л по поездке, с главным интендантом мы были в хороших отношениях, а дефицит кухонь до сих пор имелся. Легко бы ушли, наши немецкие кухни тоже охотно использовали, помимо всего остального. Там табу, запрещено. Не сложилось, пусть я остаток места припасами забил со склада, нужного интенданта просто не было, уехал по делам. А схожего доверительного контакта у меня при штабе больше не было. Вообще у меня пунктик на счёт полевых кухонь. Да я за два года раз пятьдесят побывал в тылу у немцев. В основном налётами за одну ночь, к утру возвращаясь, чтобы вопросов не было. «Шторьх» для таких дел лучше всего подходил. Добывал то, что сначала батальону, потом полку не хватало. Теперь дивизии. И да, теперь у нас всё по штату. Бойцы получают горячую пищу с котлов. Да у нас половина кухонь трофейные.
Надо сказать, по трофеям, у меня была непримиримая война с работниками штаба армии, и политотдела. Я ещё когда вступил на должность начальника штаба батальона, написал письменный приказ. Для повышения боеспособности батальона использовать трофейное вооружение для боёв в городе. И бойцы вполне охотно это делали. Так ладно стрелковое оружие, миномёты и пушки тоже в дело шли. Я и свой трофейный миномёт передал в миномётный взвод, якобы у врагов отбил. Оружия вокруг много валялась, боеприпасов к нему как раз мало, но добывали, находя склады в подвалах захваченных развилин, и использовали. Комбат такой приказ поддержал чуть позже, хотя нам по этой теме не раз головомойку устраивали. Не партизаны чай, регулярная армия. Даже когда начальником штаба полка стал, приказ по всему полку распределил, а потом и дивизии. Да у нас целый дивизион лёгких германских гаубиц. В последнее время часто летаю к немцам за снарядами. Пять тонн свободного, немного, но набираю. Так прибывает комиссия, я при них диктую приказ отменить использование трофеев, это вноситься в журнал боевых действий. Приказ в подразделения не уходит. Как комиссия отбывает, я снова диктую приказ, разрешающий бойцам использовать трофеи. Бойцы об этом даже и не знали. Главное использование трофеев показало свою высокую эффективность, но на мозги капали, мол, так нельзя, это вражеское оружие, вы так прославляете его? Оно лучше советского? Ах ты предатель! В общем, заморочек много. Ничего, я стал опытным бюрократом и отбивал эти все поползновения. Взять те новые немецкие автоматы «МП-44». В дивизии их около сотни, специально ищем эту редкость, десяток в комендантском взводе, остальные в развороте. Я двадцать ящиков патронов к ним получил, с трофейного склада, обменял на нужное у интенданта. Бойцы высоко оценили это оружие и охотного используют его. Не раз было, что огневой мощи хватало отбиться и уйти на прорыв, вынося раненых. И ведь получилось. Так что не менял я этот приказ, хотя кляузничали на меня, особенно комиссар, главный особист паузу держал, полгода у нас пока, присматривался.
А так дивизия воевал отлично, постоянно наградами сыпали, уже получило наименование одного из городов и награждена орденом «Боевого Красного Знамени». Четыре дня назад немцы встали в оборону в этом лесу, а его как раз речка пересекала. Решили что удобное место для обороны. Вот и мы встали, выстраивая сплошную линию окопов, нам тоже нужна передышка, пока подтягивают резервы, снабжение и тылы. Быстро наступали, отстали. Что по хранилищу, за два года я особо его не пополнял. Держал свободным, чтобы трофеи и добычу куда было убирать. Всё что было на момент прибытия в дивизию, на месте. Ох как я себя потом благодарил, что зимнее снаряжение добыл у финнов. Зима у Сталинграда была лютой. Один зимний спальник комбату подарил. До сих про это поминает и хранит его. По мелочи добавил, недавно тот же новенький «МП-44», два ящика патронов к нему и подсумки с шестью запасными магазинами. Но главное, новенький плавающий «кюбельваген», без пробега. Десять канистр с бензином к нему. Ну топливо для самолёта добывал, это понятно. В остальном у меня пять тонн свободно. Сейчас двенадцать тонны, на эти пять тонн заняли кухни и припасы, от которых не смог в штабе армии избавиться. Что по финкам, то тоже всё неплохо. Не скажу что те красавицы, но мне нужны они для решения женского вопроса, а тут все четверо отрабатывали от и до, и я ими вполне доволен был, хотя уже подумывал о замене. Да два года, поднадоели уже, свежего хочется. Кстати, действительно серьёзно насчёт этого задумался. В принципе всё, кратко, но что есть. Поэтому морщась, указательный палец левой руки сломали, я быстро определил, что немцев всего девять. Думал, ещё выставили наблюдателя, покрутил головой, но не увидел.
