя за то, что он мямлит. Как он выглядит со стороны? Напряженным, наверное.
– Ни о чем попросить нельзя. Чулочников, тебе говорили, что у тебя руки из жопы?
– Говорили, – попробовал отшутиться Илья.
Она протянула ему телефон со свежим снимком:
– Меня еще никто не смог так уродливо сфотать. Ты побил рекорд, поздравляю.
– Ой, ужасно как. Удали. Ты красивее в сто раз. Прости, я просто никогда не фотал женщин…
– Бя-бя-бя! – резко передразнила она и отвернулась, свесившись через перила. И тут же сказала: – Как же хорошо. Полюбуйся на Москву. Так классно жить в Москве и вообще на свете.
Илья тоскливо посмотрел на нее. Внутри заныло, затрепетало. «Да, потому что на свете есть ты», – подумалось ему. Захотелось броситься к ней, обнимать с такой силой, чтобы у нее захрустели кости, чтобы она визжала и отбрыкивалась. Но Лена была недоступна, как объект в компьютерной игре, открыть который можно только на высших уровнях.
– Ну, я рад, – только и смог вымолвить он.
– Ну что, к тебе? – резко спросила Лена.
– Что?
– Что «что»? Презервативы купил?
– Нет…
Лена шумно вздохнула и закатила глаза.
– Лена, я не думал…
– Ты хоть раз когда-нибудь думал? – Походило на тон строгой училки: «А голову ты дома не забыл?» – А то, можно подумать, взрослые мальчик и девочка не для этого встретились.
– Ну, наверное, да…
Они зашли в аптеку, точнее, Лена осталась у входа. Илья был в растерянности. На мужских форумах говорили, что лучшие презервативы на небольшой член – японские. Что лучше брать не из латекса, а из полиуретана: так ощущения естественнее, у полиуретана выше теплопроводность. Но знакомых марок на витрине не оказалось. Лишь стандартный набор, который можно было встретить и в супермаркете: «Модерн токинг», «Дюран Дюран», «Ультравокс». Немного подумав, он взял «Модерн токинг лайт», обещавшие «большую чувствительность» и «максимальный комфорт».
– У-у-у, «Модерны», – разочарованно протянула Лена. – Самые говняные презервативы. «Дюран Дюран» надо было брать, мы с мужем всегда их берем.
Илья вспыхнул. От приступа ревности, смешанного с чувством вины, стало еще тоскливее. Он ничего ей не ответил, да и что ему ей сказать? Я мудак, соблазняющий несвободную женщину, и сейчас мы поедем изменять твоему примерному мужу? Кстати, а куда мы поедем? Никита в больнице, но везти в его квартиру Лену Илья не смел. Наверняка Никите будет неприятно. Как он мог развлекаться в его кровати, когда друг в беде?
– Лен.
– Ну?
– Поехали в гостиницу какую-нибудь. Ко мне, ну, нежелательно.
– А что так?
– У меня дома срач.
Илья покраснел. Лена снова закатила глаза, а ему показалось, что его собственный глаз вот-вот начнет дергаться.
– Звони, ищи, – сказала Лена с ноткой раздражения, от которой у него в горле образовался комок.
Илья нашел на «Яндекс Картах» несколько ближайших гостиниц и обзвонил их. Неутешительно. Везде заселение с двенадцати дня, свободных номеров нет. В одной гостинице женский голос гаркнул ему в ответ на вопрос о почасовом номере: «Молодой человек, у нас тут не проституточная вообще-то!»
Все это время Лена с кем-то общалась в телефоне, словно не замечая Илью. Он подумал, что она пишет своему мужу. Или обсуждает его с лучшей подругой. Интересно, знают ли о нем ее подруги? Говорила ли она, что он низкий, лысый, стремный? Что она встречается с ним просто потому, что он преданно в нее влюблен и ей это приятно? Смеются ли они над ним, над тем, какой он неумеха? Не умеет фотографировать, не может купить правильные презервативы, не может пригласить домой.
Илья понял, что в центре подходящую гостиницу он не найдет. Вместо этого надо звонить в отели в спальниках. Но он знал только Кузьминки и поэтому открыл на картах дом Никиты и стал искать гостиницы в округе. Таковых нашлось всего две. Первая называлась «Кристина» и находилась в двух шагах от дома Никиты. Это было бы, наверное, лучшим вариантом, но название напомнило Илье о печальном опыте со жрицей любви. Второй мини-отель был расположен в глубине дворов, среди хрущевок, рейтинг – выше и название нейтральное. Илья позвонил туда и спросил, можно ли заселиться через час. Ему ответили, что их ждут.
За окном такси класса комфорт плюс (специально для Лены, для себя он брал эконом) замелькали яркие вывески круглосуточных магазинов и освещенные летние веранды. В путешествии сквозь ночь старые места кажутся новыми и неизведанными. «Надо ж было так влюбиться», – ухмылялся Илья про себя, но его выдавала блуждающая улыбка. Он посмотрел на свое отражение в окно автомобиля. Лена была в этом отражении рядом с ним.
В такси царила духота. От волнения Илья не знал, куда деться, то и дело мусоля выглядывающий из-под куртки край рубашки. Лена сидела спокойно, изредка поглядывая на заблокированный экран смартфона. Илье хотелось положить голову ей на плечо, понюхать длинные волосы, взять за руку и погладить, но казалось, если он прикоснется к ней, то словно осквернит святыню.
– Ты чего лыбишься? – спросила Лена.
– Да так. Радуюсь.
– Чему?
– Тебе.
Лена взяла руками его лицо и агрессивно присосалась к его губам. В тот же миг он отпрянул и спрятал лицо у нее на груди.
Эдвард Мунк, «Вампир». Вот на что это похоже. Красные, словно насосавшиеся крови волосы. Они занавешивают ему зрение. Он слышит, как пульсирует кровь в ее жилах. Она вся наполнена кровью. Красная, как опасность. Как пожар. Как новый блестящий «фартук» на лишившейся жизни бабушкиной кухне. От Лены пахло знакомо.
– Это «Жадор», да? – спросил Илья.
– Откуда ты знаешь? Многих женщин нюхал? – Лена выглядела удивленной.
– Нет, немногих.
– Ой, да мне плевать, если честно. А любил скольких?
– Одну. Тебя.
– Ясно.
Лена оторвала его голову от своей груди и снова впилась в его губы. Ему было приятно и в то же время нет. Слишком резкие, слишком голые чувства. Лена была как вода в глубоком бассейне: то ли очень опасная, то ли, наоборот, он должен довериться ей и расслабиться, чтобы не утонуть.
Гостиница находилась на пятом этаже без лифта. Каково сюда подниматься людям с чемоданом, подумал Илья. А курящим? А Лене в ее босоножках на платформе? Впрочем, Лена не подавала никаких признаков недовольства. Но, зайдя в номер, тут же скинула обувь и выдохнула: