Крупняк… Хотелось бы Browning М2, но опять же, есть Hotchkiss 1929. Надо выяснить, во сколько обойдется производство и пулеметов, и патронов к ним. А дальше выписать из Германии классическое «Наставление по пулеметному делу», перевести его на испанский и внедрять методом непосредственного удара. По тем, кто не захочет учиться.
Пистолеты — вообще мимо. Испанские фирмы Astra и Star вопрос закрывают целиком и полностью, да и в грядущей войне пистолет годен разве что для личных дел.
Остается маленькое исключение — автоматы. Нет, разработку промежуточного патрона и оружия под него не осилить, а вот пистолет-пулемет нужен, самое то для экипажей техники. Простой и дешевый, как ППС, но не ППС — это конструкция хороша для СССР-1942, а у испанцев, насколько я могу судить, с технологическим уровнем все очень и очень неплохо. В качестве массового клепать что-нибудь простое, в трубе, как англичане, чтобы не морочиться с разработкой штампованной коробки.
А на будущее… А на будущее нанять Фольмера. Да-да, того самого, который сделал «шмайсер», гы-гы. Он же трудно пробивался, к началу Второй мировой у немцев тыщ пять пистолетов-пулеметов всего было, вот и не надо им такую игрушку, пусть с угробищным МП-18 перебиваются. И не будут наши киношники снимать цепи с закатанными рукавами и пальбой из МП-40 от пуза. Подсказать Фольмеру про чешскую схему Sa23, которую использовали в Uzi, с надвиганием затвора на ствол, получить компактный пистолет-пулемет…
Что же… Я собрал бумаги в кучу и еще раз проглядел их — забавно, но у меня нарисовался «Легион Анти-Кондор», своего рода частный бронекорпус. Если с его помощью зачистить от франкистов хотя бы север, не дать разрезать республику надвое, да еще вломить под Мадридом, совсем другая картинка выйдет.
Жаль, форума моделистов под рукой нет, выложил бы проектик на обсуждение… Само собой, насовали бы мне заклепочники полную панамку, но предложили и много толкового. Так что — чем богаты, на основе того, что я помню и знаю. Блин, да какой форум! Триандафиллов же есть! Ударный корпус — его фишка! Вот кто мне все распишет!
Теперь десерт — радио!
Если я разверну заводы по списку, то на них работать (и обучаться в военно-спортивных клубах) будут мужчины. А вот женщин можно устроить как раз на производство электроники, там важнее аккуратность и внимательность. Проще всего, конечно, строить радиофабрики в самой Америке, но тогда все мои секреты будут утекать со свистом, как бы я не выстраивал систему безопасности. Я не обольщаюсь, из Испании они тоже будет утекать, но с меньшей скоростью и не с таким громким звуком.
Здесь я сведу все свои наработки вместе: стержневые лампы-нувисторы в металлических или керамических корпусах, сборка на печатных платах и стандартных разъемах блоками, заливка компаундом, герметичные никель-кадмиевые батареи (если Хикс успеет их сделать). На выходе должен получиться простой, ремонтопригодный и дешевый приемопередатчик на каждый танк и в каждый самолет. А в качестве гражданской продукции — обычные приемники, которыми я забью баки Телефункену. Тут я точно впереди планеты всей, экспорт обеспечен. Ну и заниматься радарами, магнетронами и тому подобным на перспективу.
Может, это все лажа, но мне кажется, республике будет лучше с моими рациями, танками и самолетами, чем без них. А там — война план покажет.
И, само собой, надо налаживать канал, чтобы мои разработки «утекали» в СССР. Строить заводы там нельзя, все мои технически выверенные и перспективные решения могут в любой момент в свете «единственно верной теории» объявить“ классово чуждыми» и пустить под откос. А вот внедрить добытую на западе технологию в Союзе всегда любили, вот пусть и «добывают», с моей помощью. Так что пусть заводами занимаются сами, попросят помочь — помогу, но не более.
Но этим я займусь в Москве, надо только попросить Осю связаться с братом.
Встал, прикрыл иллюминатор — а там уже светает! Это что же, я всю ночь бодрствовал? Прямо мозговой штурм получился…
За спиной ойкнуло — рыженькая проснулась и теперь в ужасе таращила на меня глаза, стоя в дверях спальни. Судя по всему, вчерашняя доза оказалась для нее запредельной, и она не очень понимала, где и как очутилась.
— Ты полагаешь, что как честный человек, я должен теперь на тебе жениться? — мозг мой все еще пребывал в измененном состоянии. — Разочарую, во-первых, ничего не было. А во-вторых, с чего ты взяла, что я честный человек?
— Фрэнк говорил, — испуганно пробормотала она.
— Этот мексиканский негодяй? Наврал, наврал…
— Фрэнк мексиканец? — еще больше обалдела гостья.
Мда. «Расизм — особенность нашей национальной культуры». Мексиканцев за людей не считают, при том, что всего-то лет тридцать назад за людей не считали таких вот рыжих ирландцев.
— Ага, еще какой. Завтракать будешь?
— А можно? — захлопала глазами лисичка.
— Можно все, что не запрещено законом. А закона против завтраков с симпатичными молодыми особами пока не издали. Иди, умывайся.
Она хихикнула, покраснела, как умеют только рыжие, и скрылась в ванной.
