роты формировались, и повели в сторону железнодорожного узла. Да мы даже не знали где мы. Определили что на брянщине. Ну всё верно, нас довезли до передовой, оставшиеся десять километров прошли пешком, а так наш лагерь километров пятидесяти от фронта был. Сутки подготовки, за час до начал атаки выдали оружие, мне тоже, «ППШ» и один запасной диск, плюс «ТТ».
Своё личное оружие я уже приготовил к бою, теперь это нужно приготовить. Надеюсь, не подведёт. Ну и вот сигнал. Ракеты не пускали, просто разом поднялись из окопов и без криков молча побежали вперёд. Немцы не сразу отреагировали, метров двести пробежали, когда первый пулемёт заработал. Ракеты сигнальные начали взлетать, тревогу поднимали, другие пулемёты заработали, тут и там падали раненые и убитые бойцы штрафных рот, но мы просто неслись изо всех сил. Лучшие стрелки, а таких в моей роте набралось два десятка, изредка вставали на колени, стараясь не зацепить своих, что уже вырвались вперёд, и точными выстрелами гасили немцев. Особенно пулемётные точки. Это я такой приказ отдал, и на нашем участке был успех. Мы первыми ворвались в окопы, зачищая их. «ППШ» тут был вне конкуренции, это точно. Чуть позже сменил на «ППД», а там подбирая оружие с убитых немцев несколько «МП» поменял и даже «МГ-42» был, косил всё, что видел во вражеской форме. Шёл во главе штурмовой группы. Пулемёт я тишком прибрал в хранилище, у меня такого ещё не было. На сошках тот. Взяли высоту. Вообще тут их две, одну, где моя рота, брало четыре роты штрафников, другую, соседнюю, там сейчас всё в дымах, пять других. Вроде тоже взяли. Мы сидели, переводили дыхание, когда появились бойцы той дивизии, что тут оборону держала. Занимали позиции, очищали от тел, копали. Скоро немцы попрут, чтобы отбить утраченные позиции. Эти два холма тут имели господствующую высоту над округой. Ну и командиры пришли, наши тоже. Меня как раз перевязывали бойцы, накопитель у защиты разрядился почти в середине зачистки холма, сменять не успел. Просто амулет убрал, да и некогда было. Так что в руке два гранатных осколка, и пуля прошла через мягкие ткани плеча. Легко отделался. Вот меня и перевязывали. Ещё снарядами немцы со злости начали крыть, земли накидало.
От роты, а тут все собрались, три десятка человек. Многие ранены, но были и целые. А у нас до первой крови, так что в медсанбат, там извлекали осколки, пуля на вылет прошла, чистили раны, и оформлялись документы. Быстрый полевой суд нас реабилитировал. Всё, оправдан. Искупил. Я думал, это дольше времени займёт, но штурмы обоих холмов действительно тяжело дались, главное взяли, для этого штрафники и нужны. Теперь пусть стрелковая дивизия постарается удержать то, что мы взяли с таким трудом. Там наших только погибших было, с пять сотен. Я считаю бои за оба холма. Слышал, пока перевязывали и штопали. Ну а дальше, а что дальше, санитарный обоз, и тихонько, покачиваясь на кочках и рытвинах, в тыл. За час до темноты двинули, мол, скоро стемнеет, ночь скроет от немецких стервятников. Вот такие дела. Быстро всё прошло, до сих пор удивляюсь. Главное справку выдали, реабилитирован, излечусь и вернусь в армию. Думаю, где-то через месяц. Да уверен, лекарский амулет при мне, так и будет. Ночью погрузка на санитарный эшелон, вот почему торопились, знали о нём и дальше в тыл. Ранения конечно беспокоили, но я уже поработал своим амулетом, улучшил состояние. Странно, что в медсанбате не оставили, вроде ранения мои не тяжёлые. А вот бывший майор погиб. Со мной шёл, подчищал, что после меня оставалось, граната на длинной ручке прилетела, тот схватил, чтобы выкинуть за бруствер, но кидал опытный солдат, времени не дал, взорвалась у того в руке. Это от неё у меня осколки в руке. Жаль, хороший парень был, может я и ошибался насчёт него. Тридцать лет ему всего было, двое детей и жена в Омске, у родственников, после эвакуации.
Я ещё больше удивился, когда наш эшелон прошёл Москву и двинул на Восток. На Горький, как сообщил врач. Даже не остановились. Тут и кроме меня хватало раненых средней тяжести, мы не тяжёлые, вполне в Москве могли высадить и тут в госпиталях излечать, ближе к фронту, а нас дальше в тыл. Правда, до Горького я не доехал, всё же ссадили во Владимире, как и ещё пять десятков раненых, там на телеги, мобилизовали у населения, и в два госпиталя развозили. Меня в палату Героя. А я сообщил, что имею Звезду. То, что реабилитированный узнали сразу, справку-то отдал. Документы восстанавливали, награду я на больничной пижаме носил, одну Звезду, не скрывал, заработано честно. Так и лечился. Остатки сентября пролетели, и десятого октября на медкомиссию, которую я сходу и прошёл. Хранилище качалось. К слову, я всё перебрал в хранилище, пока лечился. Да похватал немало. Ладно у финнов, взял, ранее не мог, как штрафник постоянно под приглядом был, но сейчас мне ничего не мешало. Так я ещё при штурме трофеев набрать успел, да времени не было, что на глаза попалось, особенно при изучении землянок, то и прихватил. Так что освобождал добытое от ящиков, коробок, всё лишнее убирал. Я для этого снял комнату у старушки, врач разрешил гулять по городу, справку из госпиталя имел, там и оружие всё в порядок привёл, почистил от нагара и грязи, перезарядив, «МГ-42» тоже, я ему два запасных ствола также добыл. Мощная шутка, но ствол быстро перегревается и нужно менять. Вот и прибрал всё. Всё лишнее продал на рынке, покупая дефицит, сало солёное и копчёное, домашний хлеб и соленья, да варенья. Молочку. Это тоже дефицит.
