– И что будет? – пожал плечами Царь. – Однажды вы уже дали ей пизды.
– И теперь она в курсе, на что мы способны, – заметила Тоня. – А если придёт два таких, или десять?
– А они придут, – поддержал я. – И тогда мы точно подохнем.
– И ты после этого пиздела, что Тьма нас любит? – снова заржал Мутный, обращаясь к своей подруге. – Если мы десять кусочков от неё въебать не сможем, как ты собираешься отпиздить её всю, целиком?!
– Придумаю что-нибудь, – пожал я плечами.
– Охуеть, – хмыкнула Лена. – Ну давай, сейчас придумай, а мы послушаем. Заодно и решим: хуйню ты порешь или есть хоть малейший шанс на успех?
– Хуёв нам полон рот напихают, вот в этом я на все сто уверен, – отмахнулся Мутный и снова улёгся на диван.
– Это, значит – ты пойдёшь? – перевёл я на него взгляд.
– А мне хули делать ещё? На работу завтра не надо, у меня отпуск, ебать, ха-ха-ха!
– Ну пиздец! – хлопнула в ладоши Лена. – И на хуй тогда было воздух сотрясать?
– Я живу в свободной стране, имею право на личное мнение! – воздел палец к потолку тот.
– Я не пойду! – покачала головой Лена и вонзила в меня прямой взгляд.
– Тогда мы точно все сдохнем, – резонно заметил Мутный.
– И не сможем включить Тоню, – подхватил я.
– А мне поебать! – упёрлась та и сложила руки на груди. – Ты вообще минуту назад один идти хотел, вот и пиздуй.
– Гера, да уеби ты ей разок с ноги на хуй, ха-ха-ха, – дал дельный, дружеский совет наркоман. – Я вон свою отпиздил, видишь, какая шёлковая?
– Да завали ты ебало! – Тоня подхватила со стола какую-то баночку с кремом и швырнула в кореша, а затем обратилась ко мне: – Ты что, собирался возле Тьмы…
– Ну да, – перебил её я. – Я решил, что так будет логично.
– Интересный вывод, – ухмыльнулась Лена. – Может, объяснишь нам – зачем?
– Ты же не идёшь? – состроил ехидную мину Мутный.
– Он сказал, что мне нужно в определённом месте засиять, как возле Мурома, помните? – кивнул я подбородком в сторону Царя, который сидел на подоконнике.
– Я не помню ни хуя, не надо на меня так смотреть, – пожал тот плечами.
– Да по хуй, короче, – отмахнулся Мутный. – А ты, значит, решил действовать от обратного?
– Ну а почему нет? – теперь уже я выразил недоумение. – Тем более что в этом состоянии мы практически неуязвимы.
– Ага, я заметил, когда мы Настоятеля разматывали, – ухмыльнулся наркоман.
– Для этого требуются души.
– И кто тебе сказал, что у Тьмы их нет? – прозвучал очередной вопрос от Лены.
– Маг, который вырвался из тела Царя. Он же не мог ничего сделать, когда был отдельной сущностью, ему необходимо тело и желательно правильные способности.
– Ладно, допустим, – согласилась она. – А ты не думал, что она хочет забрать наши тела, чтобы как раз и получить правильные способности?
– Вряд ли, – покачал я головой. – Ей нужно что-то ещё, иначе зачем мне запускать цепную реакцию?
– Блядь, хуй с ним, более или менее похоже на план, – кивнула Лена.
– Так ты идёшь? – уточнил я.
– Не знаю, – поморщилась та, но я уже и без того знал: никуда она не денется.
– Ну, я вам, походу, там не нужен, ведь так? – подал голос Царь. – Я же всё равно чёрным не стану, так в чём смысл идти с вами?
– А чтоб на спину, сука, не плюнул! – огрызнулся Мутный. – Ты же крыса ебаная!
– Да пошёл ты на хуй, понял?! – тут же разозлился тот. – Это не я был!
– Ой, ладно пиздеть…
– Да заглохните на хуй оба! – рявкнула Лена. – Как думаешь, что будет, когда мы сами станем тьмой рядом с этой хуетой?
– В душе́ не ебу! – пожал плечами я. – Может, что-нибудь увидим, а может, и вообще ни хуя не получится?
– Весёленькие перспективки, – ухмыльнулась та. – Ладно, хули с вами теперь, не брошу я вас.
В принципе это было предсказуемо, я с самого начала знал, что мы пойдём в Москву вместе. «Щелчок» немного оттягивал этот момент, и все надеялись, будто я передумаю. Собственно, это я и сделал, только несколько иначе, чем полагали мои друзья.
В любом случае мы на какое-то время застряли здесь – в такую пургу и шага ступить не получится, мы попросту не узнаем, куда идём. Лишь бы еды хватило, ведь с природными стихиями никогда ничего не известно. Вот сколь долго она собирается бушевать: день, два, неделю? Вряд ли больше. Даже если снег не прекратит валить с неба, то по-любому ветер утихнет.
– Может хоть бухло поищем? – в образовавшейся паузе предложил Мутный. – Не, ну а хули сидеть как долбоёбы?
– Да мы вчера весь подъезд обыскали, – отозвался Царь. – Нет тут ни хуя.
– Ну так в соседних мы не смотрели, – Мутный уже капитально завёлся, видимо, что-то почувствовал. – Хули нам, Гера дырку, что ли, в стене не проковыряет?
– Да можно попробовать, – немного подумав, согласился я.
