— Это вам привет от норвежцев, — попробовал пошутить Булавин, но почему-то никто не отреагировал на шутку.
— С-суки, — зло выдавил Крутихин, потряхивая головой, — если бы не сбежали вниз, то они бы нас поджарили.
— Они пошли ва-банк. — мрачно констатировал Булавин, — надо сделать рекогносцировку. По правилам тактики, после артподготовки должна последовать атака противника.
Когда поднялись к выходу на верхний этаж, то обнаружили, что наверху каменный потолок обвалился, а выход их бункера засыпало горой камня и щебня.
— Это что же, — воскликнул Крутихин, — здесь тонны камня, нам тут неделю надо будет разгребать.
— Это называется оказаться в западне, — резюмировал Булавин.
— И что теперь делать? — озабоченно спросила Беленко.
— Будем искать выход.
— И где он.
— Я имел в переносном смысле, из создавшегося положения.
— Зачем в переносном смысле, можно и в прямом, товарищ подполковник, — подал голос Малышкин. — Здесь же есть шахта для пуска ракет. Мы с Камзараковым часто там лазили наверх. У нас там и веревка есть.
— Ну-ка, ну-ка, веди нас туда, — Булавин удивленно посмотрел на солдата-пограничника.
— Да нет, товарищ подполковник, шахта тоже, наверное, обвалилась, если такой мощный потолок рухнул, — предположил Крутихин.
— Посмотреть все равно надо. И потом, такие шахты делают очень крепкими, с железной арматурой.
Малышкин темными коридорами повел всех к ракетной шахте. Шли, молча, с надеждой, что выход из бункера через шахту остался не разрушенным. Бывший дезертир привел группу людей к большой круглой площадке. Темно, холодно и мрачно. Булавин посвятил фонариком наверх. Гладкие стены шли вверх, но наверху ничего не было видно, тоже темнота.
— Ну, и как мы отсюда вылезем? — Спросил Булавин.
— Вылезем, товарищ подполковник. Вот, смотрите, веревка висит, не упала. — Малышкин показал на веревку вдоль стены шахты, которую вначале никто не заметил.
— Но там не видно света, наверху, — Булавин показал взглядом наверх.
— Я замаскировал выход из шахты. Он находится в сарае.
Крутиин подошел к веревке, с сомнением потрогал ее. Она была тонкая, но крепкая.
— И ты что, залазил по ней? — удивленно поинтересовался капитан.
— Конечно, и не раз.
— А сейчас сможешь залезть наверх, посмотреть, что там? — спросил Булавин.
— Конечно, товарищ подполковник. Лезть?
— Давай! Посмотри, как там обстановка.
Малышкин поплевал на ладони, ловко, словно гимнаст в цирке, полез наверх. Через минуту он растворился в темноте шахты.
— Интересно, а норвежцы знают об этой шахте? — спросил всех Иноземцев.
— Если бы знали, то давно бы сюда залезли, — усмехаясь, сказал Крутихин.
Все застыли, в напряжении прислушиваясь к шороху наверху. Булавин посветил фонариком наверх, но луч света до верха шахты не доставал.
— Батарейка садится, — удрученно констатировал Булавин.
Стояли долго, напряженно прислушиваясь к каждому звуку. Наверху раздавались какие-то звуки.
— Какая здесь высота? — спросил Крутихин.
— «Эльбрусы» помещали в шахты высотой двадцать метров — просветил всех Булавин.
— Да уж-ж. Высота семиэтажного дома.
Снова долго стояли молча. Казалось, прошла вечность.
— Ну что там? — громко крикнул Крутихин вверх.
— Может, перебежал к норвежцам, — высказал свое предположение Самойлов.
— Не надо мерить по себе, товарищ подполковник, — жестко отреагировал Булавин. — Мы еще с вами не беседовали, что вы там разболтали норвежцам.
— Не беспокойтесь, государственной тайны я не выдавал.
— Тише, — воскликнула Беленко, — кто-то движется к нам.
Все одновременно вскинули фонарики, освещая пространство шахты наверху. По веревке медленно спускался Малышкин. Одновременно с ним вниз шахты опускался запах гари и дым.
Малышкин спустился на пол шахты. Он был весь черный как трубочист. От него пахло гарью, лицо все измазано в копоти, блестели только глаза.
— Ну, и чего ты там высмотрел? — очень спокойно спросил его Булавин.
— Товарищ полковник, там все горит, — возбужденно сообщил Малышкин. — Сарай там весь рухнул. Я долго убирал обломки с отверстия шахты. Там такая жара, как у мартеновской печи…
— Боец, нас не интересует какая там температура, — перебил его Булавин, — что ты там увидел? Где норвежцы?
— Их нету на острове.
— Понятно, что нет. Что, они полезут под удар собственной ракеты. Их корвет стоит в море?
— Так точно, стоит. И еще, — Малышкин шмыгнул носом, утер нос рукавом. — Я видел вертолеты в небе…
— Какие вертолеты?! — все офицеры, стоявшие вокруг Малышкина, воскликнули одновременно.
— Кажется, наши. Они темно-зеленого цвета, и по бокам звезды.
— Точно, это наши! — восторженно воскликнул Крутихин.
— Что они делали? — с нетерпением спросил Булавин.
