— Они — не бойцы. Опыта нет, навыков нет. На стенах еще можно продержаться, несколько бывалых вояк есть…но их слишком мало, и против профи корпоратских долго не продержаться…
— Хреново…
— Еще не забывай, что где-то тут матка, морф-Максимилиан и целая орда Дэвораров.
— Я поняла. Подберу дока, отвезу на корабль. Может, у него таки получится решить проблему со вторым шаттлом? Если нет — тогда его за штурвал моего шаттла, а сама спущусь сюда на «Буревестнике». У него небольшой арсенал есть, так что хоть как-то поддержу.
— Было бы неплохо…
Интересно, чем она тут поможет, блин…хотя, чем черт не шутит? Тем более я и не помню, что там у «Буревестника» за вооружение есть? Я как-то запамятовал, да и не особо присматривался…
Эх, Арменка…ты куда запропастился, когда так надо?
О! А вот и стрелок с ракетометом! Высунулся-таки! А ну, иди сюда!
Для гарантии я выпустил веером всю оставшуюся в накопителе энергию, и не зря — из пяти импульсов лишь один по касательной задел стрелка. Черт! Прицел тут хреновый.
Тем не менее, смог-таки попасть, а это главное.
И попадания моего хватило с головой.
Способный пробивать стальные стены импульс, даже по касательной зацепив человека, серьезно его ранил, да еще и заставил вспыхнуть, как спичку.
Спустя несколько мгновений сдетонировал боеприпас, и вместо стрелка осталась небольшая воронка, ну а его самого разметало по сторонам.
Вот только перед тем, как это произошло, гадина таки успела выпустить ракету, и полетела она в сторону нашего «Гекатонхейра».
Слава богам, космосу и всем прочим, нормально навестись, зафиксировать цель он не успел, так что снаряд пошел мимо, угодив в одну из створок ворот.
Тем не менее, жахнуло солидно.
Людей, оказавшихся поблизости, буквально «сдуло». А еще Рейнгольд в своем кресле, как мне показалось, дернулся так, как будто в него что-то попало.
Но нет — огонь вести не перестал, так что, может быть, что-то рядом ударило, напугав.
Хорошо, конечно, но мне бы валить отсюда. Пожар в кабине и не думает стихать, скорее наоборот — разрастается. К металлу не притронуться — он буквально скоро плавиться начнет…
Так, только вот этот ящичек, что лежал в дальней части кузова, я все же с собой утащу, пригодится. Крякнув от напряга, я взвалил на плечо здоровенный армейский ящик с запертой крышкой. «Флешка» повисла на ремне, на боку. Увы, но одной рукой я могу или тащить, или стрелять, никак не то и другое. Прыжок, подошвы ботинок бухают по асфальту, и стоит мне сделать только пару шагов, как что-то очень сильно бьет в чертов ящик, от силы удара и неожиданности меня ведет в сторону, я невольно делаю пяток шагов боком, выпускаю свою ношу.
Перекатываюсь вперед, используя инерцию падения, и вскакиваю на ноги только для того чтобы покатиться вновь — уже от попадания в левую руку.
Искры, запах паленой проводки. Кажется, пуля доломала произведение искусства протезирования.
Плевать, главное, что я еще жив. Похоже, парочка снайперов-корпоратов таки решила срубить бабла: целятся исключительно в меня.
Очень плохо. Я могу только одно сделать.
Собравшись, как пружина, я «стреляю» собственным телом. Прямо-таки ныряю за невысокую живую изгородь ближнего дома, и уже оттуда, огрызнувшись по снайперам из ФЛ-6, высаживаю дверь ногой, влетаю внутрь.
В этот же момент за спиной две пули крупного калибра разносят дверной косяк, пролетев буквально в миллиметрах от меня. Очень хорошие стрелки — почти достали…
Вот же дерьмо, а! И дальше что?
Обследование дома выявило, что он, во-первых, сделан из хорошего бетона, и достать меня здесь пока не смогут, а во-вторых, что противники тоже не идиоты: вижу парочку с пусковыми установками. Вот ведь, засранцы, решили зайти со стороны. Проберутся по домам-развалинам и попытаются накрыть «Гекатонхейр» неожиданным ударом.
Ну, вот вам, гады, сюрприз — не только вы огородами бегать умеете!
Убить я сумел лишь одного, впрочем, «флешка» не для такого предназначена. Это, по сути, гаусс-дробовик, а не штурмовая винтовка. И прицельный огонь по одиночному противнику, к тому же находящемуся от тебя в доброй сотне метров, не для «флешки».
А вот у корпоратов пушки как раз таки и предназначены для дальней атаки — их штурмовые винтовки мгновенно загнали меня обратно в дом. В смысле заставили отойти от окна и спрятаться за стеной.
Черт! И что дальше? Я могу попытаться «рашануть» их, но имеет ли это смысл? Если у ребят есть парочка легких пулеметов, то я тупо подставлюсь, меня нашпигуют свинцом.
Но и сидеть тут — так себе вариант. Просто подойдут, и закидают гранатами. Что ж делать-то, а…
Внезапно стенки домика содрогнулись от близкого взрыва. Сила его была такова, что вынесло к чертям все окна и дверь. Придя в себя, выглянув наружу, я увидел лишь клубы дыма и столб пламени на месте вездехода. И тут меня осенило. Ого! Это кто тут развлекается?
Дым продолжал распространяться, огонь разгорался, и тут до меня дошло — вот он, тот самый шанс. Дым и пламя скроют меня на несколько секунд от снайперов, есть шанс проскочить.
