».
Я думал меня Макаров переведёт на другой броненосец, всё же такой наводчик как я, точно не помешает, два японских броненосца на моём счету, на дно ушли, это точно, но такого приказа не было. Надо сказать, едва дошли, не справлялись помпы, пришлось встать и подводить пластыри, тут чуть откачав морской воды, доползли до рейда. А там прямиком к доку, сразу начать ремонт. Нас уже ждали. «Диана» же убежал встречать наших. У нас радиостанция не работала, одно из попаданий в неё было, флажковым семафором общались, но с «Дианы» передали, тот в бою не участвовал, что бой тяжело складывается. И, кажется, Макаров погиб. Чуть позже, когда опустошали погреба моего броненосца, снимали всё, чтобы начать ремонт, пришло выбросить корабль на мель, тут и будут заделывать подводные пробоины, узнал, что информация была верной. Прямое попадание снаряда в щель мостика «Петропавловска». Никто там не выжил. Командование принял Ухтомский, что держал флаг на «Цесаревиче». Бой продолжался. Однако не такой интенсивности, стержня у контр-адмирала не было, как у Макарова, чтобы за собой всех вести. Англичане, видя это, усилили напор, тут и японцы присоединились, одним броненосцем и одним броненосным крейсером из итальянцев, погасив пожары, и строй наших посыпался.
— Чёрте что, — ругнулся я, получив чуть позже полную информацию по бою. Когда наши корабли, не строем, а разрознено, начали возвращаться на рейд Порт-Артура.
Да уж, засада. Вернулись не все корабли. Сильно побитый «Цесаревич» ушёл в Циндао, с раненым Ухтомским. Он там на борту и умер. Опять этот броненосец был интернирован. С ним три миноносца. Да и Макарову не везёт, всё равно на этой войне погиб. Пока командует Витгефт, но контр-адмирал не особо любим на флоте и у офицеров не имеет авторитета. Стоит сказать что «Варяг» и Кореец' должны были быть выведены в Порт-Артур, загодя приказ отдали, и именно по вине Витгефта приказ не дошёл до наших, и оба корабля погибли, оказавшись в ловушке. Как моряк, он полный ноль, самый обычный военный бюрократ. Из тех самых, что меня ругают. При этом он не трус, готов идти до конца. Да уж, беда. Сильно наших британцы побили, а «Палладу» так утопили. Притом ещё два броненосца на мель выкинулись, с трудом дошли, это «Победа» и «Пересвет» были. Так что ремонт шёл. Правда, не так активно как при Макарове, как будто у людей руки опустились. Ещё и Витгефт, своими речами, не смог зажечь огонь в душе людей. Скорее наоборот, ещё больше пали духом. Да тот и сам не верил уже в победу и старательно доносил это до всех моряков. Впрочем, я активно занимался своим броненосцем, не до этого было. Уже через неделю, все пробоины подводные были убраны, все течи устранены. Три дня подготовки, высушили корабль, пришлось часть артиллерии снимать, и стянули двумя буксирами корабль с мели. Теперь к ремонтным мастерским и восстанавливали наружные повреждения. Хотя часть уже отремонтировали.
Я пользовался немалым уважением не только на флоте, но и у ремонтников. Тем более выдавал премии за свой счёт, отчего те работали с жаром, и мой корабль быстро принимал прежний облик. А того офицера, командира кормовой башни, выгнал с корабля, и вывел из списочного состава, как вернулись в Порт-Артур, чему тот был крайне возмущён. Ничего, потери на кораблях были, быстро ему место нашли. Я же стоял на берегу, наблюдал, как моляры красят корабль, ещё кое-где работы шли, но видно что броненосец вернулся в строй. Именно тут меня и нашёл Эссен, командир броненосца «Севастополь». Подойдя, тот сказал:
— Многие считают, что если бы вы были в том бою с англичанами, всех бы на дно отправили. А тут побиты, горели, но уходили своим ходом. Не повезло.
— Возможно. Мы же потопили два броненосца у японцев, включая флагман, несколько миноносцев, пять вроде как, так что счёт в нашу пользу.
Тот не поздоровался, не было нужды, утром виделись на совещании у Вигефта, который и принял командование флотом. Временно, уже назначили нового командующего, Скрыдлов какой-то, но он во Владивостоке находиться. А так бой действительно вышел по сути на равных, у нас потери не большие, но все побиты, и у англичан тоже. А те во всех газетах описывают, да с восторгом, как гоняли по морю русские корабли. Ну да, надо же хоть как-то реабилитироваться. Если бы японцы не вывели из боя мой «Ретвизан», за счёт двух своих, посмотрели кто кого. А объяснили то, что участвовали в заварушке, довольно интересно, Англия передала свои корабли с командами, во временное пользование Японии. По типу наёмников. Сами они в войне не участвуют. А так можно было⁈
Возмущены, кстати, этим все были, даже выслали посла Англии из Питера. А пока сказал:
— Четыре орудия в сто пятьдесят миллиметров выбиты, и два в семьдесят пять. Замены нет. Прорехи как выбитые зубы смотрятся. Не хорошо.
— Согласен, у самого два орудия среднего калибра выбило… Что вы думаете о решении адмирала?