Ося выполз на свет божий сильно после полудня и неодобрительно потыкал в мои записи и справочники:
— Все решаешь, куда потратить деньги?
— Не потратить, вложить.
— Все трудишься… — похоже, он вчера добавил после того, как мы разошлись и теперь пожинал плоды неумеренности.
— Ну примерно так, да, — слегка улыбнулся я. — Вкалывать нам еще долго.
— Зачем? У нас денег столько, что хватит и внукам, и правнукам!
— Им сперва родиться и выжить надо, а с этим могут быть большие проблемы.
Я выдал Осе пару таблеток аспирина, стюард мигом принес затребованный сифон с газировкой и лимон дольками. Соратник понемногу порозовел и даже проявил интерес:
— Ну какие проблемы могут быть с размножением? Это же не котировки качать…
— Садись и слушай. А, блин, дай позову Панчо, ему тоже надо послушать…
Битых два часа я рассказывал ребятам о грядущей катастрофе, перед которой померкнет прошедшая Мировая война, о геноциде, о концлагерях, о миллионах убитых… Ося попривык к тому, что я довольно точен в своих предсказаниях, но в этот раз не слишком-то мне и поверил: похоже, я зря увлекся подробностями.
— Ой, не делай мне чахотку! Ты хозяин-барин, хочешь спустить все капиталы, так спускай, никто тебя не остановит!
Он помолчал, встал и уже взявшись за ручку двери повернулся и спросил, будто уловив мои ночные мысли:
— А почему бы тебе не стать президентом? Ты адски богат, урожденный американец, молод, красив и знаменит, а? Самая вершина мира, подумай!
— Не, к такому меня жизнь не готовила. Кроме того, президент в США фигура только внешне самостоятельная. Рулят же не видимые с первого взгляда Бильдерберги[5] и Таммани-холлы[6]. Так что сунься я в этот гадюшник, меня выпотрошат, сожрут и даже костей не выплюнут.
— Ну, как знаешь, а я пошел развлекаться, а то у меня впереди еще два года забот на бирже. И прошу меня не грузить по крайней мере до прибытия в порт.
— Панчо, — повернулся я к молчавшему весь разговор товарищу. — Ты-то со мной?
Панчо кончиком пальца проверил нашлепку пластыря на голове и уверенно ответил:
— Конечно, я всегда с тобой.
Глава 3: Товарищ Эренбург упрощает
Ося постигал тайны филологии, я сидел по уши в таблицах и выкладках, Панчо примыкал к нам попеременно, а лайнер тем временем добрался до Гавра. Агент Кука мгновенно перекинул весь табор с причала на железнодорожную станцию, и через каких-то четыре часа нас встретил его коллега на вокзале Сен-Лазар.
В Париже вместо снега шел дождь, бесчисленные огни реклам удваивались отражениями на мокром асфальте. Вода из-под колес авто брызгала на тротуары, где от потоков шарахались продавщицы и клерки, студенты и чиновники. Город пах вовсе не парфюмом, а холодной сыростью, бензиновой гарью, овощными и рыбными лавками.
Лимузин пронес нас по черным, будто зимние реки, улицам, мимо промокших тентов бистро, блестящих от влаги кованых решеток ворот и балконов, мимо пестрых зданий, слитых в одно пятно — лавки, над ними четыре жилых этажа, мансарда, антрацитовые крыши.
Едва автомобиль величественно пристал к берегу на бульваре Распай, как навстречу бросились и укрыли нас услужливо раскрытыми зонтиками швейцары отеля «Лютеция», багаж подхватили носильщики и сквозь блеск стекол карусельной двери увлекли за собой в роскошный вестибюль.
На толстенных коврах уже выстроились шпалерами лакеи и коридорные во фраках, панталонах и шелковых чулках, совсем как во времена Наполеона. Отточенными движениями персонала руководил солидный распорядитель, чей статус подчеркивали не только холеные седые усы, но и лежавшая на плечах и груди серебряная цепь.
Прямо от стойки я отбил телеграммы Лаврову — найти и пригласить на работу авиаконструкторов Белла и Роберто Лонги, найти и пригласить на работу инженера Джона Кристи, найти в Германии контрагентов для найма специалистов.
Рядом строчил телеграммы в нашу нью-йоркскую контору Ося — немедленно выяснить ситуацию с акциями и положением на рынке двигательной фирмы Allison и авиационной Seversky Aircraft.
Там же, у стойки, портье вручил мне записку — Сурин уже здесь. Ну и отлично, я оставил Осю отправлять последнее сообщение брату в Москву, а посыльному велел пригласить Сурина в ресторан отеля.
За три года, что мы общались дистанционно, Алексей чуть-чуть набрал солидности, чуть-чуть располнел, а залысины стали чуть-чуть больше.
— Мистер Грандер, к чему такие расходы? Вы могли бы снять мне номер в гостинице попроще… — несколько скованно заметил он после приветствий.
В самом деле, еще не потускневшее от депрессии великолепие «Лютеции» на скромного техника действовало подавляюще.
— Алексей, я американец, я умею считать деньги, в конце концов, это моя профессия. Мне гораздо удобнее, если вы будете жить рядом. Но вообще привыкайте, вы теперь главный инженер Sociedad Espan’ol de Automoviles y Tractores, вот документы о регистрации.