– Конечно, – отозвалась та, не удивившись и не задумавшись. – Иначе зачем, по-твоему, мы их вообще видим? Но во снах – как и в реальности – далеко не все имеет значение. А что тебе снилось?
– Ничего, – пробормотала Кая.
Пальцы в рукавицах заледенели, и она с трудом сгибала и разгибала их.
Шоу, судя по всему, тоже начинала терять свой запас энергии, прежде казавшийся неиссякаемым, потому что расспросы продолжать не стала.
Когда они наконец дошли, Кая была настолько измотана, что не ощутила радости.
Станция располагалась на территории бывшего завода. По верху серого забора змеилась проржавевшая от дождей колючая проволока. Заводские постройки из красного кирпича, видневшиеся над ней, напомнили Кае о городе Тени. Причудливыми изломанными силуэтами на фоне белого снега застыли два крана. С бессильно повисшего крюка каркнула, как будто возвещая их прибытие, ворона – и, тяжело хлопая крыльями, сорвалась, увлекая за собой целый сугроб.
– Уютно, – прошептала Шоу, и в тот же миг на вышке, грубо сколоченной из досок в лохмотьях облезшей темно-зеленой краски, вспыхнул огонек.
Пом сделал шаг вперед с поднятыми руками.
– Мы пришли поговорить с Вороном! – крикнул он голосом, охрипшим от холода. – Пришли с миром. Мы от капитана Стерх!
– Капитаны остались в Красном городе! – насмешливо отозвался невидимка с вышки.
– Как угодно! – проорал Пом в ответ. – Нам нужно поговорить с Вороном и его группой – с теми, кто тут командует. Капитаны или нет – это мне знать без надобности. Я хочу только передать послание – и не сдохнуть на холоде!
Некоторое время вышка молчала, и Кая затаила дыхание. Сейчас ей было плевать на то, завершится ли их миссия успехом, – но вот если бы человек на вышке сказал, что они должны уйти обратно в холод и темноту, она бы, наверное, не вы держала.
Человек на вышке что-то говорил – видимо, передавая вниз.
– Скорее бы, боги, – пробормотала Шоу. – Мы себе задницы отморозим, пока они решат…
– Можете войти! – сообщил человек с вышки громко. – Те, кто не с Красным городом, могут быть нам друзьями. – Он сделал особенный акцент на слове «могут». – Сложите оружие у ворот, в десяти шагах, чтобы мы видели.
По группе Каи прошел легкий ропот, но Пом хмуро кивнул:
– Делайте, как он сказал. Ворон – тот еще тип, но, если бы хотел нас порешить, не церемонился бы.
Кая отцепила ножны с третьей попытки – пальцы перестали гнуться окончательно. Добрых пять минут ушло на то, чтобы отвязать рогатку, с которой в последнее время ее учила управляться Шоу.
– Доставайте все, – посоветовала вышка. – На вхо де мы проверим. И если что-то найдем – дружбы у нас не получится.
Шоу фыркнула и вытащила из сапога длинный нож, швырнула его в растущую гору из самострелов и ножей.
– Вот и славно, – бодро отозвалась вышка. – Милости просим! Кажется, вам не помешает теплый прием.
Ворота отворились с тяжелым скрежетом, и группа Каи вошла в них вслед за Помом, который, к чести его, шел высоко подняв голову и выглядел так, как будто не было долгой и тяжелой дороги сквозь снегопад, нападения гарпий и навок, ран и смертей.
Отряд из десятка вооруженных людей, одетых в длинные бурые пальто со сваленными меховыми воротниками, встретил их дулами винтовок. Ни Андрея, ни Макса среди них не было.
– Своеобразное у вас, парни, представление о «теплом приеме», – заметила Шоу.
– Прошу простить! – Вперед выступил мужчина лет тридцати – тридцати пяти, высокий, с целой копной курчавых смоляных волос.
Глаза у него тоже были черными и напоминали о нечисти, потому что у людей настолько темных глаз Кая до сих пор не встречала. Зато его кожа могла соперничать белизной со снегом вокруг. Крупный нос с горбинкой напоминал птичий клюв. Черные усы и бородка выглядели неестественно аккуратно – как будто он тратил время на то, чтобы их подстригать. Кисти рук были испещрены темно-синими татуировками. Длинная черная шуба стлалась за ним по земле – на шее был повязан синий шарф, и среди ржавчины и старья он умудрялся выглядеть продуманно элегантным.
– Ворон, – произнес Пом с не вполне понятной интонацией – то ли презрительной, то ли приветственной. – Приятно видеть тебя, так сказать…
– Живым? – подсказал Ворон, улыбаясь. – Да уж. Когда вы оставили меня в городе – шансов на это было, прямо скажем, немного.
– Ты сам идти не захотел, – буркнул Пом. – Вот мы и…
– Ладно, ладно! – Ворон взмахнул руками и улыб нулся в высшей степени дружелюбно – но оружия его люди так и не опустили. – Кто старое помянет, друг мой! Я рад, что все случилось, как случилось. Во Внешнем кольце я нашел все что нужно. Да и наша база – отличное место для жизни. Скоро убедитесь сами… Но что же это я? – Ворон взмахнул полой шубы. – Соберите их оружие. И опустите свое, ну что вы, в самом деле? Мы тут все – цивилизованные люди! – Ворон хихикнул, и Кая решила, что пока не может понять, нравится он ей или нет. – Среди нас дамы, а мы стоим здесь на холоде. Прошу за мной! Как положено, мы согреем вас, накормим… А потом спать положим.
