– Тут не так уж и много. Можно я возьму все? – спросила она нерешительно.
– Да задавись ты, тварь, только исчезни! – заорал Клим.
Через несколько минут девицы уже не было в квартире, а Клим в бессильном бешенстве продолжал голым расхаживать по комнате, не убирая трубку мобильного телефона от уха. Наконец он закончил разговор и швырнул телефон на кровать, продолжая вышагивать по комнате в тяжелых раздумьях. Ему вспомнился период жизни десятилетней давности, когда он набирал в свой подвал-качалку наиболее крепких и отмороженных на всю голову парней, готовых рвать всех подряд, лишь бы продемонстрировать свою мощь и силу. Счастливые понятные времена! Были свои, были чужие, были даже какие-то благородно-романтические правила, замешанные на уголовных понятиях. Сколько с тех пор всего пришлось пережить и преодолеть! Наезды конкурентов, жестокие войны за сферы влияния, внутренние расколы и предательства, несколько неудавшихся покушений, сложные игры с властью, где в ход шло все, начиная от подкупа и заканчивая безжалостным грязным шантажом! Однако то, что сообщил дрожащим голосом Гулевский, не укладывалось ни в какую схему! Опять убиты его парни, отправившиеся в этот чертов Глуховецк. Убиты очень профессионально и точно! Судя по всему, их расчетливо заманили в западню на бензоколонке и, как зайцев, перестреляли одного за другим.
«Может, прав Гулевский насчет этого суперкиллера Фикуса? Но кто нанял эту паскуду и зачем?» – опять в сознании Клима возник образ какого-то мрачного таинственного незнакомца, который из своей темной пещеры выслеживает его людей и просто мочит их без разбора ради собственного удовольствия.
– Фикус, блин! – злобно прошипел Клим, затем подошел к журнальному столику, на котором со вчерашнего вечера стояла недопитая бутылка водки, налил себе полстакана и быстро выпил, не закусывая. Спиртное подействовало успокаивающе. Постояв с закрытыми глазами несколько секунд, он опять схватил мобильный телефон и набрал нужный номер. Трубку долго никто не брал, но наконец он все же услышал ровный спокойный голос: «Алло!»
– Э, как там тебя, это Клим, дай срочно Сему! Если спит, разбуди! Что хочешь делай, но мне надо, блин, с ним срочно переговорить! – проорал он в трубку.
В телефоне на какое-то время повисла тишина. Затем тот же ровный спокойный голос проговорил:
– Меня зовут Алексей, простите, но ничем не могу помочь. Сегодня ночью Семен Борисович умер. Его тело час назад увезли в морг.
– Вот же черт! Мои соболезнования и всякое такое… – досадливо воскликнул Клим. – Слушай, Алексей, мне надо понять, кто к нему вечером приходил. Ты помнишь хоть что-то, о чем они разговаривали? Может, звучали какие-нибудь имена?
– Да нет, – задумчиво проговорил Леха.
– А не звучало ли в разговоре такое погоняло Фикус, не помнишь? – спросил Клим, наливая в стакан оставшуюся в бутылке водку и залпом проглатывая содержимое.
– Нет, – изумленно проговорил Леха. От этого вопроса он присел на стоящий рядом стул и растерянно начал тереть лоб, пытаясь понять, откуда Клим может знать о Фикусе.
– А ты же говорил, что ты при Семе постоянно был два последних года. Так? А раз так, то ты мне скажи, были ли у Семы за последнее время с кем-нибудь терки? – пьяно покачиваясь, прорычал Клим.
. – Я знаю обо всех конфликтных ситуациях Семена Борисовича, – важно проговорил Леха.
– Ну так поделись! – заорал Клим.
– Во-первых, Семен Борисович полгода конфликтовал с домоуправлением по поводу неправильного начисления за электроэнергию, во-вторых, у него был спор с одним из соседей по дачному участку, который незаконно перенес забор на его территорию. А кроме того, одна девица утверждала, что она его дочь, и пыталась отсудить у него полквартиры. Но адвокат, нанятый Семеном Борисовичем, ей объяснил, что она не имеет на жилплощадь Семена Борисовича никаких прав. После этого та девица исчезла. Был еще один скандал с соседом по поводу…
– Все, заткнись! – заорал Клим. Неужели Сема на старости лет на самом деле превратился в овоща, воюющего за забор на дачном участке? В это как-то не верилось. Сема Седой, которого он когда-то знал, быстрее закопал бы соседа под тем самым забором, чем начал бы какую-то дурацкую тяжбу. Но уж слишком уверенно этот Алексей говорит обо всех Семиных войнах. Похоже, он действительно был в курсе его жизни. «Видать, старик и в самом деле на старости лет выжил из ума!» – со смешанным чувством жалости и брезгливости подумал Клим.
– Ладно, я понял, – проворчал Клим и швырнул трубку. Но она тут же заверещала, тревожно вибрируя. Клим схватил ее и услышал голос Чукчи, водителя второй группы, оставшейся возле дома Борисыча. Чукча начал что-то невнятно быстро тараторить, но Клим прервал его яростным криком: «Срочно домой! Потом все расскажешь!» И, опустившись на кровать, он с опаской покосился на телефон, словно тот был источником всех его неприятностей.
