– Во, бля, видал чё, Гер, – ткнул в её сторону пальцем тот. – Пригрели змею на груди. Она уже и не помнит, из какого дерьма я её вытащил.
– Ой, захлопнись уже, – спокойно отмахнулась девушка и ушла заниматься своими делами.
А вот нам как бы и заняться особо нечем. Мутный с Царём решили упороться, чтоб якобы время скоротать, ну а мы что, лысые? В общем, решение приняли единогласно и завалились к нам в дом.
Угар – это всегда сплошное непонимание происходящего. Когда к нам завалились Жрецы, мы вообще ничего не соображали, пытались, конечно, но дело шло туго. Мутный что-то орал, валяясь при этом в углу, Царь тоже мало вникал в то, что ему пытаются донести подчинённые. В общем, пришлось прибегнуть к магической чистке.
Когда-то я таким образом трезвел в разговоре с капитаном, на сей раз это тоже сработало. Однако организм быстро намекнул на глупость поступка. Всё же героин – это не алкоголь и похмелье с него ощущается иначе.
Нет, ни о какой ломке речь больше не шла, всё же в первый год, даже при регулярном поступлении наркотика в кровь, она проявляется слабо. От организма, конечно, многое зависит, но тем не менее.
Однако некое похмелье присутствует, депресняк наваливается сразу, голова и тело становятся ватными, тошнит опять же, будто при повышенном давлении. Короче, самочувствие идеальным точно не назовёшь, одним словом – херово.
Но у нас есть Лена и её способности сильно выручают на выходе из угара. Как только мы прошли у неё ускоренные курсы реабилитации, наконец попробовали разобраться в происходящем.
Я удивлённо уставился на Тоню, которая абсолютно голая лежала на кресле, раздвинув ноги в стороны. И когда она успела к нам присоединиться?
Царь в это время о чём-то усердно спорил со Жрецами.
– Что там? – поинтересовался у него я.
– Да говорят, какой-то хуй к нам пришёл, типа от Бороды, – отозвался тот.
– А как долго мы фестивалим уже? – спросила Тоня, которая осматривала комнату, заглядывая под мебель, видимо, в поисках одежды.
– Ты чё там проебала? – этот процесс не ускользнул от глаз Мутного. – Если шмотки ищешь, то их нет, мы их сожгли на хуй.
– Зачем? – распрямилась девушка и удивлённо уставилась на наркомана.
– Да я хуй знает, – пожал плечами тот. – Ты сама их в бочке на дворе спалила. Что-то про свободу орала, ебанутая, хули.
– Пиздец, – Тоня вернулась обратно в кресло. – И как я теперь пойду?
– Да тебе не по хуй?! – отмахнулся кореш. – Хули там на тебе разглядывать, доска.
– Хули ты ко мне пристраиваешься тогда каждый раз?! – огрызнулась девушка. – Чё, баб других мало?
– Может, я влюбился, ха-ха-ха, – грохнул от смеха тот, но выглядело это, по крайней мере, странно.
Даже в шутку Мутный никогда не произносил ничего подобного. Да и в самом деле, можно было понять его привязанность к девушке, когда отсутствовал выбор. Однако сейчас это не катит, он перетрахал почти весь посёлок и тем не менее снова вернулся в объятия к Тоне. Так что не исключаю реальной привязанности с его стороны. Любовью это, конечно, не назовёшь, на наши с Леной их отношения даже близко не тянут. Нет, мы, в общем-то, не идеал, но друг от друга на сторону не ходим, а это уже кое-что.
– Где он? – я наконец поднялся с дивана.
– Кто? – всё ещё продолжая тупить, посмотрел на меня Царь.
– Блядь, человек этот, что от Бороды пришёл, – не выдержал и прикрикнул я.
– Да хуй знает, – пожал плечами тот. – В сарае вроде.
– Ой пиздец, – вздохнул я. – Давно?
