Вот так собравшись, с ремнями вещмешка на плече, к кладовщику. Сдал больничную пижаму, и получил форму. Её постирали, кровь отстирали с ворота и погона, даже погладили, так что натянул, сапоги. Уже и забыл, как портянки наматывать, но со второй попытки сделал. Ремень застегнул, фляжка уже полной воды была, и старшина-кладовщик, сверхсрочник, довольно хмыкнул:
— Орёл.
Поправив пилотку, я тоже улыбнулся. Форма мало чем отличалась от той, что в сорок пятом была. Обычную цвета хаки, которая и прославилась по Афганской войне, уже вводили, видел на некоторых, но у Сашки такой не было. Обычная красноармейская. Глянув на старшину, спросил у него, убирая складки гимнастёрки назад:
— Есть что интересное на продажу?
— А что тебе надо?
— Вещи, снаряжение, чтобы службу облегчить. Да вон одна фляжка на ремне. А тут с водой проблема, жара ещё эта, надо запас иметь.
— Ёмкостей у меня сейчас нет, как раз всё ушло. Хотя есть термос армейский на десять литров.
— Сколько?
— Двадцать.
— Совесть имей. Три…
Торговались недолго, сошлись на восьми рублях, плюс помоет и водой заправит за свой счёт. Тот меня из кладовки выгнал, опытный, я там кое-что присмотрел, запер, и сбегал на кухню, там термос помыли, и мне полный воды питьевой принёс. Проверенной. Так что пока к кабинету секретариата шёл, незаметно прибрал его. Ну вот, с чего-то надо начинать и я начал. За восемь дней как хранилище открылось, уже восемьдесят кило сверху накачалось, чему я был рад. Пополнять будем. Дальше получил документы. Военный билет и комсомольский. Значит, был, а я потерял, выписку выдали, и справку ограничивающие для меня физические нагрузки. Документы в хранилище, вещмешок за спину и уверенно двинул к выходу, а там уже в сторону рынка. Узнал где он находиться.
— Савельев, не понял, а ты чего мимо своего командира идёшь⁈ — возмутился молодой офицер, мимо которого я прошёл, козырнув по привычке.
Обернувшись, я поинтересовался:
— А вы кто?
— Всё ещё играешь потерю памяти? Мне майор Потапов, уже всё про тебя рассказал, и я ему верю.
— Это ваше право, — кивнул я и, развернувшись, двинул прочь.
— Стой! Да стой, я тебе приказываю! Ты куда Савельев направился? — нагнав меня вставшего, спросил лейтенант.
Думаю это тот самый взводный, что развод делал и видел, как Сашку подстрелили. Значит, его прислали меня встретить? Не верят же что я беспамятный, так чего обеспокоились? А объяснить куда иду, это легко.
— На рынок иду.
— Зачем?
— Я, оказывается, сладкое люблю, хочу запас сделать, потрачу всё что есть.
— На рынок? — задумчиво потёр тот свежепобритый подбородок. — На рынок и мне надо. Ладно, идём.
Мы и двинули, тот чуть впереди, не именно что чуть. Сам лейтенант также в форме, что и к сорок пятому была бы уместна, офицерская. На боку, на длинном ремешке висела небольшая и удлинённая рация. Сейчас же шагая, искоса на меня поглядывая, спросил:
— Откуда знаешь, что рынок там, если памяти говоришь нет?
— Спросил у врачей. Да и шумно, слышно.
— Это да.
Тут поворот, угол высокого дома, повернули, и я сразу насторожился. Впереди шёл афганец навстречу, по виду проводник, в чёрных одеждах, седая борода до пояса. Тот как раз её погладил, насуплено глянув на нас. Когда мы проходили мимо, то я резко сблизился, и ударом в солнечное сплетение почти вырубил. Потом схватился за голову, сбивая тюрбан, и с силой приложил его головой о глиняную стену высокого забора.
