Он так и лежал, согреваемый пламенем пожара, орал что-то нечленораздельное и периодически поворачивал к огню замерзающие бока.
Затем мы заняли квартиру, где я смог полностью отогреть однушку, в которой наша компания с радостью продолжила уничтожать героин, что обнаружился в одном из карманов Мутного. Вот только надолго его не хватило и спустя неделю мы все проснулись с дикого бодуна.
Тоня первым делом бросилась промывать шприцы и собирать вторяк с копчёных ложек. Лена единственная из нас, кто чувствовал себя нормально, вот только кайфа она желала ничуть не меньше остальных.
Я уже знал, что такой подход вряд ли даже ломку снимет, но в голове пульсировало лишь одно: «У нас больше нет!» От этого вмазать хотелось ещё сильнее и душевно, и физически, потому я присоединился к девушкам.
– Да ты, блядь, не так всё! – внезапно закричала Лена на Тоню. – Пизда криворукая!
– Иди на хуй! – до хрипа в голосе заорала Тоня в ответ. – Из-за тебя пролила, дура!
– Ты охуела, тварь! – вернула ей та и тут же влепила звонкую пощёчину.
Тоня в долгу не осталась и прямо из сидячего положения набросилась на подругу. Снова вцепилась в волосы, но на сей раз о внезапности речи не шло, Лена успела ответить точным крюком в челюсть. А так как обе до начала конфликта сидели, сразу перешли в борьбу лёжа.
Ну а я в этот момент спокойно взял шпиц, в котором находилось то, что уже успела набадяжить Тоня и заправил его в вену. Как я и думал, толку ноль, даже тряску в кишках унять не вышло.
К этому моменту Лена уже сидела верхом на подруге и, держа её за волосы, со всей силы била лицом об пол. Последнее уже напоминало кровавую маску, но, видимо, это не являлось поводом, остановиться.
– Еба-а-ать, – со стонами на четвереньках к куче шприцев и ложек на полу подполз Мутный. – Есть чё въебать ещё?
– Хуй, – продемонстрировал я пустой шприц. – У тебя заначки нет?
– Есть, осталось спиздить и прине́сть, – в своей манере ответил тот. – Э, шаболда, кончай хуйнёй страдать, вылечи бедного наркомана.
Лена остановилась и бросила взгляд, полный ненависти, на Мутного, а затем перевела его на пустой шприц в моей руке.
– Ах ты, пидор! – взревела она и неожиданно бросилась на меня.
Такого поведения от подружки я не ожидал, ну с Тоней это ещё ладно, Мутный так вообще в порядке вещей, но в мою сторону она проявила агрессию впервые.
Я успел получить пинка ногой по лицу, прежде чем отреагировал и отбросил от себя разъярённую Лену. Пришлось прибегнуть к энергии частиц, так как отмахаться физически не представлялось возможным.
Девушка прилетела затылком в стеклянную дверцу серванта, вместе с осколками рухнула на пол и заревела.
– Блядь! Бля-а-адь! – закричала она во всю мощь. – Сука!
Истерика продлилась несколько секунд, а затем девушка встала на четвереньки и подползла к корешу.
– Мутный, найди ещё, ты же можешь, я знаю, – запричитала она. – Мне немножко, один раз уколоться и всё. Мне плохо… Пожалуйста…
– Отвали на хуй, дура, – тот бесцеремонно отшвырнул девушку ногой. – Ломку лучше сними.
– Я сниму, сниму, – часто, будто курица закудахтала она. – Только дай немного… Ну хочешь я тебе отсосу, ты же любишь, я знаю.
Эти слова резанули меня и не только по ушам. Что-то сжалось внутри, стало обидно, больно, противно. Нет, я не ждал к себе особого отношения – знаю, кем являюсь, но тем не менее.
– Блядина, – прошипел я и в очередной раз отбросил Лену к серванту.
Ярость затмила взгляд, руки затряслись ещё сильнее, но теперь уже от адреналина и злости. Я сорвался с места и принялся пинать лежачую подругу ногами. В основном старался метить в живот и лицо, но не всегда получалось.
Гнев отпустил так же резко, как и накатил. Я отошёл к дивану, опустился на него и безразличным взглядом осмотрел то, что осталось от Богов.
Мутный с придурковатой улыбкой смотрел на меня, привалившись спиной к холодной печке-буржуйке у окна. Тоня лежала в дверях прихожей и не подавала признаков жизни, а Лена вдруг расхохоталась кровавым ртом, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности.
В той тишине, что сейчас завладела миром, этот звук показался громче пушечного выстрела. Хотя совсем недавно я и сам что-то орал.
Навалился адреналиновый отходняк, который лишь усугубил состояние наркотического похмелья. Резко затошнило и сдерживать себя я не стал, вывернул желудок на подушку дивана рядом.
Внезапно затылка коснулись чьи-то холодные пальцы, и в голове резко прояснилось. Когда я обернулся, то увидел рядом Лену и сразу сбросил с себя её руку.
– Не будь хлюпиком, – даже не подумала извиниться она. – Ничего страшного не произошло.
– Да пошла ты, – сквозь зубы процедил я.
В ответ она криво ухмыльнулась и подошла к Мутному, так же касанием вернула его к адекватному состоянию, после чего направилась к Тоне. Девушка оказалась жива, просто отключилась, а потому и пришла в себя буквально сразу.
Лена ткнулась спиной в стену, устало сползла по ней на пол и закрыла лицо руками. Квартира вновь погрузилась в мёртвую тишину.