Тут оплеуха от фельдфебеля прилетал, не понравилось, что я вопросы от офицера игнорирую. Среагировал я мигом, верёвки исчезли, пусть всего пятнадцать килограмм свободного, но они есть, в руках два «Люгера» появилось, каждому по выстрелу в грудь, фельдфебелю и офицеру. Те даже дёрнуться не успели, и быстро, частя выстрелами, из-за пальца с левой руки хуже выходило, стал отстреливать остальных, что лежали, многие подняли ноги, опирая о стволы деревьев, отдыхали. Я немало практиковался и тренировался в стрельбе с пистолетами. Бойцы делали стрельбище, патроны трофейные, «Вальтер» обычно или «Люгер». Сам тренировался. Офицеров штаба тренировал, тут же и разведчики также набивали руку. Благо удалось найти неплохого стрелка. Спортивные состязания на пистолетах проходил. Первые места не взял, но основы нам дал, что мы отрабатывали. У меня сержантом в комендантском взводе служит, числиться инструктором у офицеров по пистолетной стрельбе. Здорово подтянул, надо сказать. Я сам тренируюсь полгода, вполне активно, и должен сказать, что неплох был, что сейчас и продемонстрировал. Затворы в заднем положении, но все девять поражены. Впрочем, я откатился за дерево, к которому был прислонён, отбрасывая пистолеты и вооружаясь «ППШ» из своих запасов. Поражены, не значит убиты, некоторые ранены. Заметив движение боковым зрением, я перекатился, пуля из карабина взрыхлила мох, где я ранее лежал, и короткой очередью срезал десятого немца. Был всё же наблюдатель. Ранен, кажется в руку и ногу. Тот пытался укрыться за деревом, но второй очередью я поставил точку в этом противостоянии. Дальше короткими очередями добил подранков, ответная пуля срезала погон, ну и осмотревшись, начал собирать трофеи и возвращать свои вещи. Пистолеты тоже подобрал. Амулет личной защиты нашёл, в кармане у фельдфебеля. Прав был. Видимо подумал, что тот золотой, что было не так. Заряда осталось треть, но я всё равно поменял накопитель, вернув амулет на место. Собрал документы, всё ценное на пятнадцать килограмм, чуть трофеев на себя навесил, сумку с секретными документами и планшетку. Пистолет свой табельный вернул, и ремень тоже, и осмотревшись, двинул по следам обратно. Палец восстановил, половину заряда амулета потратил, и следа перелома нет.
Километра три отмахал и вышел точно к месту боя. Как раз патруль сгоревший «Додж» осматривал, убитых бойцов рядом. Машина ещё дымила. Патруль не наш, охраны тыла армии. Впрочем, меня те узнали, недавно проверяли документы на посту. Сообщил лейтенанту что было, так что довезли до штаба дивизии. А там вот неожиданность, пока комдива нет, и комиссар рулит, тот быстро меня арестовал. А за попадание в плен, и то что немцам продался. Решил что это его шанс. Откуда тут армейский прокурор взялся, даже не знаю, ждали что ли? Может быть. тот явно с комиссарам вась-вась. Быстро следствие провели, мне вменялось предательство, остался суд. Бумаги оформляли для конвоирования в штаб армии. Пока же меня в землянку гауптвахты, сам же приказал её построить, под арест. Там быстро на нарах, скинул с себя всё, да на мне и была повседневная форма, ту в которой был захвачен и попал в плен, передал денщику до ареста. Постирать и привести в порядок. А сменил на немецкий камуфляж. А на немцах был незнакомый мне лесной камуфляж, ещё не видел такой, видимо новинка. Я смог подобрать комплект, чуть позже ушью, великоват, но кровью не запачкан, что радовало. Две пары отличных шнурованных ботинок. Хорошие трофеи, одну пару натянул, а лицо скрыл платком цвета хаки. Вот так и переоделся. В окошко без стекла просунул руку и коснулся им плеча солдата на охране. А я выложил бочку бензина, для самолёта запас, последняя у меня, но полная, место освободил, дверь открыл крючком проволоки, там не сложно, выскользнул и по-пластунски пополз прочь. Землянка на отшибе, кусты и густой лес здорово помогали.