— Ты что творишь⁈ — злым шёпотом заорал лейтенант.
— Он вооружён, подозрительный.
— Вооружён? — сразу заинтересовался тот, подходя. — Как понял?
— Одежда натянулась, когда он бороду гладил, и обрисовала силуэт пистолета.
— Ловкий. Всё равно не верю, что память потерял, — буркнул тот, с интересом наблюдая, как я нашёл в складках одежды обычный на вид пистолет «Стечкина» и передаю ему.
Тот принял пистолет, осмотрев, и начал вызывать комендатуру по рации, сообщив свой позывной. Пичуга он. Я же продолжал обыск. Два запасных магазина, кинжал, с богато украшенными ножнами, и неожиданно граната «Ф-1», два золотых перстня, что незаметно снял и прибрал, из толстой пачки местных денег выдернул половину и прибрал, пока взводный отвлёкся. В общем, что ценное повыдёргивал себе. Через пять минут рядом встал «уазик», со снятым тентом, кстати, начала собираться толпа местных, но к телу мы не подпустили. Вот сигналя, чтобы дали дорогу, и подъехали комендачи. Те осмотрели бородача, не местный, не узнают, забрали всё что нашли, погрузили в машину, в сознание ещё не пришёл, и увезли. Опрос прошёл взводный, он и за меня доложился. Потом в части рапорт напишем. Кстати, тюрбан развязался, когда следом за телом закинули в машину. Ещё бы, заколку с крупным изумрудом, что там была, я тоже взял. А дальше нас никто не ограничивал, комендачи-то из нашей бригады, дошли до рынка. Трофеев не так и много, пачка местных афгани, два перстня, заколка и всё. Ну и немного рублей. А на входе я предложил:
— Может, разделимся? Быстрее так будет. Мне в обжорные ряды, а вам?
— В вещевые, вон туда. Ладно, встречаемся тут через полчаса.
— Хорошо.
— Устав дам, почитаешь, как правильно отвечать своему командиру.
На этом и разошлись по своим рядам. Отойдя от входа вглубь рядов, приметил место, где коврами торгуют, я встал за ними, убрал вещмешок, и достал термос. Открыв, касанием руки всю воду убрал в хранилище. Да я воду могу и без ёмкости хранить. Я термос для другого покупал. И вообще самосливом пресной воды в хранилище около ста литров, сделал личный запас дня два назад. Тут это ценно. Пока же лямки термоса на плечи, тот за спиной и обойдя хозяина ковров, что пристально смотрел за моими движениями, прошёл дальше. И вообще, чего это в обжорных рядах ковры делают. За долгую прошлую жизнь я немало языков освоил, арабский тоже знал на приличном уровне. Вернулся, поторговался, тот меня понимал, как и я его, и за пять рублей купил коврик, метра на полтора, но толстый, на таком и на камнях спать можно. Свернул пока и дальше. Тут я увидел, как четверо арабов в белых халатах, с помощью двух палок выносят большой котёл, что ещё парил. Плов? Тут было типа чайханы, столики низкие и коврики сидеть и кушать. Оказалось, шурпа, только приготовили. Тоже нормально, запас готового. Да мне еды в госпитале еле хватало, и это без особых нагрузок, зарядку, беря тело под полный контроль, я дней пять назад начал делать с разрешения врача. А когда нагрузки возрастут? У меня молодой и растущий организм. Нет, запас готовой еды надо иметь обязательно. Скинул термос, и мне большим черпаком, мясо и овощи не забывая, черпали из котла и до полного в термос. Плюс в котелок мой армейский также налили. И подарили поднос, на котором большая горка плова, килограмм пять. Вот поднос и котелок, зайдя в чайхану, я убрал незаметно в хранилище. Вещи неудобные для носки, и это осталось незамеченным. За шурпу и остальное торговались долго, отдал один золотой перстень, попроще что, но так как он дороже, то мне сверху накидали три десятка тёплых ещё лепёшек и пятьдесят лавашей с мясом. Тут мы остались довольными друг другом.
