— Ужесточение контроля может вызвать дополнительную волну эмиграции, — вздохнул Высший. — Как ты думаешь, Георг, что опаснее: наличие внутреннего врага или усиление внешнего?
— Я бы провел сканирование.
— Хорошо, убедил.
— Эмиль, — обратился Георг к юноше. — Передай всем моим дери, чтобы в восемь часов вечера пришли ко мне для разговора.
— Да, ваби.
— И тебе спасибо. Я очень доволен твоей работой. Можешь идти. Юноша вышел, и Андрей вопросительно посмотрел на товаби. Зачем все-таки его сюда пригласили?
— Нас прервали, — начал Высший. — Речь шла о том, что Роман толкает вас к гибели. Без послушания господину homo passionaris без особых последствий может обойтись несколько месяцев, homo naturalis — чуть больше года. Потом начинаются необратимые изменения.
— Какие?
— Есть две основных возможности. Первая. Все начинается с глубокой депрессии, переходящей в истерию или маниакально-депрессивный психоз, на последний стадии возможна шизофрения. Потом — разрушение мозга и смерть. Вторая. Если низший в таком состоянии получает доступ к наркотикам — он быстро становится наркоманом. Смерть наступает примерно через такой же промежуток времени: два, три года. Так что я бы порекомендовал Роману подальше спрятать медикаменты от своих людей.
— И вы это сделали с нами?!
— Андрей, ты меня удивляешь. Можно подумать, что тебе в школе об этом не рассказывали.
— В школе говорили, что это проявление основного закона гармонии.
— Так оно и есть. Просто мы приложили некоторые усилия, чтобы заставить вас подчиняться этому закону.
— Меня бы больше интересовало, как ему не подчиняться, — угрюмо проговорил Андрей.
— Никак. Это свойство вашего организма. Без воды низший может прожить пять-десять дней, без господина — два-три года. Все. Давай закроем этот вопрос.
— Товаби, зачем вы мне об этом рассказали?
— Чтобы ты имел реальное представление о ситуации. Ты ведь не верил в закон гармонии, считал пропагандой, да?
— В какой-то степени.
— Теперь поверил?
Андрей некоторое время молчал. Он поверил. Товаби не стал бы рассказывать ничего, что могло бы вызвать ненависть дери, если бы это не было правдой.
— Да.
— Тогда мы можем продолжить разговор. Ты уже, наверное, понял, что, если план Романа удастся, и он уничтожит всех Иных, максимум через три года умрут все остальные и он в том числе. Я не хочу допустить гибели этих людей. В них слишком много вложено. Труд селекционеров, хирургов, психологов, преподавателей. Не говоря уже об Иных, каждый из которых так же ценен, как сто homo naturalis.
— Что вы от меня хотите?
— Я хочу передать тебе власть.
— Что???
— К сожалению, с легкой руки Романа, Иные здесь воспринимаются низшими как враги, и его план вполне может осуществиться. Только ты можешь защитить их. И это спасет всех вас.
— Как?
— Иные уйдут в тень. Ты будешь командовать лагерем. И тогда наш лагерь не будет восприниматься, как оплот власти Иных. Такая же республика, как у Романа. Даже лучше, потому что Иные будут слушаться тебя в обмен на защиту. Перевернутая система. Это привлечет к тебе людей.
— Иные будут слушаться меня?
— Я им прикажу.
— Товаби, это не обманет Романа. Все знают, что вы — мой господин.
— Мне осталось жить несколько дней… в лучшем случае.
— Товаби!
— Операция оказалась бесполезной, Андрей. У меня поражены внутренние органы. Скоро из меня начнут расти желтые цветы, как из мертвеца. Кстати, Георг, когда я умру, не забудьте уничтожить тело. Никаких дурацких похорон, поняли?
Георг спокойно кивнул.
— Самое смешное, что при действующей функции биологического контроля, с этой напастью можно было бы справиться за час, — господин усмехнулся. — Да и с вашим бунтом тоже. Ну, что, Андрей, ты согласен на мое предложение?
— Значит, у меня не будет господина?
— Нет, я не могу этого допустить. Обязательно будет. Я хочу передать тебя Георгу.
— Тогда это блеф. Вы предлагаете мне роль марионетки.
— Нет. Я предлагаю тебе реальную власть. Но Георг будет тебя контролировать, чтобы ты не слишком увлекался, и оберегать от чрезмерного упоения ею. К тому же я не хочу для лагеря безумного командующего. Но то, что ты станешь дери Георга, должно остаться между вами. И останется. Георг этого не покажет при посторонних. Я хочу, чтобы ты осуществил переход сейчас же. На колени перед Георгом!
— Нет!
— Что?
— Товаби, я должен подумать.
— Хорошо. Сутки на размышление.
Были уже сумерки, когда Андрей вышел из палатки товаби и медленно направился к себе. На ночь были выставлены дополнительные посты. Иные переселились в центр лагеря. У их палаток толпились небольшие группки homo naturalis. Ваби проводили сканирование «на сон грядущий».
У кромки леса мелькнула какая-то фигура. Андрея это заинтересовало. Он подошел ближе. Серая куртка homo naturalis. Еще один шпион? Андрей нырнул в лес, почти бесшумно проскользнул в зарослях и возник на дороге у беглеца. Тот остановился, как вкопанный.