Да взбесили меня, так что установил на треноге «МГ-42», это другой, первый, что сошки имел, сгинул в Сталинграде. Тем более этот станковый и мощный оптический прицел имел. Я такое оружие упустить не могу. И как по заказу, после сытого обеда вышли офицеры штаба, задымили. Дистанция двести метров. Были тут и те, кто решил меня под суд отдать, пулемёт ударил мощно, прокурора аж разорвало, но стоявшего рядом комиссара, к сожалению особо не зацепила. Его командир равзедроты спас, сбил с ног и столкнул в противовоздушную щель рядом. Ещё срезал главного особиста. Он тут одну из главных скрипок играл. Стало ясно, что нейтралитет перестал держать и лёг под комиссара. Дав пару очередей над головами офицеров и бойцов, убрав пулемёт, я раскидал немецкие дымовые шашки и под прикрытием дыма вернулся к землянке. Куском верёвки вернул запор и достал солдата. Тот покачнулся и закрутил головой, с недоумением глядя на панику вокруг. Судя по тому, как протёр лицо, решил, что вздремнул стоя. Я же успел переодеться обратно, прибрав бочку, и лёг на нарах, ожидая, что будет дальше. Всё что я сделал, было осознано. Жаль комиссара не достал, но не всё коту масленица. А пришли только через полчаса. Был конвой, командир комендантского взвода за старшего, всё виновато глаза отводил, в «полуторку», на лавку посадили, не связывали, и меня в штаб армии под охраной. А вот на месте, что дальше было, сильно удивило.
Что есть, то есть. Высадили у здания штаба, мои вещи, стопку бумаг на руки, и развернувшись, укатили, оставив меня стоять в недоумении у входа. Быстро изучил приказ, уже темнело, конец дня, и выяснил, что меня переводили в штаб фронта. Приказ подписан комиссаром дивизии. Значит, решили с этой стороны пойти? Про арест забыли? Я собрал вещи и на поиски комдива. А он тут был, сидел в кабинете командарма, сюда же по моей просьбе начальник штаба армии зашёл, вот всё в подробностях и описал. Ну кроме стрельбы из пулемёта. Комдив в ярости был, хотел рвануть в дивизию, но начальник штаба его остановил. Тот в курсе дел. Этот приказ из штаба фронта на меня пришёл, и ушёл в дивизию, и оттуда же прокурора выслали. Да достал я их с трофеями. Многие же глядя на нас также делают, дурной пример заразителен. Решили провести подальше в тыл, от трофеев, чтобы к рукам ничего не прилипало. Вот и оформили перевод. А пленение на два часа, где я большую часть был без сознания, то просто комиссар воспользовался ситуацией. Однако, как видим, передумал. Все документы оформлены как надо, уверен, что и в боевой журнал внесли. Всё сделали. Можно конечно вернуть попробовать, но приказ из штаба фронта стоял твёрдый. Для меня там была должность. Решили поставить меня сотрудником аналитического отдела, что при штабе армии, тут же и контрразведка его услугами пользовалась. Это сильное понижение в глазах командиром, с начштаба дивизии в ряды сотрудников мелкого отдела. Так что приказ будет выполнен. В общем, комдив рванул в дивизию, к