Сходил к торговцу коврами, под прикрытием его товара убрал термос и ковёр, да мешок с лепёшками. Лаваши уже в хранилище. Вещмешок вернул за спину и дальше по рядам. Тут уже тратил трофейные афгани и свои рубли, их тоже охотно брали. Убирал как бы в вещмешок. Орехи покупал, шесть бумажных пакетов по три килограмма, фисташки в основном, потом свежий виноград и изюм, черешню и персики. Пяток арбузов и десять дынь. Плюс засахаренные сушёные фрукты. Пока деньги не ушли, так и закупался. И ведь не дорогие они. Если брать обычные мешки, около семи одних только сухофруктов вышло. Две пачки хорошего черного чая и горшочек мёда с сотами взял. На этом всё, полчаса прошли, вернулся к месту встречи. Взводный уже ждал с покупками, и тут же спросил:
— Что купил? Запрещёнки нет?
— Вот, только засахаренные фрукты, — показав кусок дыни, снова сунул в рот, посасывая. Вкусная штука.
Тот хмыкнул, но мы двинули в сторону части, где и были уже через сорок минут. Причём прямиком в штаб бригады, не батальона, где мы писали рапорт по афганцу. Оказалось, это известный полевой командир. Афганская армия даже награду за него объявила. Контрразведчики кипятком писали от радости, отряд этого командира наших парней побил, потеряли только убитыми пятьдесят человек, весной было, обещая нам награды. И нашу удачу хвалили. Наверняка тот с охраной был, если бы комендачи так быстро не приехали, нас бы там и положили. Взводный даже не знал радоваться или нет. В рапортах написали как есть, и тут меня тормознули, начальник штаба заглянул в актовый зал, где мы сидели за одним столом, но с разных сторон, и писаниной заканчивали заниматься.
— А, Соловьёв. Как закончишь, ко мне, оформим перевод.
— Товарищ подполковник, — возмутился взводный, которого я до сих пор не знаю как зовут, фамилия Самсонов, его так окликали. — У меня итак бойцов нехватка.
— Скоро пополнение будет, получишь десяток, — отмахнулся от того старший офицер.
— И куда меня? — спросил я.
— Когда со старшим офицером разговариваешь, нужно вставать. Чему тебя учили? В разведроту попросили определить. Говорят с личной храбростью у тебя проблемы.
— Это тот хмырь, Потапов сказал?
— Два наряда, — сообщил подполковник и вышел.
Я же повернулся к лейтенанту и спросил:
— Наряды, это что? И почему два? Это награда такая?
— Большая награда, всем бойцам за их доблесть вручается, — вздохнул тот, и с тоской добавил. — Может мне тоже помять потерять, можно всех посылать.
— Не поможет, поймут, что симулируешь.
— Ну да, ты же не обманул. Кстати, где так драться научился? Я даже не понял ничего.
— Само как-то.
Говорить не стал, что в прошлом теле я был старшим мастером контактного боя, так называли рукопашников. А старший мастер, официальное звание, на подобии мастера спорта. А так я пока в палате лежал, выяснял у ребят, как в Союзе живётся, какой там дефицит, что отсюда вести надо. Все расклады выдали, но закупаться буду перед отъездом. Да и благосостояние хочу поднять, а то пока нищ как сокол. Вон, лейтенант с пакетом покупок шёл с рынка. Кеды и джинсы купил, как я понял. Ещё на носу новенькие солнцезащитные очки, самый писк моды, как я смог узнать. Наверняка переплатил, всю зарплату потратил. Пока же закончил, и к начштабу бригады. Даже не к нему, а помощнику в звании капитана, тот забрал военный билет и быстро оформил перевод. Причём, оружие так и осталось за мной оформлено, автомат, «АК-74». В коридоре обнаружил начальника штаба, с каким-то генералом, мысленно усмехнувшись, подошёл к ним: