Кабина набрала скорость и поднялась над морем.
Мне плевать на высоту. Я сильнее головокружения. Сильнее этой проклятой боли, которую я усмирю, которую я усмиряю, потому что я так хочу.
Я почувствовал, что моя воля взяла верх. Я продержусь, несомненно. Я никогда еще не выказывал такой силы духа, такой решимости, такого исступления…
Я всегда считал себя хрупким, слишком снисходительным к самому себе, почти слабым, но теперь открыл в себе новую для меня силу, это было удивительное чувство… необыкновенно приятное.
Гордость заставила меня на мгновение посмотреть вниз, чтобы подразнить свою боязнь высоты, бросить ей вызов, мне хотелось избавиться от неприятного ощущения в желудке.
Под моими ногами было двадцать или тридцать метров пустоты, но я был так тверд в своем решении, что не почувствовал страха.
В этот момент я понял, что в жизни больше ничто не остановит меня: ни менеджер или деспотичный агент, ни мои страхи или сомнения, никакие колебания или неуверенность, ни опасения насчет мнения других людей. Отныне ничто не сможет мне помешать делать то, что я хочу.
Кабина приближалась к самой высокой опоре. Здесь мы достигнем максимальной высоты, и остаток пути пройдет горизонтально, что должно будет немного облегчить нагрузку на мои руки.
Но когда кабина проходила мимо опоры, ее основательно тряхнуло, и мое тело ответило на эту встряску, усилив ее подобно маятнику, удвоив напряжение в руках. Боль стала невыносимой.
Держись! Надо держаться! У тебя нет выбора!
Мне удалось перетерпеть боль, но я почувствовал, что мои пальцы начинают соскальзывать от возросшего напряжения. Они скользили, и я абсолютно ничего не мог с этим сделать.
Когда они потеряли контакт с холодным металлом, я почувствовал, как меня увлекает вниз, и услышал собственный вопль, в то время как мое беспомощное тело падало в пустоту подобно безвольной марионетке.
Время словно растянулось, и падение показалось мне бесконечным. Единственное, о чем я подумал: каким образом я ударюсь о поверхность воды? От этого зависела моя жизнь. С такой высоты и на такой скорости вода будет для меня твердой, как бетон. Мне кое-как удалось выпрямиться в воздухе, и когда мои ноги жестко ударились о воду, я почувствовал этот удар всем позвоночником, а потом…
Больше ничего.
Полная темнота.
Пронизывающий холод.
Вода в ушах, в носу, в глазах.
Оглушительная тишина, поглотившая меня без остатка.
Мое ослабевшее тело без конца погружается в бездну – в бездну, которая не кончается.
Ощущение густой тины, клейкой и неприятной, которая принимает меня, поглощает и пытается удержать в своих липких складках.
Я попытался высвободиться, сделал энергичное усилие, задействовал руки и ноги, чтобы вырваться и попробовать подняться на поверхность. Но вверх ли я двигался? Не было никаких ориентиров. Ничего. Просто наудачу. Или интуитивно.
Затем у меня возникло ощущение бесконечного подъема, безнадежного сражения с миллиардами кубометров воды и катастрофической нехваткой кислорода, но я яростно желал выбраться и выжить.
И в конце концов волшебным образом я оказался на поверхности; когда свежий воздух стремительно наполнил мои легкие, я почувствовал что-то близкое к полному счастью.
Я был спасен. Посреди пролива, но спасен.
Мне, разумеется, нужно было добраться до берега, но я чувствовал в себе необходимые силы, теперь я это знал. Так что я позволил себе отдышаться, наслаждаясь этой чудесной возможностью дышать, опьянением от того, что жив.
Огни Манхэттена сверкали, как миллионы светлячков на краю воды. Отдаленная перекличка сирен возвещала о бьющей ключом, бурной жизни мегаполиса. Это был самый прекрасный город на свете.
Вдруг я услышал звук мотора «Зодиака» и увидел, как лодка движется в моем направлении.
Видимо, у Анны возникли угрызения совести, когда ей пришлось наблюдать, как я падаю с канатной дороги. Мне даже не придется плыть, чтобы добраться до берега!
Я поднял руки в воздух, чтобы помочь ей заметить меня в темноте, но оставался на плаву, все время двигая ногами. Однако я быстро понял, что это ни к чему: мое местонахождение обнаружили, «Зодиак» несся прямо на меня, передняя часть лодки задралась вверх. Но… он приближался на огромной скорости и…
Анна меня не увидела! Она…
Я нырнул в последний момент и услышал под водой рев мотора, чуть приглушенный слоем воды. Винт двигателя прошел прямо надо мной, создав мощное колебание воды. Одним движением я мгновенно вынырнул на поверхность.
– Анна! Я здесь! Анна!
Она уже успела развернуться и возвращалась ко мне. Я победил.
Но «Зодиак» снова мчался на полной скорости прямо на меня, и я едва успел еще раз нырнуть, в ужасе от очевидного: она хотела меня убить.
