А поработать ночами на миноносце, это просто отличная идея. Так что собрал офицеров в кают-компании миноносца, распустив команду, выпили за назначение, отметил его с ними. Пока только так, общее празднование в ресторане, арендую позже. Вполне неплохо пообщались, знакомился я с офицерами. Я их по сути никого и не знал. Три мичмана, штурман, офицер от Адмиралтейства и лейтенант. Так что до вечера знакомился с кораблём, но особенно с командой. А вечером, на корабельной шлюпке к флагману, где обычно ночевал Макаров. Он и сейчас там был, сигнальщики отслеживали по моему приказу. Мы там пообщались, сидя на диване у того в салоне, но без вина, о жизни в столице. Как там меня встретили, всё ли сделал? Про аукцион тот уже слышал, об этом сообщалось. Я же после общего разговора, сообщил:
— Ваше высокопревосходительство, прошу дать разрешение сегодня ночью уйти в рейд. В одиночку.
— Это как? — с лёгкой заинтересованностью спросил тот.
Вообще мы обсуждали социалистов, тех, что якобы на меня напали и помогали взорвать флагман, это им подстава от меня, пресса по этому поводу изрядный шум подняла, моя телеграмма-то открытой была, переписали в статьях, а тут раз, такая смена темы.
— Наш телеграф контролируют японцы, половина тех китайцев, что портные или купцы, это японцы под маскировкой. Из их разведки. Что удивительно, эскадра уходит в море, и тут же сообщение от купца, и количество катушек и иголок в заказе, вот неожиданность, совпадет с точностью, по количеству ушедших кораблей нашей эскадры. Пока мы не контролируем телеграф, японцы тут творить что хотят могут. Да наймите китайцев, для них японцы имеют другой вид. Это как мы и кавказцы. Для азиатов мы на одно лицо, а сами друг друга различаем. Вот и местные могут по внешности сказать, кто японец, а кто кореец. Они просто не лезут в дела больших дядь. Да хоть перебьём друг друга, им только лучше будет. А нанять, честно будут работать. Так хоть подсократим разведку. Поэтому пока эта разведка тут действует, разные акции и боевые операции на море обречены на провал. Поэтому предлагаю так, вы пишите приказ «Касуми» провести ближнюю разведку блокирующей группы, японцы быстро это передадут, я не сомневаюсь в офицерах нашего штаба, у них очень длинные языки, и нас будут ждать. Мы же уйдём в море и к Чемульпо, на удачу. Хочу ночью, атаковать какой крупный надводный корабль. У Порт-Артура не стоит, нас ждут, даже с затемнением не подберёшься, засекут, там все наблюдатели за горизонтом вокруг даже ночью следят. А подальше отбежать, все шансы пустить на дно кого крупного. На броненосец не рассчитываю, а вот на броненосный крейсер, почему и нет? Как повезёт.
— Хотите чин лейтенанта получить, — проявил догадливость адмирал.
— Моим кораблём может командовать лейтенант, ну и капитан второго ранга, но никак не мичман, это нонсенс, и все это понимают. Потопить что большое с пушками, шанс продвинуться дальше по карьерной лестнице.
— Хм, идея конечно интересная. Знаете, я пожалуй соглашусь. Корабль готов?
— Да, всё заполнили, угольные бункера, припасы, даже водой сегодня пополнили. Как раз утром от пирсов отошли, до того как я его принял. Да, пока меня не было, миноносец привели в порядок, даже заменили часть вооружения, например минные аппараты на наши сменяли. У японцев другой калибр используется.
— Добро. Офицер вы отчаянный и везучий, и думаю у вас всё получиться. Проверим.
Почему Макаров согласился, не знаю, думал, откажет, но получив карт-бланш, и быстро всё закрутилось, приказ был написан и подписан, получив его на руки. Вернулся на «Касуми», а через час, когда уже темнело, двинул на выход. Там часть фарватера и минных полей прошёл следом за малым миноносцем, как лоцман работал, тот к слову из второго дивизиона, а мы за первым числились, а дальше всё, открытое море. Но двинули не к блокирующей группе японских кораблей, я до старпома довёл официальный приказ, а уходили сильно в сторону, что тот отметил. Вот такие дела. Пока же обойдя блокирующую группу японцев, мы развили скорость тридцать узлов, погода повиляла, и так до Чемульпо. Макаров был прав, я везучий. Из проливов как раз показалась большая туша, и это точно не грузовое или какое транспортное судно, большой боевой корабль. Рядом мелькали стремительные силуэты миноносцев. Один шёл, я отслеживал в стороне на десяти, потом на двадцати узлах, наблюдая. Вообще кошачий глаз вещь восхитительная, что ж я раньше так не делал? А тут кошака увидел, огромные глаза светились, и как стрельнуло. Попробовал, не сразу, но получилось. Так вот, глаза вблизи хороши, метров на сто всё чётко видно, даже в полную темноту. А вот чем дальше… Так что я даже не могу понять что за корабль, пришлось сближаться. Что интересно, три миноносца проводив «Асаму», да я узнал этот броненосный крейсер, развернулись и вернулись в Чемульпо. Я ещё удивился, небольшие миноносцы, чего это их для сопровождения пустили? А они просто проводили и вернулись. Тот один двинул в Японию. Судя по направлению, в Сасебо шёл. Причём, быстро, узлов двадцать держал. Отбежав в сторону, я поднял по тревоге всех, велел собраться авторитетным матросам и офицерам, в матросском кубрике. Молодёжь вела корабль, там штурман командовал, и следила за затемнением на миноносце. Это большое помещение, всех вместило, осмотрев присутствующих, тут электрический свет был, я щурился, и сообщил:
— Ставлю боевой приказ, его выполнение опасно, я это тоже понимаю, но такой шанс упускать нельзя. Нам поставлен лично вице-адмиралом Макаровым, приказ на свободную охоту. Из-за разведки японцев в Порт-Артуре пришлось задействовать подложный приказ, что я ранее довёл до офицеров. Сейчас вы слышите настоящий. Ночью искать цели и атаковать, желательно крупные боевые корабли. Недавно из Чемульпо выше крейсер «Асама». Да, тот самый, — переждав бурю вопросов и восторгов, потопить такой корабль, этот шанс никто отпускать не желал. — Только топить я его не собираюсь. Задача, абордаж, взять корабль с боем, благо помешать некому, он идёт один.