– А слова про русский дух в этой сказке будут? – спросила Шоу, и Ворон усмехнулся.
– Наше гостеприимство без подвоха, шамаханская царица. – Он подмигнул ей и снова махнул рукой. – Конечно, если вы планируете вести себя хорошо. Следуйте за мной.
Они покорно потянулись за ним гуськом: Пом впереди, за ним – Шоу и Кая, остальные – следом.
Кая старалась смотреть по сторонам, запоминать дорогу, считать охранников на постах – их было куда меньше, чем она ожидала; видимо, в них не видели серьезную угрозу…
– Проходите. – Ворон посторонился, пропуская их к широким воротам огромного барака без окон. – Будьте как дома.
Ворота открылись им навстречу, и там, за ними, были тепло и свет. Кая почувствовала, что дрожит. Никто, даже Пом, не задавал вопросов. Все поспешно, друг за другом, забежали в барак, и, наверное, даже если бы Ворон заранее любезно сообщил им, что внутри – ловушка или голодный Болотный хозяин, это бы их не остановило. Тепло, тепло – главным было тепло, оно упругой волной врезалось в Каю при входе, и тут же заболели лицо, руки, пальцы рук и ног.
Миновав небольшой коридор, они очутились в большом зале с железной печью у стены, в которой жарко пылал огонь, разведенный на целых пнях, топорщащих в стороны щупальца-корни. Вокруг печи были расставлены койки, раскладные столы, стулья. За одним из столов сидело несколько человек – они были заняты какой-то настольной игрой и играли столь увлеченно, что даже не встали навстречу вошедшим, только обменялись с Вороном быстрыми взглядами.
Кая и Шоу первыми кинулись к огню – и плевать Кае было, что она может показаться кому-то слабой или изнеженной. Упав на колени, она зубами стянула рукавицы с задубевших пальцев одну за другой, протянула руки, красные и скрюченные, к огню и поняла, что по ее лицу текут слезы.
– Не стесняйтесь, – ободряюще сказал Ворон остальным. – Холод лютый. И этот буран… Чудо, что вы вообще дошли. Это надо отметить.
– Нам не до того, – хрипло сказал Пом. Он явно старался казаться невозмутимым, но голос и выражение лица выдавали свирепое наслаждение, с которым он тянул к огню руки, едва не касаясь ими горячих углей. – Мы пришли по делу, Ворон. Стерх поручила мне…
– Да, да, да! – отозвался Ворон нетерпеливо, закатывая глаза. – Всем хорошо известно, как важно тебе угодить капитану Стерх. – В ответ на гневный взгляд Пома он отгородился от него выставленными ладонями и хохотнул. – Без обид. Тебя можно понять. Но ни одна женщина не стоит того, чтобы обсуждать важные дела на ночь глядя. – Кая была абсолютно уверена, что Пом взорвется в ответ на такую панибратскую шуточку, но, как ни странно, тот промолчал. – Я велю ребятам принести вам еды и горячего питья, одеял… Поспите. И утром мы решим…
– Черта с два мы будем тут разлеживаться, – буркнул раскрасневшийся Пом, и Кая почувствовала острое желание дать ему по лбу.
Видимо, не она одна. Шоу с трудом поднялась, стянула с головы шапку и улыбнулась – сперва Ворону, потом Пому:
– Он прав, помощник. В конце концов, мы уже здесь. Мы сдали оружие. Наши хозяева доверились нам – а мы им. К тому же вы знакомы, так? Мы все равно не пойдем обратно теперь же, ночью. Так, может, лучше отложим разговор до завтра?
Пом свирепо взглянул на нее, но промолчал.
– Могу лишь согласиться с вами. – Ворон отвесил Шоу учтивый поклон, взмахнув полами шубы. Затем он обратился к игравшим:
– Пойдемте, товарищи, – и фишки вам лучше прихватить с собой.
Те последовали за ним. Пока Кая, Шоу, Пом и остальные со стонами стаскивали с себя обувь, куртки, шапки и шубы, игравшие успели вернуться и принести с собой еду: большой котел, который с осторожностью несли двое, затем котелок поменьше, и стопку одинаковых серых одеял с фиолетовыми штампами на углах. Ворона с ними уже не было.
– Остатки ужина, – сказал один из них, делая приглашающий жест. – Вас тут никто не побеспокоит. Завтра утром Ворон вас примет. Вы наши гости. Нужник там – в дальнем углу. Если что-то понадобится – просто в ворота постучите. Мы будем снаружи.
Эти слова не требовали пояснений – само собой, их будут охранять всю ночь. Странно было ожидать иного, но, стоило им выйти и затворить за собой ворота, Пом впал в ярость.
– Он нас примет, вы только подумайте! – буркнул он. – Надо же… Фу-ты ну-ты… Что за бред… Этот прощелыга быстро устроился, я погляжу. Примет он…
– Да ладно тебе, – сказал Василь, стаскивая кофту через голову. – Чего от него было ждать?
Безо всякого стеснения Шоу разделась почти догола – на ней не осталось ничего, кроме трусов и короткой майки. Глядя на то, как она с наслаждением подставляет тело теплу, с уханьем растирает озябшие ступни, Кая последовала ее примеру и взялась за пояс штанов. В самом деле, было не до стеснения. Первый шок прошел, но она все еще боялась, что отморозила пальцы на ногах, – чем больше они оттаивали, тем сильнее болели.