– Мои дорогие, я понимаю ваше недоумение и приношу вам свое извинение, но что поделать, трудные времена вынуждают соблюдать определенные меры предосторожности. Тем более что Семочка предупредил меня, что нельзя исключать, что за вами, Феденька, возможно, будут приглядывать. Либо с вашего согласия, либо без него. Вы проверочку прошли. Вас никто не пас, с вами никто не пытался связаться, вы тоже ни с кем не пытались связаться, кроме Лешеньки. Значит, теперь мы можем спокойно поговорить о делах.
– Интересно, а если бы я не прошел вашу проверочкку, то что бы случилось? – насупившись, спросил Федор.
– Да ничего особого. Пашенька бы вас убил. Быстро и безболезненно. Он в этом большой мастер, – буднично проговорил Яков Борисович.
– Да ладно вам, Яша! Обошлось ведь! Зачем о грустном? – смущенно пробормотал Пашенька. Федор покосился на его добродушную физиономию и поежился.
«Видимо, у них это семейная традиция. При каждом Борисыче обязательно есть свой Леха-Пашенька», – рассеянно подумал Федор.
– И то верно, мой друг! Давайте, мои дорогие, я вам кое-что поясню. Я не занимаюсь изготовлением фальшивых документов. Я создаю новые личности. А точнее, историю жизни и подтверждающие эту историю документы. На протяжении жизненного пути каждого добропорядочного гражданина нашей родины сопровождает множество различных документов. Свидетельства о рождении, комсомольские, профсоюзные, военные билеты, паспорта, дипломы об окончании чего-нибудь, свидетельства о браке, а порой и свидетельства о смерти. Мои документы пройдут любую проверку. Это очень серьезный и ответственный бизнес, в который вовлечены многие люди и организации – ЗАГСы, паспортные столы, участковые, причем все это в различных регионах. Вы понимаете масштаб моей деятельности и о чем я говорю?
Федор покосился на Машу и угрюмо кивнул головой.
– Некоторое время назад Семочка попросил меня по-братски создать вам новые личности. Это, как вы понимаете, будет стоить определенной сумы денег.
– Яков Борисович, простите за прямоту, а можно сразу уточнить, сколько именно? – спросил Федор.
– По двадцать пять тысяч долларов за новую жизнь, мой дорогой. Мне кажется, это вполне по-божески, – тут же скороговоркой ответил Машин дядя.
– Мы столько не потянем. Готов заплатить по восемнадцать, – без раздумий ответил Савченко. Марьиванна бросила на него удивленный осуждающий взгляд.
– Позвольте, но я Семочке сразу сказал о стоимости данных услуг и возражений не было! – возмутился Яков Борисович.
– Дело в том, что в пути мы немного поиздержались, – спокойным тоном, нагло глядя в глаза Якову Борисовичу, соврал Федор, – и сейчас способны заплатить только по восемнадцать тысяч. Так вы нам поможете с учетом того, что заставили нас пережить в процессе вашей проверочки?
Яков Борисович насупился, уставившись в стол, что-то калькулируя в уме. Затем резко поднял голову и радостно проговорил:
– Хорошо, так и быть, по девятнадцать – и по рукам. Я думаю, это будет честно и справедливо. Хоть я и первый раз иду на подобные уступки, но будь по-вашему. Ведь мы практически родня! Но у меня есть одно условие. То время, что вы будете ожидать бумаги, а это может быть месяц, а то и два, вы будете жить и немножко работать у меня на даче. Никакой связи с внешним миром, полная изоляция, как карантин в лепрозории. Ни шагу за забор. И нам всем спокойнее, и по дачке мне поможете.
– Договорились, – проговорил Федор. – По девятнадцать мы, возможно, как-нибудь еще переживем. Что думаешь, Машуля?
Девушка растерянно кивнула головой. Дядя Яша протянул руку: «Поздравляю, молодой человек, верное решение!»
Федор пожал протянутую руку. Решив главный вопрос, все расслабились и в ожидании заказа принялись оживленно болтать о всяких пустяках. После окончания обеда Федор первым спустился в холл первого этажа и стал ждать остальную компанию, поглядывая на улицу сквозь огромное витражное стекло. В этот момент к нему подошла симпатичная девушка в коротеньком платьице и с волнующим декольте. Держа в красивых изящных пальцах тонкую длинную сигарету, она проникновенным томным голосом обратилась к Федору:
– Простите, у вас не будет зажигалки?
Федор растерянно помотал головой:
– К сожалению, нет. А вон стоит парень с сигаретой. Вы попросите у него.
– Может, вы у него попросите? А то мне как-то неловко, – глядя на Федора многозначительным взглядом, проговорила девушка. Федор кивнул головой, подошел к парню, попросил зажигалку, дал прикурить девушке, а затем вернул зажигалку хозяину. Девушка выпустила вверх струю дыма и мягко проговорила:
– А вы, кажется, не местный, верно? Видимо, вы… – договорить она не успела. Сзади послышался голос Марьиванны, не предвещающий ничего хорошего:
– Так, коза, отскочила отсюда по-быстрому! Молодой человек занят!
Девица быстро зыркнула на Марьиванну и тут же молча с недовольным видом куда-то исчезла.