– Долго он там? – перевёл вопрос Жрецам, Пётр.
– Да дня три уже, Ваше Всемогущество, – Жрец низко прогнулся, отвечая на мой вопрос. – Вы сами просили вас беспокоить, когда будут вести, но мы никак не могли застать Вас в нормальном состоянии. Вот и попросили гостя подождать в общем доме.
– Ой да и по хуй, – отмахнулся Мутный. – Ну посидел немного, хули такого-то?
– Я пойду узнаю, – всё же окончательно поднялся я, а следом и Лена.
– Я с вами, – с кресла встала Тоня.
– Прикройся чем-нибудь, что ли, – поморщилась Лена, глядя на подругу.
– Да по хуй, – отмахнулась та. – После разберусь.
– Там вообще-то холодно, – добавила она.
– Слышь, Жрец, притащи моей тёлке что-нибудь напялить, – отдал распоряжение Мутный, что снова было на него не похоже, и служитель Богов тут же выскочил на улицу исполнять поручение.
Солнца, как такового, мы не видели уже давно, но дневной свет всё равно больно ударил по глазам. Свинцовые тучи продолжали упорно закрывать небо, но на дождь не было ни единого намёка. Только специальные условия в теплицах давали хоть какой шанс на выживание в зиму.
Конечно, на одних овощах далеко не уехать, немалые надежды на урожай кукурузы и картофеля, которые вроде бы не сильно привередливые в плане условий. Однако даже у них сказывалось отсутствие света, ботва имела бледно-зелёный цвет и выглядела вяло.
Их, разумеется, поливали, спасая от засухи, но сильных надежд мы не питали. Слишком холодно, слишком темно.
Даже несмотря на мои старания, урожай в открытом грунте чувствовал себя скверно. Но с другой стороны, неизвестно, вообще, что с ним стало бы, если бы не моя магия.
Мысли промелькнули в голове и ушли далеко в подсознание, где сразу же потерялись. Ну какой из меня, к чёрту, хозяин.
Пока мы неспешной походкой шли к рабскому сараю, Жрец сбегал Тоне за одеждой. Она успела натянуть на себя штаны от комбинезона и накинуть куртку, прежде чем дверь распахнулась.
Все рабы уже давно покинули жилище, однако неприятный запах тухлятины всё же ударил в нос.
На полке, прямо напротив входа, сидел пацан и с флегматичным видом ковырялся ножом в ногтях. Рядом с ним расположился военный вещь-мешок.
– Ни хуя се! – бесцеремонно растолкав нас на входе, в сарай влез Мутный. – Ты, блядь, кто?
– Кок, – спокойно ответил он. – Вам просили передать.
Пацан соскользнул с лавки, подхватил сумку и швырнул её нам под ноги. Теперь стало очевидно, откуда несло гниющим мясом – из его поклажи.
– Посмотри, – кивнул я Жрецу и тот без лишних вопросов бросился исполнять.
Вскоре на свет появилась отрубленная и довольно сильно подпорченная голова. Узнать в ней Бабая, можно было с большим трудом, однако знакомые черты всё же просматривались.
– Борода сказал, что вы должны мне заплатить, – так же спокойно произнёс пацан.
– Ага, ща, бежим, аж волосы назад, – ухмыльнулся Мутный. – Ты чё за хуй, вообще? Мы с ним базарили, пусть сам сюда и приходит.
– Ну, он предполагал, что вы так ответите, – пожал плечами тот. – Вот записка…
– В очко себе её можешь забить, – продолжил гнуть своё наркоман. – Я тебе таких сейчас тысячу нарисую.
– Он прав, – включилась в беседу Тоня. – Мы тебе сейчас заплатим, а он после придёт ещё требовать, к тому же у нас немного специфическая договорённость.
– Работу выполнил я, – продолжая демонстрировать непробиваемое спокойствие, ответил Кок. – Значит, заплатить вы обязаны мне.