Прыжок из окна.
Опять за спиной свистят пули и бьют куда-то в здание.
Плевать! Бегу.
Держаться в дыму! Не высовываться!
Главное, чтобы Дэворары не попались по пути. Хотя нет, им здорово досталось — порасползались, кто куда…
Но как же не вовремя корпораты заявились! Это ж надо так? Ну почему не тогда, когда мы тут от тварей отбивались? Или почему не еще раньше, чтобы монстры и корпораты между собой сцепились? Откуда вообще эти уроды в черном выпрыгнули? Где были до этого?
Мои мысли никто не слышал, и отвечать не собирался, зато, как выяснилось, противник меня все же видит — я слышу, как свистят пули, как бьют в асфальт. Пока что лишь чудом меня не зацепили, но до спасительных ворот еще бежать и бежать…
Пальба вокруг не прекращается, но я все еще цел. Даже не ранен. Как так — без понятия. Но вопросы задавать — плохая идея. Жив и жив, ближе к цели, и славно.
Бздяяяммм!
Удача кончилась за двадцать метров до укрытия. Очередная пуля не свистнула, как остальные, рядом, а впилась прямо в мое тело, и меня швырнуло вперед, на асфальт.
Удар пришелся в левую сторону спины, чуть ниже лопатки. Но боли нет. Пока.
Я завел руку за спину и нащупал…
Вот черт! Вот блин!
Пуля, угодившая мне в спину, на глубине в сантиметр натолкнулась на какую-то преграду. В смысле, внутри моего тела было нечто, что смогло ее остановить. Как я узнал? Очень просто: засунул туда пальцы и сразу нащупал расплющенную пулю. А попала она в…
На ощупь это был панцирь, хитин, вроде того, какой покрывает тела Дэвораров.
Похоже, мой организм продолжает мутировать. Хорошо ли, плохо ли это — пока не хочу даже думать. Наверное, хорошо, раз эти мутации спасли мне жизнь.
Сильный порыв ветра ударил в лицо, прижал тело к асфальту, что-то заревело, завыло, тут же в меня прилетели тучи песка и пыли.
Что это?
Я поднял голову и огляделся. Практически сразу же, на фоне неба увидел огромную машину, медленно снижающуюся, садящуюся где-то на территории завода.
Шаттл! Элен прилетела! Молодец, как раз вовремя! Но…
А почему «Гекатонхейр» не стреляет?
Рейнгольд уже не сидел в кресле, он лежал, упав вперед. В его теле была всего одна рана — небольшая, с оплавленными краями. И из нее небольшими толчками все еще выплескивалась ярко-алая кровь. Черт! Сраные снайперы!
Я быстро подскочил к нему, перевернул на спину.
Да он еще жив!
Тут же принялся сдирать с него бронежилет.
Блин, парню придет конец, если прямо сейчас не помочь.
Он просто истекает кровью. Или же… Я ведь могу ему помочь. Только вот как? Знаю! Я точно знаю, что нужно делать. Но осознание того, что предстоит, прямо-таки кинуло меня в дрожь.
Ладно, если я буду тут рефлексировать — человек умрет. Попытка ничего не изменит, если будет неудачной, а все остальное… Какая разница, как помочь? Главное — помочь, или он умрет.
Он умрет и так, и так. Я глубоко вздыхаю и вонзаю в рану указательный палец. Когда мой ноготь достигает глубины, на которую вошел стальной шарик, я чувствую, что палец мой удлиняется и словно бы начинает расщепляться, превращаясь в пучок щупалец, каждое из которых в свою очередь ветвится на еще более мелкие.
Щупальца расползаются по ране, часть из них обвивается вокруг застрявшего осколка, часть продолжает углубляться в плоть, внедряясь в стенки сосудов, разорванных прохождением раскаленного металла. И они принимаются з работу, сплетая их, соединяя. Если не хватает «исходного материала», щупальца «отрываются», оставаясь там, где работали, служа эдакими соединителями. Работа идет медленно, но на деле кровь уже не бьет из раны, я знаю, что жизни раненого практически ничто не угрожает…
Мой палец покидает рану, возвращаясь в исходную «форму», при этом часть щупалец, словно червяки, извиваются на подсохшей корке, цепляются за нее, стягивают, будто нитки.
Фу-ух! На месте смертельной раны — зеленоватый пульсирующий шов, «щупальца» истончаются, бездвижны…
Господи, боже мой! Что это за хрень вообще была? Я таки окончательно превращаюсь в Дэворара? Хитин в теле, теперь это…
Что будет дальше? В конце концов, я стану чем-то вроде жнеца, одной из этих уродливых тварей, но с человеческим разумом? Или же и он изменится, сделав меня просто одной из этих тварей?
Нужно как можно быстрее к доку. Нужно, чтобы он помог, проверил, остановил это…
Но я устал. Я смертельно устал, не могу больше.
Я должен схватить раненого, увести его, но я не могу. У меня даже нет сил, чтобы подняться на ноги…
Темнота охватывает меня, перед глазами все плывет, но я вижу две фигуры, приближающиеся ко мне…
Кто это? Свои или враги? Что им нужно?
— Вот этот урод! — слышу я. — Вали его!
— Живым возьмем! Погляди на него — это просто кусок мяса!
Злость охватывает меня. Ярость буквально выплескивается, однако усталость сильнее. Я представляю, как вскакиваю и просто рву эту парочку голыми руками.