– Поздравляю, Феденька! – ехидно проговорила Маша. – А ты, оказывается, пользуешься успехом у местных проституток!
– Да ладно! – воскликнул Федор. – Ты действительно думаешь, что эта девушка…
– О господи! Савченко, ты действительно стопроцентный домашний Фикус! Точнее не скажешь! – усмехнувшись, проговорила Марьиванна, глядя на покрасневшего и смущенного Федора.
Глава 52
Дача Якова Борисовича представляла собой трехсотметровый двухэтажный особняк, находящийся в стадии внутренней отделки. Вся территория в двадцать соток была обнесена глухим зеленым забором из профнастила. Внешне все выглядело не лучше и не хуже, чем у большинства жителей коттеджного поселка, добротно и незатейливо. Вдоль всего забора торчали облетевшие перед зимой неряшливые кусты шиповника и дикой малины.
Но это была только внешняя видимость. Внутри за забором стоял современный, в духе шале дом, имевший с одной стороны большие витражные окна. Весь участок был тщательно ухожен. По периметру росли подстриженные туи вперемежку с пушистыми соснами. Мощенные плиткой дорожки плутали между буйными высокими кустами каких-то экзотических растений. То тут, то там из земли торчали круглые матовые светильники. Чувствовалось, что устройством территории занимались профессионально. Внутри дома шел ремонт. Большинство помещений были завалены грудами строительного материала и различными инструментами. Несколько комнат на первом этаже были временно предоставлены под жилье работникам. В них стояли скромные раскладушки, застеленные солдатскими одеялами, масляные обогреватели, маленькие столики и скромные одностворчатые шкафы для личных вещей. В одно из таких помещений были поселены Федор и Марьиванна.
Кроме них, в доме было еще четверо молдаван, среди которых только бригадир немного говорил по-русски. Раз в два дня на участок приезжал архитектор – среднего возраста мужчина с косичкой, который быстро пробегал по всем этажам, хватался за голову, традиционно устраивал разнос бригадиру и стремительно уносился прочь на помятом черном «Ниссане-Алмере».
Бригадир во время разноса горестно вздыхал, кивал головой и обещал все исправить. После отъезда архитектора бригадир на своем языке устраивал разнос коллегам, после чего те горестно вздыхали, кивали головами и приступали к дальнейшей работе. Федор, имевший опыт строительных работ при перестройке Зябликов, легко влился в трудовой коллектив. С ним все были вежливы, корректны, и он отвечал тем же. Марьиванна взяла на себя обязанности повара. Она где-то достала книгу «О вкусной и здоровой пище» и каждый день с энтузиазмом экспериментировала у плиты. Чаще всего ее стряпня вызывала всеобщий рокот одобрения, но иногда случались проколы, и тогда все ели молча, искоса бросая недовольные взгляды на девушку В такие минуты Марьиванна злилась, краснела, а потом, хлопнув дверью, уходила к себе. Четыре недели на даче, свежий воздух, физический труд, спокойный ритм жизни привели нервы молодых людей в относительный порядок. В какой-то момент Федор поймал себя на мысли, что ему нравится такая простая размеренная жизнь, и он поделился этим соображением с Машей. Та усмехнулась, но ничего не сказала.
Как-то днем на втором этаже дома раздался телефонный звонок, и бригадир молдован позвал к трубке Федора. Это был Леха. Он коротко рассказал, как прошли похороны Борисыча, а также о том, что через пару дней после смерти старика в Москве был убит Клим. Оказывается, в СМИ было много шума по этому поводу. В какой-то момент Леха замолчал, а потом, тщательно подбирая слова, проговорил:
– Со стороны Клима поиски прекращены, но это не значит, что все закончилось. Есть еще менты и два персонажа, которые продолжают рыть землю в том же направлении. Поэтому я рекомендую выполнять все Яшины требования по соблюдению режима. Так будет полезнее для здоровья.
– Я понял, – задумчиво ответил Федор. – А кто эти персонажи?
– Не сейчас, потом поговорим, когда вы распрощаетесь с Яшей, – быстро ответил Леха. – В городе многое произошло за это время, все непросто. В день смерти Борисыча у нас кто-то грохнул четверых бойцов Клима. В городе непонятно откуда поползли слухи о страшном кровавом киллере по кличке Фикус. Поговаривают, что чуть ли не все убийства, произошедшие у нас за последнее время, – это дело его рук.
В трубке повисла пауза. Федор растерянно молчал, пытаясь понять, что все это может значить. Наконец Леха проговорил:
– Прежнего начальника городского управления внутренних дел срочно ушли на пенсию, говорят, не без помощи его зама. Теперь тот на его месте. Ходят слухи, что он немного двинулся башкой на поиске кровавого и неуловимого Фикуса. Ладно, не буду грузить тебя лишними подробностями. Как закончите гостить у дяди Яши и съедете от него, позвони мне. Но не раньше. Хорошо?
– Договорились, – ответил растерянно Федор.
Вечером перед сном он вместе с Машей вышел подышать воздухом и увлек девушку в дальний конец участка, где среди сосен стояла одинокая скамья. Усадив на нее Марьиванну, Федор подробно пересказал ей разговор с Лехой.