ищевым сигналам. Он пропускает не только сигналы голода и сытости, но и врожденное понимание собственных пищевых предпочтений и реакций своего тела на усвоение разного количества и типов еды. Вместо того чтобы прислушиваться к своим физическим реакциям на еду и уважать их, ребенок реагирует на внешние сигналы родителей, а не на свое внутреннее знание. Эта реакция может давать диапазон от «быть хорошим» и делать все, что велит мамочка, до детского бунта и отказа есть почти все.
Семейный опыт
Мы работали с множеством детей и родителей, чьи истории говорят о некоторых трудностях в понимании того, как выстраивать схему детского питания. В последующих разделах этой главы содержатся наши подсказки и указания, как защитить врожденные интуитивные сигналы ребенка и как разрешить уже возникшие проблемы. Одним семьям удается преодолеть эти трудности путем принятия интуитивного подхода к питанию, другим этот переход дается сложнее. Данный процесс профилактики и лечения можно проиллюстрировать эпизодами из жизни реальных клиентов.
До сих пор, читая, вы, наверное, думали: «Откуда мне знать, что мой ребенок будет интуитивным едоком? Как я могу позволить ребенку самостоятельно принимать подобные решения – ему ж только конфеты подавай?!»
Прежде чем узнать, как решать существующие проблемы, давайте сначала ознакомимся с историями нескольких детей, которым удалось вырасти, сохранив все сигналы интуитивного питания невредимыми. К счастью, нам выпала великая честь услышать о многих детях, которые родились и выросли у родителей, обратившихся к нам за помощью, чтобы вернуть собственные инстинкты интуитивного питания. В результате эти родители старательно растили собственных детей в той же философии. До чего ж невероятно наблюдать плоды их трудов!
Джинни – наша многолетняя клиентка. Теперь у нее двух с половиной летний сын, который не перестает изумлять ее своим интуитивным подходом к еде. Любимая «игрушечная еда» у Джимми – черника в шоколаде. Каждую трапезу мама ставит ему на стол миску с этим лакомством наряду со всей остальной приготовленной едой. Она упоминала, что иногда Джимми ничего, кроме черники, не ест. Иногда съедает всего несколько штук, а в другой раз съедает всю прочую еду, а чернику вообще не трогает. Порой ему просто нравится вынимать ягоды из миски, а потом складывать обратно. У его мамы нет программы Джимминого питания. Она видит, что за неделю он потребляет прекрасно сбалансированный набор продуктов, хорошо растет, полон сил и здоровья.
У Джинниной сестры иной подход к детям. Ее дочка еще в раннем детстве с первого взгляда полюбила M&Ms. Мама малышки так боялась, что та съест слишком много, что начала лимитировать выдачу, когда бы конфеты ни появлялись. Девочка сделалась настолько одержима M&Ms, что ей всегда было мало. С другой стороны, ее кузен Джимми иногда просит леденец-другой. Иногда ему хочется держать по одному в каждой руке или развернуть несколько штук. Лизнет разок, но его больше завораживает процесс заворачивания, чем собственно конфета!
Андреа направил к нам на консультацию педиатр, когда ее дочке Элли было всего семь месяцев. Андреа рассказала врачу, что не представляет, как кормить ребенка, поскольку сама страдала анорексией, булимией и приступами обжорства в подростковом периоде и в юности. Элли была уже более чем готова принимать твердую пищу, но Андреа не только не знала, как к этому подойти, но и до смерти боялась организовать расстройство пищевого поведения собственному ребенку. Она приехала к нам в офис на первый сеанс, крепко обняла меня с надеждой и благодарностью и сказала: «Пожалуйста, научите меня, как кормить дочку». За первые месяцы консультирования Андреа не только научилась, как вводить овощи, фрукты, крупы и мясо в рацион Элли, но и начала программу интуитивного питания, чтобы вылечить свои собственные пищевые нарушения.
В ясельном возрасте Элли повезло – ей предлагали всевозможную питательную пищу, какую бы ни приготовила ее мама, и сажали за стол с родителями во время трапезы. Пока она была крохой, дома ее с «игрушечной едой» не знакомили, но в гостях никак не ограничивали исследование ею предлагаемых продуктов. И морковка, и мороженое, и шпинат, и конфеты воспринимались одинаково. Андреа не комментировала и даже взглядом не оценивала выбор Элли. В результате такой свободы в свои семь лет Элли весьма умеренно интересуется «игрушечной едой» и по-настоящему любит широкий спектр более питательных продуктов.
Пару лет назад она проснулась однажды утром и попросила у Андреа на завтрак тофу и сердцевинки пальмы! Когда пришла ее очередь нести в детский сад угощение, она хотела взять с собой китайскую капусту. В гостях у друзей, где все пришедшие дети ели мороженое, она попросила морковку. Когда в школе попросили нарисовать любимое блюдо, Элли нарисовала брюссельскую капусту! Но не поймите нас неправильно – конфеты и печенье Элли тоже любит. Просто у нее нет потребности наедаться ими, поскольку ее никогда в них не ограничивали и не осуждали.