— Но нас ровно в десять раз меньше чем японцев. Их там семь сотен, а нас шестьдесят пять. С вами, — даже с какой-то растерянностью сообщил Васильев.
— Этот вопрос решён, я приобрёл в столице два ручных пулемёта, с одним пойду я, снося шквальным огнём японцев, что попытаются нас контратаковать, другим вооружим добровольца. Однако и с ними нас сметут, я это понимаю, поэтому боцману приказ, сбить два щита из толстых досок, с окошком в середине, их понесут по два матроса, а пулемётчик будет стрелять или через окошко или слева и сперва.
— Гуляй-город, — догадался мичман Никольский, наш минёр.
— Именно так. Разобьёмся на группы, определяем, кто будет брать арсенал и снарядные погреба, их захват принимает важное значение, иначе смысла в захвате нет, а японцам хватит духу взорвать корабль с собой и нами. На борту «Касуми» останется старпом, ему в помощь один кочегар и один машинист. Ну и понятно, я первым ступлю на палубу крейсера и иду впереди. Победа будет за нами.
Этот клич я выкрикнул, подняв кулак в небо, но стояла тишина, все ошарашено обдумывали, что только что услышали. Очень уж неожиданным было мой приказ. Абордаж такого корабля… Да на это только психи пойдут, и все это понимали. Видя, что на меня с шоком смотрят, это самоубийство, я вздохнул и пояснил:
— Если бы шансов не было, я бы сам пустил самоходные мины и отправил его на дно, но захват «Асамы», большое политическое решение. Такой удар сильно поколеблет моральный дух японцев и воодушевит наших. Захватить корабль в пять раз больше нашего, где противник в десять раз превышает нашу численность, не это ли высшая доблесть внесения в анналы истории? Это шанс, и его нужно использовать. И это приказ, повторяю.
Приказ есть приказ, мы начали обсуждать, что и как делать, пока боцман и плотник работали, решили четыре щита сделать. Обсуждали, как взять японский корабль. Да даже попасть на палубу, она выше нашего корабля. На уровне мостика. Да решили с него длинные сходни кинуть и перебежать. Пока японцы очнуться, мы будем на борту. Арсенал «Касуми» вмещал сорок винтовок и десять револьверов, остальные могут вооружиться только абордажными тесаками и кортиками. А на вражеском крейсере уже трофеями. Обсуждали, кто куда идёт, формировали команды, где будут раненые, куда их сносить и кто ими займётся. Тут на штурмана возложили задачу. Решили одного минёра передать старпому, если японцы всё же отобьют корабль, что очень бы не хотелось, тот пустит самоходные мины. Жаль Макаров приказал все пулемёты передать пехоте, у нас тоже забрали, смели бы мы ими всех с палубы. Передадим минёру одну винтовку, и он будет вести прицельный огонь по японцам. Или осколочными снарядами из малокалиберного орудия по плотным порядкам, как те из люков полезут. Лучше чтобы вылезли, бить их в переходах внутри крейсера, это очень тяжело. Многое обсудили, даже то, что сходни не выдержат, нужно подпереть, сделали подпорки из бруса, все запасы дерева ушли, те кто остаётся на миноносце, будут удерживать их внизу. И сложат сходни, как мы пройдём. Кто-то забросит крюки с канатами и узлами, так поднимаясь, но основная масса по сходням. Им ещё переносить мешки с боеприпасами, медикаментами.
Знаете, и ведь получилось. Правда, начали за час до рассвета, долго подготовка шла, потом недалеко встречный японский транспортник в одиночестве шёл, а когда море опустело, так и сблизились, нагнав с кормы, и притёрлись к борту, под крики сигнальщиков и наблюдателей. Засекли всё же, но поздно. Пока информация до мостика доходила, мы уже сходни развернули, шаткая конструкция, но я первым перебежал, с пулемётом в руках, обучил как его использовать, пусть и наспех, по сути всех матросов, будут у раненых и или погибших его забирать и дальше вести огонь. Патронами и магазинами также поделился. У меня определены те, кто их несёт и перезаряжает отстрелянные, во второй группе также. Там Никольский командует. А всего групп четыре. С рёвом мы устремились на палубу, и корму, где были, очистили мигом, перегруппировываясь. Оставил по два матроса у люков, во внутренние отсеки, предупредят, если что, одна группа ушла вниз, именно они вооружены револьверами и двумя винтовками. Их задача захватить кормовой артпогреб, и охранять его, держа оборону на подступах, отбивая атаки, а мы дальше, но медленно. «Касуми» уже отошёл и следовал в ста метра