Леха сидел на стуле и не мигая смотрел в стену. Ему вспомнилось, как в детстве, очнувшись после аварии, он узнал, что его родители погибли. Как он ревел, когда до него наконец дошло, что матери и отца больше нет, и как вдруг появился Борисыч, который, смущаясь, неумело обнял его и тихо проговорил: «Ничего, парень, ничего! Без потерь жизни не бывает. Мы с тобой справимся с этой бедой, увидишь». И в тот момент Леха остро ощутил, что этот незнакомый худощавый мужик, излучающий уверенность и внутреннюю силу, его действительно не бросит, не предаст и не оставит в беде одного. «Борисыч, Борисыч!» – с болью в голосе пробормотал Леха и смахнул появившуюся в уголке глаза слезу. Несмотря на то что он уже давно был готов к тому, что старика скоро не станет, и они многократно без лишнего драматизма обсуждали все нюансы, которые могут возникнуть после его кончины, все равно смерть Борисыча оказалась для Лехи неожиданным тяжелым ударом.
Глава 41
Подполковник Неменялин сидел в пижаме на кухне и вытряхивал в стакан с водой капли валерьянки из темно-коричневого пузырька. В какой-то момент он вдруг понял, что уже давно трясет пузырек чисто автоматически. Взяв стакан, он, морщась, принюхался к содержимому, вздохнул и отодвинул его в сторону. Затем поднялся, усталой шаркающей походкой подошел к холодильнику, извлек из него открытую бутылку водки и тарелку с нарезанной колбасой. Две рюмки водки подействовали более эффективно, чем стакан с валерьянкой.
Ночной звонок Гулевского поверг Леонида Петровича в шок, прервав на самом интересном приятный легкий сон. Все превентивные меры, направленные на стабилизацию эскалации насилия в городе, оказались тщетны. На автозаправке на выезде из города опять произошла бойня. Убито четверо человек, по предварительным данным, только что прибывших из Москвы.
«И наверняка след опять приведет к этому вознесшемуся до небес ублюдку Климу. Да что же это происходит, что их всех сюда тянет, словно тут медом намазано? Надо срочно поднимать все старые дела, связи и подробнее выяснять все о деятельности Клима в Глуховецке. Все приходится делать самому, положиться не на кого. И Гулевский какой-то странно притихший вернулся из Москвы. Словно был не на совещании областных замов, а на похоронах. Может, что-то недоговаривает?» – рассматривая пустую рюмку в руке, подумал Неменялин.
Затем он медленно встал со стула и, согнувшись, шаркающей походкой направился в ванную комнату. Уже рассвело, и пора было собираться на работу. Подчиненным требовалось продемонстрировать несгибаемую волю, собранность и готовность к решению любых задач. Бреясь, он услышал, как на кухне возится жена, что-то негромко напевая себе под нос.
«Везет же человеку! – с грустью подумал Леонид Петрович. – Ни выволочек от вышестоящего начальства, ни груза ответственности за происходящее, ни злобной критики со стороны совсем распоясавшихся СМИ. Знай себе готовь завтраки да ужины. Через полчаса заедет машина, и начнется новый кошмарный день. Как же все надоело!»
Гулевский уже сидел у себя в кабинете, когда увидел в окно подъехавшую черную служебную «Волгу» начальника.
– Ну, не одному же мне бодрствовать, – злорадно усмехнулся капитан, глядя, как из машины, зевая и тяжело кряхтя, вылезает Неменялин.
На столе, как всегда, неожиданно и в ранний утренний час тревожно раздался первый телефонный звонок. Это был дежурный. Он сообщил, что в Валентиновке был замечен молодой человек с девушкой, по описанию похожий на пропавшего таксиста. К сожалению, парочка успела исчезнуть до прибытия наряда. Местные жители пытались их задержать, но те оказали вооруженное сопротивление и сбежали. К счастью, никто не пострадал. Сейчас усиленный наряд ведет активные поиски сбежавших. Вероятно, беглец с девушкой будут пытаться прорваться к станции. Приняты все меры по задержанию подозреваемого.
Глава 42
Как только появлялся свет фар и слышался далекий гул двигателей редких автомобилей, Федор и Маша быстро бросались в кювет и ждали, когда машина проедет мимо. В очередной раз прижавшись к холодной влажной земле, они заметили, как в сторону Валентиновки промчались два милицейских газика, изрыгая рев прожженными глушителями. Глядя им вслед, Федор тихо проговорил:
– Кажется, эти за нами поехали.
– Мы сейчас, наверное, похожи на партизан, решивших взорвать вражеский поезд, – мрачно проворчала Марьиванна. – Что-то не видно твоего пионерлагеря.
– Я думаю, осталось еще минут двадцать пути, – бодро ответил Федор и украдкой посмотрел на часы. Его самого уже начали одолевать сомнения, но он старался раньше времени их не выказывать, мысленно разрабатывая в голове план Б на случай, если пионерлагерь так и не удастся найти. Однако при всем старании план Б в его голове как-то не выстраивался. Поэтому оставалось придерживаться только первоначального плана и постараться не допустить «паники на корабле».
Так в движении прошло два с половиной часа, и Федор уже начал продумывать свою покаянную речь по поводу допущенной ошибки в расчетах, как неожиданно Марьиванна радостно вскрикнула, тыча куда-то пальцем. В свете выглянувшей луны наконец на дороге появился старый указатель с надписью: «П/л «Ленинский маяк». Федор облегченно вздохнул и ущипнул Машу за талию, та шутливо шлепнула его по руке и в радостном возбуждении пошла через поле в указанном направлении.