– Вот пусть сам приходит и эту хуйню озвучивает, чтоб после не пришлось дважды отвечать, – согласился я с доводами Тони. – Так ему и передай.
– Хорошо, – пожал плечами пацан и направился к выходу. – Разрешите пройти? – остановился он возле нас, продолжающих толпиться у двери.
Я молча посторонился, Кок лихо крутанул в руке нож, не глядя вставил его в кожаные ножны на поясе и уверенной походкой пошёл к городским воротам. Один из Жрецов поспешил следом, чтобы стража его не грохнула ненароком, как беглого раба.
– Странный тип, – пробормотал синеглазый, проводив его взглядом до ворот.
– Может, и странный, а Бабая, ублюдка, захуячил, – Мутный держал в руках голову и внимательно рассматривал её. – Что-то я не пойму никак, он, не он?
– Да вроде похож, – пожал я плечами. – Ну, скоро узнаем.
– Да пиздит поди, цыга ебаный, – Мутный швырнул голову на пол. – Хули, я вон сейчас тоже могу кому-нибудь кочан отхуячить, завялить на солнышке и сказать, что это я Бабая пизданул.
– Солнышка нет, мудила, – указала пальцем в небо Лена.
– Да по хуй, суть ты поняла, – кореш спустил штаны до колен и принялся мочиться на серое лицо Бабая. – Ну чё сучара, я же тебе обещал, что в рот нассу. Пацан сказал – пацан сделал.
– Господи, ну и долбоёбище, – вздохнула Лена. – Чё делать-то будем? Мы ведь ему ещё двадцать душ торчим.
– Торчим, значит, заплатим, – уверенно кивнул я. – Как раз с этого свой поход и начнём.
– Какой на хуй поход, я никуда отсюда уходить не собираюсь, я, блядь, Бог! – агрессивно отреагировал на мою фразу Мутный.
– Заберём себе всё, что принадлежало Бабаю, – объяснился я. – Станем Богами на всех землях в округе. И начнём с деревни стукачей.
– Ох ни хуя се распиздон назревает, это я поддерживаю, – ухмыльнулся кореш.
– А можно я тоже с вами? – посмотрел на меня Царь. – Есть у меня одна мысль, как мы можем их в свою веру обратить.
– Опять будешь яйца раскалённой кочергой прижигать? – заржал Мутный. – Или в глаз ебать кого-нибудь?
– В смысле? – удивлённо уставилась на кореша Тоня.
– В прямом, – продолжил рассказывать Мутный о похождениях Петра. – Он в прошлом месяце бабе одной глаз вырезал, а затем туда хуй совал.
– Да ладно? – теперь уже своё недоверие высказала Лена. – Фу, блядь, это же мерзко.
– Вот и я ему так же сказал, – заржал наркоман. – А ему, походу, изврат нравится. Я ему ещё предложил в животе надрез сделать и в тёплые кишки хуем потыкать.
– Блядь, Мутный, иди на хуй со своими фантазиями, – выругалась Лена, а тот захохотал лишь ещё громче.
Борода явился через три дня. Не один, вместе с пацаном. Он спокойно подтвердил его полномочия, и что мы обязаны расплатиться именно с ним. Однако, как мы и предполагали, речь шла лишь об опиуме. Душе всё так же принадлежали наёмнику.
Выходит, что поступили мы всё же правильно, в кои-то веки жадность до кайфа у Мутного сыграла в плюс.
Мы уговорили цыгана остаться у нас на ночь, чтобы с утра выдвинуться в соседнюю деревню за остатками оплаты. Впрочем, тот не сильно сопротивлялся, лишь бабу себе запросил. Но с этим даже вопросов не возникло, много кто с радостью готов был отдаться, наделённому божественной силой герою. Царь быстро оповестил людей, что воля Богов свершилась и во славу нас срочно необходимо принести жертву.