— Разверчиваемся, даём полукруг рядом с британцами. На границе работы главного калибра. Будем бить их на дальней дистанции.
Пока перезарядка шла, пока посыльные бегали, прибежал один с мостика. Смирнов вопрошал, не слишком ли будет? Отбились, уходить надо.
— Ну уж нет. Раз ввязались в драку, то до конца. Я и броненосец собираюсь на дно пустить, — зло оскалившись, сообщил я, матросы и офицеры одобрительным гулом только поддержали.
Англичане оказались не такими и отличными вояками, как сами себя хвалили. Также посыпались доклады о потерях, какие повреждения получили. Оба пожара почти погасили. Трубу нам вторую повредили, перекосило её. Ну и что там с «Касуми».
Полночь была, когда мы входили в порт Циндао, работая одним уцелевшим прожектором. Рядом шёл «Касуми», сопровождая нас. На палубе места свободного не было, японские и английские моряки заполняли палубу. Немало раненых и под палубой были. Шли как можно быстрее к ближайшему порту, чтобы скинуть эту проблему, и сообщить нашим, особенно в столице, о внезапном нападении англичан. Должны знать.
Встречали нас. Множество лодок, с шести пароходов освещали прожекторами путь, винтовой корвет, что осуществлял охрану порта на входе, сопровождал, как и паровой катер и две шлюпки. Место уже было указано, там и встали на якорь. А «Касуми» уже сбегал в Циндао, передал мои рапорты нашем послу в городе, и тот всё организовал. После этого Васильев вернулся и вот сопровождал нас в порт. Информация уже ушла в столицу, возможно и Макарову, подробности двух схваток нашей пары, с японцами и англичанами, и результаты. Причём, приложил рапорты японских и английских офицеров. Последние винят во всём своего командора, что командовал их флотской группой. Он погиб на броненосце. Там вообще было всё довольно любопытно нами проведено, и куда безопаснее, чем мы в начале боя прорывались под мощным огнём двух крейсеров. Основные повреждения, включая два подводных, были получены именно тогда. Я с дальней дистанции расстрелял третий крейсер, что пытался уйти под защиту броненосца, бросив полузатопленного собрата. Тремя стрелами тогда добил второй. Да, с третьим крейсером тяжело было, дальняя дистанция, но нахватав порядка тридцати снарядов, тот, наконец, пошёл на дно. Никаких подрывов погребов, но утопил чисто в артиллерийском бою. Причём, приходилось крутиться, чтобы не попасть под пушки «Маджестика». Броненосец нас пытался гонять, но мой крейсер держал восемнадцать узлов, на один больше чем броненосец, три мы потеряли, когда нам дымовую трубу повредили. Однако ничего, потом по нему уже работал. Тут порядка двадцати снарядов по нему потратил, без промаха, горел уже с носа и до кормы. Англичане просто выбросили белый флаг, они сдавались. Да они по нам почти весь боезапас выпустили, а так как мы почти всё время крутились, и были по сути на горизонте, дальняя дистанция напомню, то попаданий и не было, хотя снаряды падали часто у бортов «Асамы». Везло нам.
Впрочем, захватить броненосец не дали, сами его затопили. Мы только подошли и подобрали всех, кто уцелел. Кстати, пару раз воспользовался моментом и стрелял по бронепалубному крейсеру. Потопил. Как и один миноносец, вовремя отчаянной минной атаки. Два ушли, удрали. Мы и на месте перестрелки трёх броненосных крейсеров побывали. Около четырёхсот матросов и офицеров всего нашли. Неожиданно много акул было. Вот и поспешили в Циндао. У нас было двести японцев, немало погибло и было ранено от обстрела, мы их всё же под палубу спустили, в переходах сидели, и чуть больше тысячи англичан. Опасный груз, вот и старался избавиться от балласта. Какой уж тут Порт-Артур? Хорошо, что Васильева вперёд послал, встречали как надо. Пленных под конвоем выводили и спускали в шлюпки. Там на берег. Пусть немцы, что хотя с ними делают. Да отпустят, уверен. Сам бой шёл шесть часов, но главное не это, дипломатический скандал британцы замнут, всю вину свалят на того командора, как его там, всё время забываю. Они так часто делают, и тут повторят, тактика рабочая. Самое главное дутый пузырь лучших моряков и военных, что раздули британцы о себе. А тут крейсер с неполной командой, всего с одним артиллерийским расчётом, и то не полным, пустил на дно четыре крейсера и один броненосец. Это не провал, это хуже. Этот бой полностью слил в унитаз все наработки и авторитет англичан как моряков, и им понадобится немало сил, чтобы вернуть его. Если вообще смогут. И в столице, думаю, это прекрасно поймут и сыграют нужную карту.