Что по воду добытого при штурме холма, то не так и много было. В землянке боепитания, которую мы чудом не взорвали, закинули две ручные гранаты, не зная что там. Забрал два ящика с патронами к пулемётам, все шесть наличных ящиков с противопехотными минами. Видать недавно завезли, у входа стояли. У меня перед боем почти полтонны было, так всё заполнил. Ещё взял батальонный миномёт, и остальное место занял минами к нему. Они не снаряжены были, вот в арендованной комнате и снарядил. А ящики быстро уходил, вещь в хозяйстве нужная. Посредник оптом взял всё, и потом распродавал, деревенские брали. То что не немецком и орлы, особо не смущали, но интерес от милиции заметил. Больше не продавал. Понятно, что я девчатами в комнате развлекался. Да, пару раз, когда были тёплые денёчки, на велосипеде, или своём лёгком мотоцикле. Я им пока редко пользуюсь, но всё же использую трофей, уезжал за город, там на живописном берегу доставал домик на санном ходу. Обжил его, матрас расстелил, постельное, вещи расставил, буржуйку затопил, чайник горячий на неё. Достану в метель лютый, а там тепло, горячий чай ждёт, хорошо. И койку опробовал со всеми четырьмя. Кстати, встречался с ними всегда в гражданской одежде, версию дезертира я всё также поддерживал. А так, после войны отпущу, как и обещал. Слово держу. Живые домой вернутся. Также достал складные койки, собрал их, матрасы на них, постельное. То есть, приготавливал к немедленному применению, а то большая часть вещей в упаковке,
Понятно выезжал за город не ради койки или домика. Нет, рыбачил, к слову, очень понравилось, но снасти хорошие купить сложно было, заодно на костре сготовил блюда. Ради них выезд на природу и устроил. В двух столитровых котлах, отмыв их, чугунные оба, в одном отличные щи с молодой капустой, во втором просто макароны с мясом, по-флотски. Любимое блюдо. В котле на пятьдесят литров молочную пшённую кашу, на сливочном масле. Вроде не испортил. Ну и какао наварил в котелке на тридцать литров. На рынке купил заранее несколько бидонов сметаны, для щей самое то, молока, и сливочного масла. Если знать к кому обратится, достать можно. А я за счёт продажи части трофеев, неплохую сумму собрал. Кстати, пока война, надо тылы немцев посетить и банки пограбить, а то как после войны жить буду? Самому же о себе заботиться. Да, я наконец узнал кто такой Вячеслав Строев. Да сирота. И призвали его из Омска, по той причине, что он там работал в бригаде плотников, а до этого в другом месте жил. Родных нет. При этом в детдоме ни разу не бывал. До шестнадцати лет жил с бабушкой, а как та померла, смог получить паспорт и на заработки. Дом бабкин её сыну отошёл, Слава с ними разругался, мол, его дом, наследство, а его на улицу выкинули. Он сын старшей сестры. Отказался знаться с такими родственниками. Своё жильё есть, так чужое прибрать к рукам надо, и назвался потому сиротой. Я поддержал эту версию, мне так вполне удобно. Да и не красиво с ним поступили. Завещания да, не было, но старушка всем соседям говорила, те это подтвердили, что дом на окраине Ленинграда, Слава оттуда, питерский, потому и выясняли долго, кто я, оставит внуку. А сын наплевал на её решение, он наследник и всё тут, отобрал. Знал ходы, в милиции всё же работал.
Остальную информацию по Романовым, такую фамилию носила бабушка и дядя Вячеслава, матушка была замужем за военспецом Строевым. Погибли во время ледохода в тридцать первом. Так вот, мне не особо интересно знать как сложилась судьба остальных членов этой семьи, но в той папке, что мне выдали, было написано, дядя Славы погиб защищая Ленинград. Он в составе отрядов милиции гасил зажигательные бомбы и ловил сбитых немецких и финских лётчиков. Как-то их перекинули на передовую, отбивать очередную атаку у стен города, всех туда гнали. Вот все там и полегли, но отбились. Семью его смогли эвакуировать летом сорок второго по Ладоге. С сильным истощением, да доходяги, их отвезли в Среднюю Азию, в Ташкент, там и откармливают, витаминами кормят. Выжили жена дяди, и все три дочки. Больше у Славы, родственников нет. Как уже сказал, меня эта информация не особо заинтересовала. Даже адрес, по которому те проживали, не записывал или запоминал. Там им помогут, как на ноги встанут, работу найдут. Выживут. Те мне не писали, и я не собираюсь. Да не интересны мне они, и никаких родственных чувств я к ним не испытываю и не могу испытывать. Чужие люди. Так что поучил информация и забросил на задворки памяти, что была, что не было. Вот и всё. Это вся информация по мне, я отлично провёл этот месяц, заживил раны, только следы остались, а на самом деле их у меня уже нет.