– С этими материалами сейчас работают, – ответил Артем. – Переживать за ваших врагов не стоит в любом случае. Могу сказать, что своими материалами вы здорово осложнили им жизнь. В общем и целом вы своего добились – все трое арестованы. Коршунов оказался хладнокровным убийцей, за ним числятся три трупа. Помимо этого он устраивал нелегальные бои, вне рамок своей боксерской ассоциации. Черемесов привлечен за сексуальные связи с несовершеннолетними девушками. С работы его с треском уволили – вскрылись факты взяточничества и превышения должностных полномочий. Ему светит немалый срок за хранение огнестрельного оружия. Супруга его бросила. У Абиева тоже проблем выше крыши. Его будут судить за похищение человека, хранение оружия, незаконную банковскую деятельность и так далее. По многим преступлениям, которые эти люди совершили в девяностых годах, сроки давности уже истекли, но жить прежней жизнью они уже никогда не будут. Вашими стараниями они обчищены до нитки, да еще погрязли в долгах.
– Вы сказали «все трое арестованы», – заметил Назаров. – То есть Шахова на свободе? Значит ли это, что ей все сойдет с рук?
Артем выдержал паузу.
– У Дарьи будет шанс добровольно признаться в мошенничестве и вернуть деньги. Я хочу, чтобы эта женщина начала жизнь с чистого листа.
Назаров усмехнулся:
– Потому что она вам нравится, да?
– Да хотя бы потому, что у каждого человека должен быть шанс на исправление и покаяние. Хотя я и врагу не пожелал бы того, что вы ей устроили. У меня к вам, Геннадий, тоже есть несколько вопросов. Кто убил Ермоленко? Вы?
Назаров кивнул и произнес:
– Гвоздев перед своим последним полетом признался мне, что слил вам информацию о Ермоленко. Этот старый алкаш меня всегда раздражал. Я не знал, что с ним делать. Что может быть хуже того образа жизни, который вел этот пропойца? Но пока я размышлял, как его наказать, нарисовались вы. Я понял, что медлить нельзя. Похоже, Ермоленко узнал меня, когда делал свой последний вдох. Я ничуть не жалею о его смерти. Мир только стал чище, когда я избавил его от такого куска дерьма.
– Не вам это решать, господин Назаров. И не мне.
– Если бы время можно было бы повернуть вспять, то я поступил бы точно так же, – сказал Геннадий. – Никто меня не остановил бы, господин адвокат.
– Не сомневаюсь. Кстати, насчет денег. Почему-то мне казалось, что вы действительно обналичили такую огромную сумму, которую впоследствии намеревались сжечь вместе со своими врагами. Хотя это фактически нереально, не прошло бы незаметным. Только потом я догадался, что в упаковках фальшивки. Причем на самом дне подвала и вовсе «куклы».
– Конечно. Разве я похож на дурака? Спалить целое состояние? Нет, деньги мне еще пригодятся.
– Если вы когда-нибудь выйдете на свободу, – сказал Артем. – Только не тешьте себя иллюзиями. Деньги будут найдены. У меня есть все основания полагать, что они будут возвращены.
– Удачи вам, адвокат, – заявил Геннадий.
– Мне вас жаль, – проговорил Артем. – Большую часть своей жизни вы посвятили мести. Теперь, когда отчасти добились своего, что вы чувствуете? Радость? Разочарование по поводу того, что все закончилось не по вашему сценарию? Ваша безграничная ненависть пожирала вас изнутри, потому что ни о чем другом думать вы просто не могли. Ради чего вам жить теперь, когда цели больше нет? – Артем поднялся из-за стола. – Настоящий способ мстить врагу – это не походить на него. – Марк Аврелий, по моему мнению, был на сто процентов прав, утверждая это. Все свои силы, которые истратили на месть, вы могли бы направить в иное русло. Учитывая вашу целеустремленность и упорство, результаты могли бы стать потрясающими. Но вы выбрали другой путь. И что в итоге? Четыре трупа, разрушенные семьи, несчастные жены, дети без отцов. Счастливо оставаться.
Павлов уже направился к выходу, но Геннадий окликнул его.
– Послушай, адвокат, – проговорил он, глядя на Артема. – А как поступил бы ты на моем месте? Тогда, в девяностые? Тебе отрезали руку, повесили на тебя сумасшедший долг, обманули в банке… Ты ждешь, что за твоей никчемной жизнью вот-вот придут?
– У человека всегда есть выбор, – ответил Павлов. – Ваш вопрос из серии: «Что делать, если ты в пустыне, без воды и еды?» Прежде чем в эту пустыню попасть, нужно пройти несколько этапов. Так и в вашем случае. У вас был выбор.
Назаров вздохнул и сказал:
– Удачи тебе, Павлов.
Артем молча вышел из камеры.
Два месяца спустя
Рассвет только занимался, когда «Ягуар» Павлова уже мчался по шоссе в сторону аэропорта. Рядом с адвокатом расположилась Дарья. Ее сын, укрытый пледом, спал на заднем сиденье.
– И все-таки я могла бы воспользоваться такси, Артем, – сказала она с озабоченным видом. – Неудобно беспокоить тебя в такую рань.
– Неудобно – когда дети на соседа похожи. Когда я служил в армии, у нас ходила такая поговорка.
Дарья засмеялась.