Мне надо было выбираться. Я поплыл под водой, чтобы оказаться как можно дальше от места моего последнего появления на поверхности, и плыл, пока хватало дыхания, затем осторожно вынырнул, выставив на поверхность воды только нос и глаза, чтобы иметь возможность сделать вдох и посмотреть, что происходит. «Зодиак» дожидался меня на курсе, как мрачная акула, но то, что я увидел, кроме него, подарило мне надежду: в том же направлении, чуть дальше, шел катер морской полиции. Я вскинул руки в воздух и заорал:
– Полиция! Полиция! Полиция! На помощь! Полиция!
Но мотор «Зодиака» немедленно взревел, направляя лодку прямо на меня на полной скорости. Невероятно, что ей хватило смелости продолжать на глазах у полиции!
Мне снова пришлось нырнуть, но на этот раз я тут же выскочил из воды, сразу после того, как надо мной пролетела лодка, и завопил еще громче:
– Полиция! На помощь! Полиция! Ко мне!
На катере зажегся прожектор, который начал обшаривать поверхность воды в разных направлениях. Я продолжал махать руками и орать, пока мои крики не заглушил мотор «Зодиака»… он возвращался. В тот самый момент, когда луч прожектора добрался до меня, мне ничего не оставалось, как снова нырнуть.
Я застыл в неподвижности под водой в полном недоумении. Почему Анна никак не уймется… да еще и в присутствии полиции? У нее не было ни единого шанса сбежать. Это походило на самоубийство… Почему она так желала моей смерти, что ради этого готова была пожертвовать собой?
Когда я очутился на поверхности, полицейский катер досматривал «Зодиак» в паре-тройке сотен метров от меня. Они явно меня не видели… и не могли больше меня ни видеть, ни слышать на таком расстоянии. Я опасался того, что они ограничатся устным предупреждением Анне за превышение скорости в прибрежной зоне и отправятся восвояси. А я снова окажусь в ее власти.
Я был измотан, и мне нужно было как можно скорее добраться до берега. Побережье острова Рузвельта было ближе, так что я собрался с последними силами и поплыл, поплыл, поплыл.
Добравшись до берега, я наконец выпрямился и вышел из воды, а затем обернулся, чтобы осмотреть пролив. Полицейский катер все еще был рядом с «Зодиаком». Очень хорошо. Я сделал несколько шагов и упал на песок на колени, а потом повалился на спину. Я восстанавливал дыхание, полной грудью вдыхая свежий воздух и глядя в звездное небо широко открытыми глазами.
В третий раз за день меня пытались убить.
Я оказался посреди ночи на этом несчастном острове, в резиденции психопата, и единственным средством отсюда выбраться была канатная дорога, охранник на которой во что бы то ни стало хотел меня сцапать. Прелестно.
Звук приближающихся быстрых шагов заставил меня поднять голову. Кто-то бежал в мою сторону.
Я вскочил одним прыжком и повернулся, сжав кулаки, навстречу тому, кто приближался ко мне в темноте.
Но мрак расступился и…
Это была Анна.
Мне показалось, что я схожу с ума, теряю рассудок, в голове у меня все помутилось.
– Тим! Ты жив и здоров… – сказала она в слезах.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы выйти из замешательства и разжать кулаки.
– Я думала, что «Зодиак» тебя убил, – пробормотала она, бросаясь в мои объятия.
Я все еще был в оцепенении, мысли лихорадочно метались у меня в голове, я уже ничего не понимал, меня раздирали противоречивые чувства.
– Я так перепугалась, – лепетала она сквозь рыдания.
Слезы Анны возымели на меня свое действие. Я расслабился и вдруг почувствовал волнение от того, что обнимаю ее.
Она выглядела потрясенной и одновременно обрадованной.
Я уткнулся носом в ее волосы и долго вдыхал ее запах, закрыв глаза.
Эта череда невероятных событий словно освободила мой разум. Я больше не думал, я довольствовался тем, чтобы следовать своим инстинктам и велениям своего тела.
Анна прижалась ко мне; обхватив ее руками, я нежно обнимал ее, наслаждаясь теплом касавшегося меня тела. Мой подбородок скользил по ее вискам, мои губы задели ее щеку, и я ощутил вкус ее солоноватых слез, пьянея от аромата ее кожи.
Наши губы сблизились, когда она медленно подняла лицо. Нежность ее дыхания окончательно меня сломила. Я чувствовал, что буквально тону. Самым бесповоротным и восхитительным образом.
И тут я вспомнил о своем кузене.
– Надо бежать к башне «Блэкстоун»! Мой двоюродный брат работает там сегодня вечером и…
– Я знаю, слышала, как ты говорил об этом.
Ее зрачки весело сияли в темноте.
– Значит, идем туда? – неуверенно сказал я.
– Это будет сложновато…
– Почему?
– Сначала тебе придется… отпустить меня, – ответила она с лукавой улыбкой.
После секундного колебания, во время которого мое тело явно вступило в борьбу с разумом, я разжал объятия.
– У нас проблема, – сказал я. – У нас больше нет «Зодиака», чтобы добраться до Манхэттена.
– Поедем по канатной дороге. Но на этот раз сядем в вагон…
– Охранник меня узнает, – ответил я, покачав головой, – и ничего хорошего из этого не выйдет. Он попытается задержать меня, пока не приедет полиция. В любом случае он ни за что не позволит мне подняться в вагон.