Элли также очень подвижная девочка и страстно обожает танцевальные занятия. У нее с родителями не бывает ссор из-за еды. Вместо этого присутствуют здоровые отношения с едой, чутко настроенные на ее чувство голода, сытости и пищевые предпочтения. Недавно Элли справляли седьмой день рождения. Она решила, что на праздничный ужин хочет крабовые ножки и морковку с картошкой в качестве гарнира. Когда она съела большую часть порции, подошел официант и спросил, что она желает на десерт. Элли ответила, что наелась и десерта ей не хочется. Официант был поражен и продолжил уговаривать ее, мол, это день рождения, его полагается отмечать тортом. Элли вежливо объяснила: «Я очень наелась и больше есть не хочу. Но вы можете спеть мне поздравительную песенку!»
Маму девочка регулярно ошарашивает своими комментариями по поводу того, как плохо питаются другие дети. Она просто не понимает, почему они либо едят только что-то одно, либо выпрашивают десерт. Единственный неудачный опыт, о каком может рассказать Андреа, был связан с учительницей танцев. Та увидела, как Элли ест кубики тофу и обронила что-то вроде: «Фе, не люблю тофу». Поскольку девочка глубоко восхищается учительницей, неудивительно, что она с тех пор отказывается от тофу наотрез. Какую же власть мы, взрослые, имеем над этими впечатлительными детьми!
Ролевые модели
Только что описанный случай с тофу поднимает крайне важный вопрос соотношения между питанием ребенка и питанием родителей, которые на ребенка влияют. И в сфере еды родители тоже, как правило, служат базовой ролевой моделью. В том, чтобы есть, когда голоден, останавливаться, когда сыт, и есть самую разнообразную еду, заключена великая сила личного примера. Тут важнее «делай, как я», а не «делай, как я сказал». Чем больше разговоров о еде, будь то позитивное поощрение пробовать новое или негативное стремление ограничить количество потребляемого ребенком продукта, тем больше вероятность, что ребенок начнет сопротивляться или бунтовать против «авторитета». Чем меньше разговоров и больше личного примера, тем больше вероятность, что ребенок будет пробовать новую еду, что ему понравятся овощи и что в целом у него окажется более сбалансированный пищевой опыт.
Джил впервые обратилась за консультацией по питанию, после того как всю жизнь страдала нарушениями пищевого поведения и неприятием собственного тела. Пока Джил была маленькая, ее мать всегда сидела на диете, и лет в шестнадцать Джил сама начала пытаться контролировать свой вес путем диет и ограничений в еде. Ограничения в еде в конечном итоге привели к диагнозу «нервная анорексия», а мозг не мог думать ни о чем, кроме еды и тела. На момент обращения за консультацией Джил была замужем и подумывала обзавестись потомством. Она очень беспокоилась, что, не разобравшись с собственными проблемами, неизбежно передаст их будущим детям. Она наконец была готова что-то менять!
Джилл очень старалась избавиться от диетического мышления и начать питаться, согласно сигналам голода и сытости собственного тела. Вскоре она забеременела и по сей день уверена, что именно улучшение питания позволило ей забеременеть. Она также благодарна своей работе по переходу на интуитивное иитание за глубинный эффект, который оно оказало на воспитание ее первого сына, а впоследствии и второго. Недавно она поделилась с нами показательным случаем.
Ее старший сын, четырехлетний Билли, сидел за ужином вместе со всей семьей. Он повернулся к отцу и сказал: «Папа, тебе надо есть овощи – они полезные!» С тех пор как дети доросли до твердой пищи, Джил готовила и подавала им самую разную питательную еду. «Игрушечную еду» она дома тоже держит, стараясь покупать такую, чтоб имела хоть минимальную питательную ценность. Ее дети любят рулетики с инжиром, крекеры из муки грубого помола, миндаль в черном шоколаде и мороженое. В гостях у других детей их не ограничивают, они могут пробовать все, что найдут. Джил также никогда не комментирует, много или мало съели дети, и не делит еду на плохую и хорошую. А главное, она никогда не говорила Билли, что овощи полезны для здоровья и что он должен их есть. Она понятия не имеет, с чего ему пришло в голову заявлять отцу, что тот должен есть овощи и что они полезны для здоровья!
Джил растит своих мальчиков в уверенности, что, если позволить им самим решать, чего и сколько они хотят съесть, они получат достаточно разнообразную еду с питательными веществами. Однажды вечером Билли ел мороженое и сказал, что сыт, прикончив всего половину. Он попросил маму убрать оставшуюся часть в морозилку и сохранить. Наутро, когда Джил спросила Билли, чего бы ему хотелось на завтрак, он сказал, что будет мороженое и виноград – и получил это! Иногда по утрам ему хочется яиц, иногда – овсянки. Ему никогда не говорили, что он получит мороженое, только когда доест остальное. Оба мальчика развиваются соответственно возрасту и получают полный спектр необходимых для здоровья продуктов.