— Один завис над норвежским кораблем, а другой несколько раз летал над местом, где ударила ракета.
— А норвежцы?
— Они почему-то сбежали с палубы и спрятались внутри. Я бы еще понаблюдал, но там очень жарко и земля горит вокруг. Я такого никогда не видел.
— Это здорово! — Радостно воскликнул Булавин.
— Здорово, что земля горит? — поинтересовалась Беленко.
— Здорово, что прилетели наши летуны и зафиксировали норвежцев и их удар на остров. Интересно, как они теперь будут оправдываться.
— Но зачем они ударили ракетой по острову?
— А вы не понимаете?
— Откровенно говоря, нет.
— Они уничтожили наше так называемое минное поле. По логике событий произошедших, они теперь будут лезть в бункер, чтобы найти и зафиксировать наше ОВ.
— Понятно. Поэтому нам надо срочно менять метод дезактивации зарина.
— Совершенно верно, Ольга Вячеславовна. Применим термический способ. Только пошлите отсюда, а то скоро наглотаемся дыма.
Все направились к выходу из шахты.
Глава XXIX
Экстренное заседание Совета безопасности началось в четырнадцать тридцать по московскому времени. Это было удивительно, поскольку последнее заседание состоялось только вчера вечером. Совещание открыл секретарь Совета безопасности:
— Уважаемые коллеги, причина, по которой мы здесь собрались — чрезвычайная: нарушение российско-норвежской границы корветом ВМФ Норвегии в районе нашего острова Виктория в Баренцевом море, — выражение лица секретаря Совбеза, обычно спокойное, было жестким и озабоченным. — Подробности инцидента нам доложит начальник Главного погрануправления. Пожалуйста, Владимир Григорьевич. Можете, сидя.
— Я встану, Николай Платонович. Это уже профессиональное. — Со своего места за столом поднялся плотный мужчина средних лет с круглым лицом. Достал из красного файла лист бумаги, начал читать. — По достоверным данным, 26 апреля, нарушив границу Российской Федерации, норвежский корвет «Хаук», являющийся ракетоносцем с комплектом ракет малой дальности, встал в районе острова Виктория. С корабля на остров высадился десант норвежских моряков. В настоящее время на острове находится группа наших военнослужащих, возглавляемая подполковником Булавиным, которая занимается дезактивацией остатков зарина, находящихся в старом бункере на острове. По данным, требующим дополнительной проверки, эта группа военнослужащих препятствует нарушителям границы проникнуть в бункер. По информации, полученной от подполковника Булавина, можно предположить, что норвежцы хотят зафиксировать на острове наличие боевого отравляющего вещества зарин, которое по парижской конвенции 1997 года должно быть уничтожено. Мы эту конвенцию подписали и в 2017 году доложили в ООН об уничтожении всех химических отравляющих веществ. По неустановленной причине норвежский корвет нанес ракетный удар по острову. Судьба наших военнослужащих на острове неизвестна. Это все. — Генерал погранвойск свернул лист бумаги с текстом, окинул взглядом всех постоянных членов Совбеза.
— Пожалуйста, вопросы, — ровным голосом произнес секретарь Совбеза.
— Подождите, так это же не просто нарушение нашей территории, а военный конфликт на нашей границе! — министр обороны, смуглый мужчина с широким лицом и приплюснутым носом обвел всех присутствующих возмущенным взглядом. — Зачем они ударили ракетой по острову? Какой ущерб нанесен? Какие жертвы?
— Пока ответить на эти вопросы я не могу. Нет информации. Но то, что ракетный удар нанесен — это факт. Вот фотографии острова, сделанные нашими военными летчиками, — главный пограничник страны раздал всем присутствующим снимки с горящим островом Виктория и с норвежским корветом.
Все с жадным интересом стали рассматривать снимки. После детального изучения снимков министр обороны объявил:
— Это современный военный корабль ВМФ Норвегии, предназначен для поражения надводных и воздушных целей.
— Владимир Григорьевич, а как так получилось, что после того, как мы уничтожили все запасы боевых отравляющих веществ и доложили об этом в Организацию объединенных наций, вдруг обнаружилось, что запасы зарина спокойно лежат у нас на необитаемом острове бесхозными, и никому об этом неизвестно? — спросила председатель Совфеда, прилепив к лицу начальника Главного погрануправления жесткий взгляд.
— Вопрос не ко мне, Валентина Ивановна, — главный пограничник помотал головой.
— Разрешите доложить, — с места поднялся пожилой генерал-лейтенант с массивной лысиной. — Заступив на занимаемую мною сегодня должность, я поднял все документы по уничтожению запасов боевых отравляющих вещество в нашей стране, в том числе и по острову Виктория. Недавно в США сбежал бывший сотрудник-химик нашей лаборатории, о котором вам всем известно. По всей видимости, ему что-то было известно о том, что на острове Виктория были запасы зарина. Но на этом острове, это нами установлено точно, он никогда не был. Я склоняюсь к тому, что это наиболее вероятный канал утечки информации…
— Но почему этот зарин не был уничтожен?
— Это ОВ подлежало уничтожению в конце девяностых годов при Ельцине. Начальник объекта Верхотуров доложил о полном уничтожении зарина на острове, после чего вход в бункер был замурован.