Сильно разгуляться не получилось, отыскали всего лишь початую бутылку коньяка, которую выдули в два круга. Зато прекрасно скоротали время, пока занимались обыском. Ну и другие плюсы поимели, в виде двух банок зелёного горошка и по одной кукурузы и фасоли. Не вот какие богатства, конечно, однако лучше чем ничего. Дополнительно пополнили запасы приправ и соли, да ещё пакет растворимого кофе обрадовал.
На сём день кое-как дополз до обеда, а ветер и снегопад даже не думали прекращаться. Ну а раз больше нечем заняться, то и решили, что самый лучший способ провести время с пользой – трахаться. В итоге разбрелись по комнатам, оставив Царя в гордом одиночестве наблюдать за погодой.
День плавно перешёл в ночь, а пробуждение было вызвано ярким солнцем, которое падало прямо на глаза. Настроение тут же пошло вверх, хотя Лена, похоже, напротив, стала более раздражительной и угрюмой.
Она ещё вечером пыталась отговорить меня совать голову в капкан, однако я был непреклонен. Не знаю, возможно, сама тьма каким-то образом повлияла на моё сознание, так сказать, манила меня. Но, скорее всего, дело в другом.
Я довольно долго размышлял на данную тему и пришёл к однозначному выводу: силы дались мне не просто так. Мы принесли слишком много дерьма в этот грёбаный мир, и сейчас настало время платить. Кто бы что ни утверждал, но рано или поздно это всегда предстоит.
С другой стороны, мы всегда были отбросами, ими мы и останемся. Лена во многом права, например: никто, никогда не вспомнит о нас, даже в случае победы над тьмой. Наши имена канут в лету, да о них, собственно, и не знают, так ради чего рисковать? Помогать людям – самое неблагодарное занятие на свете. В лучшем случае отделаешься пресловутым «спасибо», но чаще получаешь плевок в спину. Так что нет, подобные вещи я знаю и понимаю, как никто другой. Мне глубоко по хер, что подумают люди.
Я хочу увидеть то, частью чего мы являемся, вот что мной движет.
С чего вдруг такое мнение? А вот хрен его знает, может быть, чутьё, то самое, что заставляет человека принимать то или иное решение. Ведь есть в мозгах какой-то тумблер, который способствует этому, заставляет сменить место работы или жительства, продать машину или приобрести лотерейный билет. Нет, я не говорю, что они всегда верные, чаще случается обратный эффект, однако к тому моменту выбор уже сделан.
А уже затем, порой, спустя десяток лет, сидишь и анализируешь тот самый, на первый взгляд, глупый поступок. Делаешь определённые выводы и понимаешь: не сделай я этого тогда, не добился бы того, что имею.
Я не дурак и никогда им не был. Наркоман – да, конченая мразь – возможно, но не глупец, знаю, как устроен мир и общество. По крайней мере, так было до недавнего времени. Но ведь люди не меняются, мы всегда были такими, способными пожертвовать всем, ради выживания, спасения собственного вида.
Когда-то давно я часто задумывался над странными вопросами, ещё до того, как жизнь познакомила меня с героином. Всегда казалось странным, что человечество тысячелетиями оставалось в дремучем средневековье, как вдруг за последнюю сотню лет сделало гигантский шаг в развитии технологий. Почему так? Что способствовало тому и что мешало изобретать тогда?
Ответа на этот вопрос не существует, просто потому, что мир не желает признавать другую версию бытия. А я даже не сомневался: мы не первая технологически развитая цивилизация на планете и далеко не последняя.
Пройдут года, жизнь и погода стабилизируются, но тех гаджетов, что казались обыденностью, попросту не останется. Многие научные труды предадут забвению и хорошо, если на руинах мира не возникнет организации, типа Ватикана, которая под страхом смертной казни запретит использовать технологии древних, то есть нас.
Да, на сотню лет хватит того, что мы после себя оставили, вот только новых разработок не будет. Поколение, а то и два, будут заняты выживанием, борьбой с голодом, обеспечением тепла в доме. Им не будет дела до вопросов: а как работал смартфон, ведь они его в глаза не видели. Остатки техники превратятся в гниющий хлам, который в последствии переплавят на примитивный инструмент. Так общество вновь вернётся в средневековье, откатится в развитии. В итоге забудет о прошлом и начнёт жить заново.
Бормотание глубоких стариков, в которых непременно обратимся все мы, кому удалось пережить крах, никто даже в серьёз не воспримет. В итоге исчезнут воспоминания, обратятся в сказки и станут казаться глупостью на фоне новых достижений.
А человечество обязательно продолжит развиваться, разрабатывать то, что облегчит труд. Так, спустя десяток поколений, в новом технологически развитом мире кто-нибудь спросит: «А что случилось тогда, в нашем прошлом?» На что получит ответ о средних веках, голоде, рабстве, нескончаемых войнах за новые земли и это вновь проглотят, считая свою цивилизацию самой прорывной за все тысячелетия истории.
Но самое смешное в другом. Их точно так же, как и всех в этом грёбаном мире, будет ждать крах, падение в бездну. Ведь не зря многие философы ушедшей эпохи твердили: «Вся история ходит по кругу». Просто у кого-то он больше, у кого-то меньше.
Потому мы и движемся к Москве, навстречу судьбе, пусть даже она и фатальна. Что с того, ведь мы наркоманы всегда ходим по грани, это уже привычка, образ жизни, а соответственно, и мышления.