На пастбище у реки Переписки догорал костер. Несколько коров подошли к пастухам и с интересом рассматривали их, точно слушали…
– Так была рукопашная?– после небольшой паузы спросил подпасок Сергей.
– Не-е-е… Другое было! Мы последний ящик отстреляли, когда светать начало. Все вокруг гильзами усеяно! С себя все по пояс скинули, в карманах по последней гранате ,и вперед, навстречу «душманам», с криками!
– А те отступили, наверное? – предположил подпасок.
– Не… – странно хмыкнул пастух Борис, – Не отступили!
– Неужели… – вытянулось лицо у подпаска, – ночью той перестреляли вы всех?
– Когда мы выскочили, совсем рассвело… Резкие рассветы какие-то у духов! Не нравились мне никогда эти рассветы! Совсем рассвело…
По склону под нашим расчетом бродили два афганца и то и дело склонялись над трупами… Мы думали сначала, что это они над камнями склоняются? А потом… Поняли потом, что маху мы дали… Ну не то что бы мы с Санькой! Взводный наш и сам в известность поставлен не был, что дот этот наш был поставлен разведкой, прямо у горной тропы. А там переход был между пастбищами!
Ну и смотрим мы – эти афганцы, которых мы сначала за недобитых душманов приняли, ходят от одной туши барана к другой. Какую-то переворачивают, у какой-то горло перерезают.
– То есть… – попытался уточнить подпасок.
– Да, да, да… – махнул рукой Борис, – Всю ночь мы с баранами воевали! А пастухи нас, как только увидели, закричали страшно, плеваться начали и камнями стали кидаться… Не будешь же пастухам горло перерезать? А так, представляешь, Сереж… Мы за ночь всю отару ихнего кишлака покрошили! До сих пор перед глазами перевал из красно-серого камешника, усеянный тушами баранов! Не знаю, как командование со старейшинами потом разобралось… Говорят, откупились как-то! Ну, вот и дело на тормозах спустили тихо! Мы, солдаты и сержантский состав, потом полгода эту баранину жрали! До тошноты!
– Не наказали никак?
– А за что? Сам посуди, за что? Кто нас предупредил, что тропа через нашу позицию проходит? Кто нас хотя бы одной осветительной ракетой снабдил? То-то и оно!– Борис широко улыбнулся, – Полковник. Иксанов даже знаешь что учудил? Приказал в штабе, на штабных картах, старое название перевала вымарать, а новое в мою честь назвать. Оно до того случая носило название Безымянный… А потом сам на всех картах видел, значится, как Перевал Козлов. Мне племянник недавно вот рассказывал, что в Интернете на Яндекс-карты выходил и перевал этот видел. И на гражданские карты оно перешло!
– Хорошо… – поправил очки подпасок, – Я вот только одного не пойму, Борис… Смотри – Перестреляли вы там, как говоришь, баранов… А перевал почему-то «Козлов»?
– Какой ты непонятливый, Сергунь! Посмотри на меня! Ну… Хотя, дотошный ты наш… Несколько козлов в ту отару затесались! Твоя правда! Ну, это совсем не принципиально!
– Ну, смотрю… И что?
– Кто, по-твоему, я?
– Кто-кто… Борис!
– А дальше…
– Что дальше?
– Ну, Сереж! Никогда тебе, видно, из подпасков до полноценных пастухов не выбраться!
– С чего это ты взял?
– Да Козлов я! Рядовой Борис Козлов! Фамилия моя такая, если забыл, Козлов! Дошло теперь!?! Ну, вот командир отдал, значит, приказ, в штабе название новое написали; «Перевал А. Козлова»! А потом кто-то первую и последнюю буквы затер! Так и пошло, потом гулять по штабным картам; «у Перевала Козлов», «за Перевалом Козлов»! А потом и на карты административные перешло! Сейчас официально вот, на всех картах мира значится, как «The Pass of Goats»! – с характерным акцентом жителя архангельской глубинки произнёс Борис – Звучит ведь?
– Еще как звучит! – c завистью прошептал подпасок, – Как остров Кука!
2006 г.