После пленных, пошли раненые. Спускали в сетках в шлюпки. Их там принимали, и на берег, где ждали повозки. Всем занимался Смирнов, около ста матросов освободились с охраны пленных, он и их задействовал. Тот сильно устал, но лучился довольством. Да все наши моряки буквально светились. Побить англичан с таким разгромным счётом, это если не голубая мечта многих, то близко. А мы сделали это и уже вошли в историю. То, что нас могут наказать, типа мы напали на бедных мирных англичан, что шли просто мимо, никто не верил. Английские офицеры сами свидетельствовали, что они первыми обстреляли нас. Тут не вывернешься. Я же пообщался с консулом, что прибыл на «Асаму», оказалось, посла в Циндао и не было никогда, только консул, а тот сильно англичан не любил, поддерживал нашу радость. В общем, нам здорово помогли немцы, обе подводные пробоины заделали. Времянка, сильный пластырь, но дойти до Владивостока хватит. Кстати, гражданские мне уже пару раз истерику устраивали. Да я сам не думал, не предполагал, что мы под такой жуткий замес попадём. Красавец крейсер превратился в жуткую закопчённую и изуродованную развалину. Из команды двадцать два моряка погибло, три десятка ранено. Два офицера ранено. Погибших предали на берег для захоронения. Всё же англичане стрелять умели. Тут же твёрдо обещал женщинам, что идём во Владивосток, избегая любых встреч с неприятелем. Нам нужно довести крейсер и начать его ремонт. Убедил, а то в Циндао сойти хотели. Вообще женщины помогли, врачу нашему с ранеными, Наталья, моя наложница, тоже. Надо будет наградить, есть нагары за помощь, для женщин. Так что в Циндао мы пробыли двенадцать часов, сдали пленных и рапорты, кое-как отретировались и покинули его, уже при свете дня.
Я успел и с журналистами пообщаться, местными, те когда рассвело, сфотографировали наш крейсер и «Касуми», что пострадал не так и сильно. Так что успели уйти. Если англичане и прислали свои корабли с ближайшей базы, отомстить и перехватить, а там уже наверняка знают, то не успели, мы скрылись на немалой территории Восточно-Китайского моря.
Восемь дней у нас занял путь до Владивостока. Шли в основном на восемнадцати узлах. Ночью проскочив Корейские проливы. Дымы видел на горизонте, но ночь скрыла. В общем, напрямую шли, избегая любых встреч. И везло, обошлось. Хотя нас похоже серьёзно искали. Васильев получил от меня полный карт-бланш на свободную охоту, знал где нас примерно найти в нужное время, не потерялись. Так что резвился в этом курятнике у Корейских проливов. Четыре японских грузовых судна пустил на дно, команды в шлюпки ушли. Он и видел поисковые мероприятия, даже главные силы микадо, но успел удрать. Уголь из наших бункеров пополнял, иначе ему бы не хватило, часто полный ход давал. Уголь быстро уходил. Васильев же сбегал во Владивосток, мы на подходе были, и наши вывели крейсера, встретили, благо японцы как раз отошли, и так под охраной завели «Асаму» в бухту, а там и в порт. Сразу в док готовились завести, на ремонт, благо тот как раз пуст был. Гражданские с немалым облегчением на берег сошли, раненых тоже направили в госпиталь. Пока «Асама» в доке, уже ремонт начали, я трое суток бюрократией занимался. Причём, спешной. Наградные оформлял на команду и женщин. А причина в спешке проста. Приказ Макарова в штабе крейсерского отряда Владивостока меня ожидал. Со всей поспешность сдать командование «Асамой» командиру «Богатыря», капитану первого ранга Стемману, что и сделал, уже он ремонтом и занялся. Ждал матросов с Чёрного моря, узнавал, они под Иркутском застряли. Там вообще карьерные подвижки с этим приказом немалые пошли по отряду. Мне же предписывалось отбыть в Порт-Артур, и принять командование броненосцем «Ретвизан». Кстати, название тоже от трофейного корабля, шведского вроде. Не знаю, что с его командиром случилось, но приказ был ясный и его нужно было выполнять. Карьера моя взлетела, с броненосного крейсера на полноценный броненосец. Удивило, конечно, но поторопиться пришлось. Всего дважды гуляния по нашим победам в ресторанах Владивостока прошли. Чествовали нас ярко, это было видно. Кстати, Иессен неохотно меня отпустил, но приказ есть приказ.
Да, были поздравительные телеграммы от Николая. Это за японцев. Насчёт побитых англичан мягко пожурили, но и наказывать не стали. А то, что мной довольны, было ясно, я получил титул, помимо трёх орденов. О да, об этом в официальной телеграмме было написано, да и в газетах о наших двух боях только и писали. Мне дали титул граф Порт-Артурский. Неожиданно, но приятно. Не зря старался. Так что на ночь с третьих на четвёртые сутки, как «Асама» вошёл в порт, я на крупном миноносце, это не «Касуми», он тоже в ремонте, был русской постройки эсминец, направился обратно в Порт-Артур. Наземные сообщения перерезаны, так что только морем. Этот миноносец на максимуме давал двадцать восемь узлов, не более. Надеюсь, проскочим. Да я больше спал в выделенной каюте, только ночью на палубу выходил. Имея кошачий глаз и не помогать вести эсминец ночами, это нехорошо. Впрочем, мы избегали любых встреч, так что на третьи сутки вошли в бухту Порт-Артура. Дальше сразу на борт «Петропавловска», где ждал адмирал Макаров, ну и почти семь часов длилась наша встреча. Очень много говорили, я описывал поминутно, как шли оба боя с японцами и англичанами. Даже зарисовывал положение кораблей. Всё это в рапортах было, что передал, но адмиралу хотелось от меня лично услышать. Тут же и ночевал, каюту выделили. И только следующим утром, с офицером штаба флота принял броненосец. Что с его командиром я уже узнал. Инсульт, частично парализовало. Это случилось в ресторации, когда как раз отмечали яркие бои «Асамы», особенно с англичанами. Да уж, долго тут от шока отходили, хотя не сильно удивлялись. А что, это же Артасовский, от него такого ожидать можно. Я теперь значусь так, капитан первого ранга Дмитрий Артасовский, граф Порт-Артурский.