– Вот теперь я вижу, что тебе полегчало, – заметил адвокат. – Исчезла напряженность, разгладились складки на лбу. Уж прости за подробности. Я так понял, что уголовное преследование в отношении тебя прекращено?
– Да, за истечением сроков давности. Но все равно я была готова от стыда сгореть, когда давала показания следователю. И хотя у меня были смягчающие обстоятельства – возврат присвоенных денег, малолетний сын, я до последнего тряслась от страха. И я запомню этот урок на всю жизнь.
– У тебя впереди, Даша, только хорошее. Ты еще очень молода. А ошибки… Кто из нас их не совершает? Сейчас на море отдохнете… Что у тебя с квартирой?
– К счастью, Кирилл отказался от притязаний на жилище, и эта двушка остается нам с Лешкой. А самое главное – весь этот кошмар, казавшийся мне бесконечным, наконец-то остался в прошлом. Все благодаря тебе.
– Любой мало-мальски грамотный следователь сделал бы то же самое, Даша. Причем даже быстрее, поскольку он располагает властными полномочиями.
– Ты знал, что я поеду на завод?
– Я в этом не сомневался. Мы ждали твоего появления и не ошиблись. К счастью, тебя вовремя заметил Шамиль.
– У тебя очень хороший друг. Приятный и обходительный, – сказала она и улыбнулась.
– Это верно. На днях он сделал мне сюрприз, организовал охоту на кабанов в Турции. Они там особо выдающиеся. Огромные, как внедорожник. Поиграем с ними в догонялки!
– Желаю вам вернуться с добычей.
Некоторое время каждый из них думал о своем.
– Я все хотела тебе задать один вопрос, – помявшись, спросила Дарья. – На тот момент, когда все близилось к завершению, ты ведь все уже знал обо мне.
– Практически да, – кивнул Павлов.
– И все равно продолжал помогать?
Адвокат пожал плечами.
– Ты предпочла бы, чтоб я все бросил? Или сообщил о твоих тайнах в правоохранительные органы?
Дарья умолкла.
– Как только мне стало известно, что ты скрываешь от меня причину, я каждую минуту ждал от тебя правды. Но ты была настолько запугана, что решила идти до конца, – сказал Артем. – При этом забыла старую как мир пословицу: «Сколько веревочке не виться…» Нет нужды напоминать, чем мог бы закончиться твой ночной поход на заброшенный завод, где затаился твой злейший враг.
– Я думаю об этом каждую минуту, – призналась она. – И если бы не ты…
– Перестань. Думать надо о будущем, о сыне.
– А знаешь, мне по-настоящему жаль Назарова, – внезапно произнесла Дарья. – Ведь он несчастный, забитый человек. Похоже, его никто никогда не любил. Семьи у него нет, детей тоже. Первую половину своей жизни он прожил, пытаясь незаконно разбогатеть. А вторую – вынашивал планы мести. Ты представляешь себе это, Артем? Изо дня в день, каждую минуту держать в своем сознании имена, лица тех, кого ты ненавидишь так, что внутри тебя все полыхает, душа превращается в пепел.
– Я тоже испытываю к нему что-то вроде сочувствия, – сказал Артем. – Но Геннадий Назаров перешел все границы разумного и сам превратился в хладнокровного убийцу. Оставшуюся часть своей жизни он, скорее всего, проведет в местах не столь отдаленных. У него будет время проанализировать собственные поступки. Я как-то прочел интересную притчу про две снежинки:
«Падают с неба две снежинки, летят долго, берутся за руки и решают поболтать.
Одна говорит:
– Мы летим! Правда, хорошо?
Вторая недовольно возражает:
– Мы не летим, а падаем.
Первая:
– Мы скоро приземлился и вместе с нашими сестрами превратимся в один большой снежный ковер.
Вторая усмехается и заявляет:
– Когда мы приземлимся, то погибнем. Нас растопчут.
Первая мечтательно улыбается и говорит:
– А когда потеплеет, мы станем ручейком. Он вольется в большую реку, потом в море и, наконец, в океан!
Вторая шипит:
– Весной мы растаем и исчезнем навсегда!
Спор стал надоедать снежинкам. Они расцепили руки и полетели по отдельности. Каждая навстречу той судьбе, которую сама выбрала для себя».
Артем закончил рассказ и молча глядел вперед. Его взор был открыт и задумчив. Он сам ощущал себя такой же снежинкой, летящей навстречу Судьбе. Заканчивалась очередная необычная история, случившаяся с ним и ставшими ему близкими людьми.
– Интересная притча. Все верно, у каждого свой путь. А вот и аэропорт, – сказала Дарья и вздохнула. – Так быстро время пролетело.
– Выше нос, Даша! Помни о первой снежинке! Все позади, наслаждайся отдыхом!
Сзади завозился мальчик, заморгал сонными глазами.
– Как закончится посадка, напиши, – попросил Павлов.
– Конечно, – сказала Дарья. – Дальше мы сами, Артем. Спасибо тебе огромное. За все.
– Дядя Артем, спасибо, – проговорил Леша, пожимая крепкую ладонь адвоката.
– Пока, Алексей. Береги маму. Ты ведь мужчина, – сказал Артем и хлопнул парня по плечу.
Дарья поцеловала Павлова в щеку.
– Ты необыкновенный, – шепнула она.
– Мягкой посадки, – сказал Павлов и уехал.
Леша не отрывал взора от «Ягуара», стремительно уносящегося прочь.