– Это какой-то пиздец, – глухо через ладони произнесла Лена и резко вскинула лицо. – От него можно как-то избавиться?
– От чего? – переспросил я с дивана, предварительно отстранившись от собственной блевотины.
– От желания бахнуться, блядь, – резко ответила та.
– Ага, как не хуй делать, – заржал в ответ Мутный. – Поэтому наркоманов не существует, ха-ха-ха.
– Долго? – девушка подняла на меня усталый взгляд.
– Никогда, – покачал головой я. – Души на время помогают.
– Так пойдём убьём кого-нибудь, – спокойно предложила та.
– Да мы и до конца деревни сейчас не доскоблим, – ухмыльнулся Мутный. – Там дубак – пиздец, а шмоток зимних – хуй. Эти пидоры всё вынесли.
– Ну не во всём же городе, – пожал плечами я. – Где-то в квартирах по-любому что-то осталось. Как-то ведь мы выживали всё это время.
Дверь в подъезд с хрустом открылась. Весь пол, стены и потолок были покрыты полупрозрачными кристаллами льда. Хоть я и выстроил сферу тепла вокруг, но нам всё равно показалось холодно, возможно, от одного лишь вида.
Похрустывая, мы спустились вниз и выбрались на улицу. Первым пёр Мутный, и едва он ступил на вылизанную ветрами ледяную корку, тут же поскользнулся и полетел вниз, утягивая за собой всех остальных.
– Ебать мои старые костыли! – тут же выругался он. – Да здесь тёрки к ногам привязывать нужно.
– Да уж, далеко мы так не уйдём, – поддержал идею я.
– Солнышко, – произнесла Тоня с улыбкой и мы все разом устремили взгляд в небо.
Серая дымка никуда не исчезла, однако истончилась основательно. Если раньше мы видели лишь смену дня и ночи, то сейчас сквозь полупрозрачную хмарь отчётливо проступал яркий диск светила. Настроения это не прибавило, хотя на душе стало немного легче. Ядерная пыль постепенно оседает, а значит, вскоре природа вновь стабилизируется. Хорошо это или плохо? Да нам по большому счёту плевать, даже если по улицам вдруг начнёт бегать дичь, а города порастут густым лесом.
Немного частиц в руку и поверхность льда сделалась шершавой, матовой. Передвигаться по такой всё равно оказалось непросто, однако гораздо комфортнее, чем прежде.
Так мы окончательно покинули посёлок, обнесённый стеной, выбрались в город и Мутный тут же взял след на спальный микрорайон.
По пути попалась аптека, мимо которой мы не смогли спокойно пройти. Но та оказалась полностью разграблена, так что все надежды на халявный кайф тут же развеялись.
С другой стороны, а чего вообще мы ожидали? Полные полки лекарств и желательно морфия? Местные хоть и чокнутые, но далеко не идиоты, наверняка обчистили всё ещё в первые полгода.
Пара продуктовых так же зияли пустыми полками, как, впрочем, и специализированные, рыбацкие или те же охотничьи. И эта участь постигла не только торговые кварталы – в поисках ресурсов город разграбили практически полностью.
Большинство квартир оказались словно перепаханы. Ящики валялись вверх дном, шкафы раскрыты и тряпьё разбросано по полу. Посуда на кухнях выглядела не лучше, будто ураган прошёл, выворачивая наизнанку всё, что попалось на пути.
Зато среди всего этого бардака нам удалось отыскать хоть какую-то одежду, позволяющую сохранить тепло тела. Правда, вся она замёрзла до состояния фанеры, но я уже имел опыт с подобным и вполне быстро привёл её в нормальный вид.
Кое-как утеплившись, мы выбрались из спального района и взяли курс на Щёлково. Это было единственное известное нам место, где обитали люди. А заодно можно с ними поквитаться, хотя не особо уже помню – за что.
Ну, разграбили соседнюю деревню, убили всех, да и насрать, она нашей-то побыть не успела. В том, что мы пролюбили свою, виноваты сами и никто больше. Нужно было послушать Царя… Кстати, интересно, а где он сейчас?
– Мутный, а ты не в курсе, где сейчас Синеглазка? – уточнил у кореша я.
– Я ебу?! – пожал тот плечами. – С хуя ли я вообще должен что-то знать?
– Ну хуй вас знает, вы же постоянно вместе тёрлись, – объяснил я логику своего вопроса.
– Да на хуй он мне всрался, извращенец! – возмутился тот. – Ему лишь бы кишки на нож наматывать и уши резать, мне оно на хуй не нужно. Я предпочитаю классику, максимум – могу кого-нибудь в очко отодрать.
– Оставь свои гастрономические предпочтения при себе, – остановила его Лена. – Заёб уже.
– А не ты ли у меня с утра хуйца соснуть собиралась? – вернул ей шпильку тот. – Давай, ёпта, вялого в заглот будешь?
– Долбоёб, бля, – буркнула та, но в дальнейшую перепалку вступать не стала.
Под разговоры ни о чём мы покинули пределы города и вышли на трассу. Обледеневший асфальт всё так же приходилось делать шершавым.
На развязке обнаружился небольшой посёлок, коих в Подмосковье всегда было в достатке. Но здесь тоже все дома и магазины зияли пустотой.
Лишь в одном из домов обнаружилась печь, на которой мы приготовили похлёбку. Хотя какое там… Сварили солёное мясо из банки, что удалось прихватить из Орехова. К слову это было единственное наше пропитание.