Нашёл и нанял восемь ювелиров, и каждый за три дня сделал мне по накопителю, пять изумрудов, два алмаза и рубин. Зарядил накоптили лекарского амулета и личной защиты, а то разряжены в ноль были. Плюс, пока топливо искал, да ждал готовности накопителей, они мне нужны, закупался на территории города. Купил нормальную гражданскую одежду, обувь, продав добытую. А купил костюм, туфли, утеплённое пальто и зимнюю кепку. Палатку офицерскую взял, сразу легче в лесу ночевать стало, спальник нашёл, хороший котелок на десять литров, утварь и посуду, делал запасы готовой еды, сам или закупал в ресторанах. Кондитерку брал, колбасы и сосиски, зельц заказал, но немного, места мало. Так я запас воды слил пятьдесят литров, было куда убирать. Что по топливу, двенадцать бочек с бензином, то освободил часть хранилища, и убирая в хранилище землю, скидывал в реку. Так за ночь и вырыл целый схрон, бочки внутрь, заткнул проход, и замаскировал. А грузовик в реке утопил. Вещи свои снова вернул на место в хранилище. Вот такие дела. У меня планы, поэтому не медлил, повезло, что успел вот добыть накопителей. Пока восемь, но с чего-то же надо начинать. После этого полетел в Беловежскую пущу. Вообще, какие у меня планы? Надо сказать немалые, вот и хочу описать сам их. Я желаю стать снова кинорежиссёром, это моя страсть, и чтобы академик Райнов сделал порталы. По первому пункту всё от меня зависит, как и по второму. Два ключевых момента, я должен спасти Степана Райнова, и Марию Райнову. Степан когда погибал под завалами казармы в первый день, когда в лесном бою Беловежской пущи. Если там не найду, то буду спасать Марию, она к концу июля попадёт в плен, до этого момента, свободен. Вот и готовился. Тридцатого июня погибнет Степан, это завтра, поэтому и летел к нему, я знал где и как это произойдёт. Тот так погиб в пятой моей жизни, сам не присутствовал, но свидетелей потом нашёл, описали.
Кстати, заказал ювелирам ещё сделать по три накопителя каждый, но заберу, мол, через две недели. Всё оплачено. А так неплохо добрался. Ночь с двадцать девятого на тридцатое было, и сел на краю рощи. Самолёт укрыл, жаль, возможно потеряю, и вот двинул к месту, где остатки полка Степана Райнова сейчас находятся, должны были, готовятся пробиться через укрепления немцев. Наши окружены были. В этот день не только Степан погибнет, но и весь полк. Всего километров пять пробежал, скоро до полка доберусь, а тут на пути эта автоколонна стоит, ночь, спят, и я ещё взбаламутил часового. Откуда только эта ветка взялась? А тот не успокоился, доложил разводящему, и унтер с тремя солдатами двинул в мою сторону. Пришлось отползти, в другом месте пересёк дорогу. Там немецкие укрепления, не сплошные окопы, а небольшими, но усиленными укреплениями, смог проскользнуть, даже снял три противопехотных мины, «лягухи», пригодятся, итак добрался до наших. Я в нашей форме был, документы и оружие на месте, вот и стал выяснять, где Степан, мол, родственник, в курсе, что в их полку служит. Так что довели до ротного старшины, это он командовал остатками роты, где Степан служил:
— Огорчу я тебя парень, родственник твой, Степан Райнов, в первый день погиб, ещё в казарме, когда артиллерия ударила. Много там парней погибло.
— Ясно, спасибо, — расстроился я.
Да были мысли насчёт Степана. Однако теперь уж что говорить? Вот так смог уйти, хотя меня пытались задержать, поставить в строй. Завтра с утра, серьёзные бои при прорыве ожидались, все нужны, но я и от наших ускользнул, и от немцев. Снова там же прополз, выкопав и прихватив ещё три мины. Одну убрал, для двух не было места. Ничего, в сидор убрал и за спину его, и так рванул прочь. Даже до самолёта добрался. Уже светать начало, с двух канистр бензин слил в бак, и смог взлететь, направившись в сторону Варшавы. Топлива теперь хватит, долечу. Так и оказалось, сел в тридцати километрах от Варшавы, на опушке рощи, ближе днём не подлететь, там неплохая противовоздушная оборона, сразу заинтересуются, чего это тут связник делает, которого в полётном расписании нет? Вот так и жил две недели, посещал ювелиров, закупки нужные делал, топливо пополнил в баках из запасов в схроне. А так ещё на три десятка накопителей запас сделали ювелиры, оба амулета зарядки без передышки заряжали их. На каждый накопитель по двое суток, но это если рубин или изумруд, если алмаз, а старался их брать, то мог и шесть суток заряжать, они объёмнее и мощнее. А так отдыхал, лекарским амулетом доводил тело до совершенства. Вот так решив, что хватит, забрал у ювелиров готовые накопители, сообщив, что пока хватит, платил я хорошо, марками, и вот ночью, а было пятнадцатое июля, взлетев, в салоне канистры с бензином были, десять штук по десять литров, половина бочки считай, и вот вылетел в сторону наших. А летел на Мозырь, наши ещё держат его, не сдали. По пути сел у крупного штаба. По легковым автомашинам ясно, что штаб, много их было. Не ошибся, штаб корпуса. Там и выкрал целого генерала, он штабом командовал в этом корпусе, из кровати его вытащил. Да документов на два портфеля из самого штаба набрал, амулет-сонник это вещь. И с генералом уже перелетел на территорию наших. Самолёт сжёг, с канистрами, раз так быстро вышло всё, запас уже не нужен, дальше на дорогу. Генерал уже очнулся, связан был, а на мне портфели с захваченными бумагами, и там до окарин Мозыря. Как раз светать начало. Ну да, шустро работал, столько за ночь успел.