Сегодня утром, Витгефт поставил нас перед фактом, отдав прямой приказ. Корабли флота готовить к выходу, прорываемся во Владивосток. Тут в ловушке флоту хана. Да ему приказ прямой от наместника пришёл, вот он и задёргался. Ремонт других кораблей ускорился. Седьмого августа назначен день выхода. Все в курсе, японцы если ещё не знают, то вскоре получат эту информацию. Они два своих броненосца сохранили, смогли дотащить тот, что на корму осел. Думаю, если не восстановили, то скоро вернут в строй. Пока только лёгкие силы маячат на горизонте, отслеживают, что у нас происходит. Да и англичане спешно восстанавливают всё, понимают, кто успел, того и тапки. А наши не понимают, такую скорость ремонта развили только на «Ретвизане», остальные корабли очень лениво ремонтировали, никто не пинал, быстро расслабились. Семь дней до выхода? Что-то я сомневаюсь, что все корабли в строй вернут за такое время.
— Бред. У Витгефта кишка тонка, чуть что, отвернёт и обратно в Порт-Артур вернётся. А я не вернусь, уйду в открытое море, отбившись от тех, кто меня преследует, сами знаете, как я стреляю, поработаю по тылам японцев и во Владивосток.
— Я об этом и хочу поговорить. Думаю присоединится к вам. Как на это смотрите?
— Положительно. Ещё кто присоединиться или будет выполнять приказ Витгефта? Надо бы заранее пообщаться и обговорить этот момент.
— Я займусь этим, — кивнул Эссен, мы ещё с полчаса пообщались, и тот вернулся к пролётке, укатив в сторону штаба флота.
Я же пока занимался своим броненосцем, в угольные бункера возвращали уголь, до полной загрузки, снаряды и пороховые заряды в погреба, припасы, воду. Корабль быстро возвращался в строй. Вот только не успел я сообщить об этом в штаб флота, на третий день после той занимательной беседы с Эссеном, прибыл посыльный, срочный приказ явится в штаб. Отбыл незамедлительно. А там приказ на руки, причём наместника. Этот-то вообще чего лезет⁈ Сдать мне командование «Ретвизаном», капитану первого ранга Лебедеву, тот до этого командовал отрядом наших канлодок. По выслуге лет уже пора такое место занять. Ну а меня отправили в отставку. А то моё прошение, что я подал Макарову, попало не в те руки, и видимо дошло до наместника, а он ещё и своей подписью завизировал. До конца войны не ждали, просто уволили. Бред? А я этот приказ на руках держу. Сам минут пять ошарашенно дышал свежим воздухом у штаба, пока в себя не пришёл. Отдать «Ретвизан», в которого я душу вложил и немалую часть своих личных средств⁈ Да прям бегу и падаю. Двинул на «Севастополь». Эссен, что следил за ремонтом своего броненосца, был шокирован не меньше меня, этим приказом.
— Я ухожу.
— Куда уходишь? — не понял тот.
— Забираю «Ретвизан» и покидаю порт. Пусть кто попробует меня остановить. Плевал я на приказ наместника. Доведу броненосец до Владика, и в рожу наместнику плюну. А перед эти покошмарю всех кого увижу, особенно англичан. Вы как, со мной?
Тот думал не долго, и отрицательно покачал головой. Да тут понятно, если я увожу броненосец, то сразу стану мятежным капитаном, в международный розыск объявят, сняв статус военного корабля флота России с «Ретвизана». Я это понимаю и он это понимал, и идти такой дорожкой не хотел. Понятно статус этот вернут, когда до Владивостока броненосец доведу, команде ничего не будет, выполняли мой приказ, но это уже не важно. И знаете что? А плевать, что решат со мной сделать. Так что коротко кивнул и двинул на выход, меня снаружи паровой катер с «Ретвизана» ждал. Вернувшись на свой корабль, приказал вернуть всю команду, часть на берегу была, тем более около пятидесяти моряков получили как пополнение, у нас потери были, около сотни, убитыми и ранеными, а тут отдал приказ, готовиться покинуть рейд. Вот команда и начала выполнять приказ, активнее задымили трубы, подняли давление. Старший офицер заинтересовался, я и пояснил ему всю ситуацию, что со мной и кораблём сложилась. Тот лишь пожал плечами. Вся ответственность на мне, а так неожиданно поддержал. Корабль надо было уводить, и мы это делали. Успели поднять оба якоря до того как к нам шлюпка подошла с новым командиром, с ним офицер штаба был, как представитель. Вот так и двинули малым ходом. Сразу сигналы, флаги взлетели. Радиостанцию так и не починили, запасной на складах нет, запчасти потрачены. Я же приказал поднять флаг, «Иду на прорыв», и вот так покинул рейд. Стрелять по нам не стали, пару холостых, привлечь внимание с флагмана, это «Петропавловск» был, но и только. Я же все сигналы и приказы игнорировал. Дальше по фарватеру, и вот открытое море. Одиночный броненосец начинал свой поход. Каким он будет, долгим или коротким, покажет время. Однако, я что-то разочарован действиями адмиралов. Макарова на них нет.
Очнулся в том момент, когда меня ударили. Да с такой силой, что тело отлетало, и врезалось в препятствие. Дощатое, раз так загудело, тело лёгкое какое-то, но то что это перерождение, я видел прекрасно. Однако, главное стало ясно, заморозка при дальнем перелёте колонизатора, для меня смерть. Второй случай со мной такое и ухожу на перерождение. Да, почти триста пятьдесят лет прошло, с момента Русско-Японской войны.