— Олег? Ты куда?
Олег Алексеев смотрел на него с ненавистью. Куртка теперь была надета, а не накинута на плечо, но рукав ее висел.
— К Роману. Или ты расстреляешь меня так же, как Глеба и Женю?
— Почему? Зачем ты бежишь?
Олег только усмехнулся и попытался обойти вокруг Андрея. Но тот схватил его за рукав у локтя. Пустой рукав.
— Что с тобой?
— Мне ампутировали руку. Теперь понимаешь? Мой коэффициент ценности теперь точно ниже критического. Меня скоро все равно убьют.
— Кому тебя передали?
— Георгу. Правда, он не успел меня принять.
— Георг — очень хороший господин.
— Такой же, как и все. Они на мне исследуют течение болезни. Когда эксперимент будет закончен, останется только уничтожить экспериментальный материал.
— Я не дам тебя убить.
— Ты???
Олег нервно рассмеялся.
— Ты такой же раб, как и я!
Андрей чуть было не сказал, что Высший передал ему власть. Этого ни в коем случае нельзя было говорить! Все должно выглядеть… совсем по-другому.
Сервент отпустил его рукав, повернулся и зашагал к лагерю.
Ночью была перестрелка, в которой погибло несколько homo naturalis. Среди Иных жертв не было. Андрей не спал и принял участие в заварушке. Чертовски неприятно стрелять во тьму, сознавая, что ты представляешь собой прекрасную мишень. В лагере всегда заведомо светлее, чем в лесу, даже без искусственного освещения.
Товаби лежал все в той же палатке и тяжело дышал. Он умирал. С прошлого разговора прошло меньше суток. Здесь же были Себастьян и Георг.
— Ну? — спросил Высший.
— Я согласен принять власть, товаби, но у меня есть несколько условий.
— Валяй!
— Я хочу, чтобы никто в моем лагере не был убит Иными или по их приказу без моего согласия.
— Хорошо. Только побольше прислушивайся к голосу разума.
— Иные не должны носить оружие.
— Тогда обеспечь им охрану.
— Обязательно.
— Тогда ладно.
— Мои приказы должны быть приоритетны и для Иных, и для низших.
— Могу поручиться только за Иных. У низших завоевывай авторитет.
— Иные могут поддержать меня своим авторитетом.
— Тайно поддержат, если твои приказы будут разумны. Явная поддержка может тебе повредить.
Андрей поморщился.
— Сойдет пока.
— Есть еще условия?
— Я подумаю.
— Думать некогда.
— Нет.
— На колени, — тихо приказал Высший.
Андрей нехотя опустился на колени перед умирающим.
— Дери, — с трудом проговорил тот. — Твоим новым господином будет Георг Левин. Слушайся его во всем.
Андрей молчал.
Товаби неровно задышал, и его рука конвульсивно сжалась.
— Нет времени, Андрей, — прошептал он. — Совсем.
— Долг сервента — послушание господину, — быстро проговорил Андрей и повернулся к Георгу. — Господин велел во всем слушаться вас, ваби.
— Хорошо, дери, — проговорил Георг. — Я тебя принимаю.
И начал сканирование. Надо отдать ему должное, не особенно мучил. Но в мозгах что-то переключилось, словно нажали на некую кнопку. Андрей стал смотреть на Георга иначе. Теперь тот был его господином.
— Дай мне руку, дери, — ласково сказал Георг.
Андрей покорно протянул руку и почувствовал удовольствие от послушания. Георг завернул рукав и поменял параметры имплантата.
— Теперь я твой господин! Встань!
Сервент подчинился. Он чувствовал себя собачкой на поводке. Поводок взяли и передали другому хозяину. Почему он не ушел? Возможно, это был его единственный шанс освободиться, и он упустил его.
«Все нормально, Андрей, — услышал он мысли Георга. — Все хорошо. Через это надо было пройти».
«Я должен носить твое имя на куртке?» — зачем-то спросил Андрей.
«Нет, конечно. И имя Высшего лучше спороть.»
«Потом, ваби.»
«И не называй меня „ваби“. Боюсь, что ты можешь забыться на людях. Лучше по имени».
«Хорошо».
Товаби с удовольствием смотрел на них.
— Ну, Слава Богу! Свершилось, — вслух сказал он. — Теперь я хочу с вами попрощаться. Себастьян, дай мне руку.
Иной подошел и опустился на колени рядом с Высшим. Тот пожал ему руку.
— Спасибо за все. Я знаю, что ты сделал все возможное… Георг!
История повторилась, только Высший что-то сказал ему мысленно.
— Андрей!
Сервент подошел к бывшему господину. Высший взял его руку. Андрей даже вздрогнул. Это было первое рукопожатие товаби.
— Я на тебя надеюсь. У вас с Георгом должны быть гармоничные отношения господина и дери, несмотря на их тайну. Его забота, твое послушание. Не подведи! Это одно из условий нашего успеха.
Пришли другие Иные. Очевидно, товаби мысленно пригласил их на прощание.
— Нам уйти? — спросил Георг.
— Нет, останьтесь.
Высший всем им говорил что-то мысленно, и они, уходя, внимательно смотрели на Андрея. Речь шла о нем.
Когда церемония закончилась, день уже близился к закату. Они остались в палатке в том же составе: Высший, Георг, Себастьян и Андрей.