Мне нужно засветится, что я и делал. Там в штаб армии сразу, генерала на допрос, и с бумагами работали. Меня опрашивали, несколько рапортов сам написал, или под мою диктовку это делали. Описал, как из крепости мы вышли, бой вели, оглушён был, в плен попал, решил это не скрывать, но документы не сдал, сбежал и, найдя свою позицию, вернул своё, даже оружие. Там выбирался к своим, всё у штаба немецкого несколько дней крутился, а как смог, скрал генерала, угнал машину и до наших. Передовую не видел, просто по полю проехал. Бензин закончился, машину бросил и вот дошёл до наших. Генерал подтвердить не мог, без сознания был, немалая шишка на темечке это только подтверждала. Так что меня и генерала, как выжили до суха, на самолёт и прямиком в Москву, так что засветился я, ох как хорошо. Для начала мне дали сержанта, а ещё в штабе армии, хотя это и не та армия, куда входила моя дивизия. Уже в столице, пережив три дня допросов и допросов, встречи с журналистами, включая иностранных, всё же дошло и до награждения. Мне дали младшего лейтенанта, а вот так, сам удивлён. Плюс Золотую Звезду Героя, и орден «Ленина». И даже медаль «За Отвагу». А это за наш бой на перекрёстке. Я его красочно описал, вот в штабе армии видимо наградные и написали, а тут выдали. И стоит сказать, со мной была матушка, пригласили на награждение. До начала войны я всего два письма от неё получил и одно от старшей сестры. А тут узнал, что мужей сестёр призвали, отца моего тоже, командиром стрелкового полка, он им и в Гражданскую был, а тут я из окружения так ярко вернулся. Как видите, пока неплохо вышло. Интересно, выйдет на меня кто из портальщиков или инопланетян?
Эпилог.
Знакомый гнусавый голос гопника, что зазвучал рядом, когда я очнулся, меня только порадовал. А я спал в блиндаже, ночь была, и видимо пользуясь тем, что я один в блиндаже, меня и выкрали. Потому как я чувствовал под собой металл, а не трофейный тюфяк, недавно захваченного немецкого бункера. Ох как я рад тому что произошло, ведь готовился к этому, не зря же в комплекте амулетов был и сонник, специально разработанный по моему заказу магами-артефактами. Помню, как меня старшину-пограничника парализовало, всё видел и чувствовал, вот как сейчас, а ничего сделать не мог. Сам я в исподнем был, лето сорок четвёртого, жара, спал в прохладном блиндаже, а тут такое. Похищение. Сам не могу пошевелиться, а вот хранилищем и амулетами пользоваться могу. Слушая о чём говорят аборигены, дистанционно управляя, я достал сонник и облучил всех кто был в радиусе пятидесяти метров, стены и бетон не мешали, вокруг себя. Судя по шуму падения тел рядом, амулет сработал как надо. Пока же убрал амулет сонника. Он в открытой ладони появился и также исчез, и достал лекарский амулет. Ну и вот пока убирал то, что меня парализовало, я вспоминал, как эти три года войны прошли. Да отлично, на данный момент я был майором, дважды Герой Советского Союза. Орденов восемь, медалей три. Командовал ранее тяжёлым миномётным полком, а неделю назад новое назначение получил, теперь главный артиллерист в гвардейской стрелковой дивизии. Полковые миномёты были на вооружении, и пушки. Имея сканер стать отличным миномётчиком, а дальность у сканера пять километров, не так и сложно. Так что воюю, вот видимо меня по изменениям в истории и нашли. А изменения в истории были. Время есть, пока прихожу в себя. А такой план был, захватить портальное оборудование, если снова встречусь с копиями гопника и его шестёрки.
Ладно, я вот о чём хочу рассказать. После награждения в Москве, три дня дали на общение семьёй, в Люберцах, в частном доме Губиных жил. Ничего, общался со знакомыми Тараса. То, что память потерял, я не скрывал, помогали вспомнить, но не вспомнил. Дальше приказ, и меня направили командиром пулемётного взвода, в формирующийся из ополчения стрелковый полк. О да, вы поняли, к майору Губину, отцу Тараса. Полк ещё в стадии формирования тогда был. В начале августа нас перекинули на Смоленское направление. Полк сточился за неделю, но прорыв, где немцы пытались через нас пройти, у них лёгкой прогулкой не вышел. Потери несли сумасшедшие. Да и не один наш полк там был, пусть немцы и прорвались. Так с остатками пулемётной роты, восемнадцать бойцов при двух станковых пулемётах, и оказался в окружении. Ничего, ушёл дальше к немцам в тыл, угнали два грузовика, и погнали к Слуцку. Причём у меня было порядка сорока бойцов. Помимо красноармейцев нашей пулемётной роты, я один командир остался, прибилось ещё два десятка, плюс три младших командира, два сержанта и старшина. Пояснил, что при допросе немецкого офицера, знание немецкого языка не скрывал, узнал о женском лагере для военнопленных, откуда немцы выбирают девчат для офицерских борделей. Надо спасать. И мы смогли это сделать, за две недели, пешком вывели их к нашим, до окружения Киева успели. Так что мне капнула вторая Звезда Героя на грудь. Оценили, что было сделано. Пусть майор Губин погиб пока мы немцев удерживали, это подтвердили, но мне дали лейтенанта, и назначили командиром пулемётной роты, в другой по