– Возможно, возможно, возможно, – передразнила Дайна, и он вдруг понял, до чего она устала. – Это все только догадки. Да, скорее всего, ты прав. У него был хитрый план. Настолько хитрый, что он даже включал передачу посмертной силы тебе. – Она сделала особый акцент на этом последнем слове. – Но к чему этот план привел? – Она сморгнула выступившие слезы. – Он мертв. Все было зря.
– Может, и нет, – мягко сказал Артем. – Может, это был план Б. Я думаю, ему важнее было все исправить, чем уцелеть. Он наверняка понимал, что Сандр может победить. И должен был придумать план на этот случай…
Он не стал говорить вслух всего. Но не мог не думать о том, что Аждая отдал ему силу неслучайно. Что было бы, выбери он кого-то из здешних фанатиков вроде Дайны? Она бы ни за что не отдала силу ставленнику других богов. И, в отличие от него, ничего здесь не знающего, нашла бы способ спрятаться.
Наверное, могла бы всю жизнь прожить в какой-нибудь уединенной пещере, укрытой от посторонних глаз, но не сдаться, защищая то, что ей дорого.
И у мира не было бы шанса стать снова целым. А у прорех – закрыться.
Теперь шанс был, но почему Артем чувствовал, будто сделал все не так? Почему вообще думал об этом вместо того, чтобы сосредоточиться на возвращении?
Боги обещали вернуть их, не гарантируя «иным землям» безопасности. Полагаться только на них было нельзя.
– Дайна. – Артем захотелось коснуться ее плеча, но он не осмелился. – Слушай… мне жаль, что так вышло с твоей рукой. Может, если я бы лучше знал, как…
Она покачала головой:
– Даже бог не может исцелить рану, нанесенную богом. А вне круга… Богом ты никогда и не был. Ты сделал, что мог. Спасибо.
Она впервые поблагодарила его, но почему-то от этого стало только хуже.
– Не болит?
– Нет. И выглядит так, как будто зажило давным-давно, только… – Она запнулась. – Только все время забываю, что ее нет. Глупо. Иногда мне кажется, она чешется. А потом вспоминаю.
– Я знаю, – Артем помахал левой рукой, – всего лишь палец, но… с ним было то же самое.
Они помолчали. Спина Гана впереди была очень прямой. Они так и не поговорили после контакта с Каей.
– Дайна, ты хочешь уйти с нами? – Ее золотые кошачьи глаза расширились, но она промолчала. – Серьезно. Если все получится… – Артем запнулся.
Он хотел бы сказать, что его собственный мир будет для нее безопаснее, но это было неправдой. Хотел сказать, что там жрица, лишившаяся бога, найдет место вернее, чем здесь, но и в этом он не был уверен.
Что он предлагал ей и зачем? Возможно, об этом стоило подумать раньше.
– Здесь мне все знакомо, – наконец ответила она. – Но у меня больше нет ни бога, ни родных, ни друзей. Я больше не знаю, что делать.
Она не сказала ни «да», ни «нет», и Артем почувствовал облегчение – и разочарование.
Ган резко остановился, и они едва не врезались ему в спину.
Воргнон повернулся к ним и злобно заворчал. Щетина на его загривке приподнялась, с виду острая, как ежиные иглы.
Они остановились на большой поляне прямоугольной формы – до странности ровной, как будто ее края намеренно ровняли топорами и пилами.
«Это здесь. Боги явятся сюда. Но вы их не увидите». – Голос Воргнона звучал в голове Артема, и в нем слышалось высокомерие. Очевидно, Воргнон, как преемник, увидит богов – или по крайней мере почувствует их присутствие.
– Что, если Сандр не явится?
«Явится. У нас то, что ему нужно».
Артем сжал Гинн в кармане.
После ритуала в долине Литта, когда Провидица и Дайна пытались привести Артема в чувство, до них долетали визги Ремистра, спорившего с богинями. Ремистер не хотел рисковать с таким трудом обретенным камнем. Верфетуйя и Тофф считали, что риск оправдан: только Гинн мог вынудить Сандра потерять бдительность и попасть в ловушку.
Стоило им выйти за пределы долины Литта, морок, сотворенный Верфетуйей, укрыл их. Сандр должен был поверить в то, что они все еще одни – и никто, кроме Воргнона, их не защищает.
Провидица отдала камень – теперь он был тяжелее, чем прежде, – Артему. По ее быстрому взгляду он понял: Мия-Литта говорила правду. Крошечный осколок из иных земель остался лежать в пещере.
Как забрать его до того, как боги отправят их домой?..
Если, конечно, они сдержат слово.
Голос Дайны зазвучал в голове без предупреждения, и Артем замер, изо всех сил стараясь оставаться невозмутимым под пристальным взглядом злых глазок Воргнона.
«Мне удалось услышать их мысли, Арте. Они не доверяют друг другу. Круг и Гинн – то, что держит их вместе и не дает друг другу навредить. То, что держит мир в равновесии».
Ган медленно обходил их и Воргнона, зорко вглядываясь в темноту. Его пальцы лежали на мече, и он двигался легко и быстро, с какой-то особенной звериной грацией. Видимо, с ним вновь поделилась силой Тофф.
Артем отвел глаза.
«Нас никто не слышит?»
«Никто. Но сил мне надолго не хватит. – Дайна быстро облизнула губы. – Они договорились, что начнут замыкать круг сразу, как появится Саандор… а закончат, когда он будет убит, а его сила перейдет Воргнону. После этого все пятеро – Тофф, Ремистер, Верфетуйя, Лиелита и этот свин – будут всемогущи. Никто не сможет их победить, даже они сами не смогут навредить друг другу».
«И что?»
«Лиелита и Воргнон – марионетки у кого-то из этих троих, это же очевидно. У Верфетуйи мало последователей. Ей никогда не было ни до чего особого дела… Мне кажется, все это подстроили Тофф и Ремистер, а спорили друг с другом только для виду. Весь наш мир будет теперь у них во власти. Не будет никого, кто делал бы все по-своему… как Аждая».
Артем вздохнул.
«Похоже на правду. Но что мы можем сделать?»
Он вовсе не был уверен, что им нужно что-то делать. Тофф выглядела самой человечной из всех… Куда более гуманной, чем Аждая. Вспоминая город Тени, Артем сильно сомневался в том, что кто-то так уж сильно выигрывал от того, что он «делал все по-своему».
«Дайна, ты ведь сама говорила, что я чужой здесь. Так и есть».
Она нахмурилась и ничего не ответила – ни вслух, ни у него в голове.
«Я не думаю, что будет правильно вмешиваться, – продолжал он. – Да и что я могу поделать? Я даже не знаю, смогу ли вернуться домой… А этого я хочу больше всего, понимаешь?»
Она снова промолчала – может, больше ее защита от чужих взглядов не работала и на этом сеанс связи был закончен?
Его отвлек подошедший Ган.
– Нервничаешь? – В первый раз князь сам заговорил с ним, и Артем поспешил ответить:
– Есть немного. Будет обидно умереть… теперь. – На самом деле до этого момента он не боялся – сам не знал почему, – но сейчас почувствовал, что начинает волноваться.
– Это уж точно. – Ган достал из ножен меч – боги вооружили их – и пару раз рубанул воздух.
Артем засмотрелся на серебристое мелькание стали.
– Интересно, кто здесь делает оружие? – сказал он, хотя для таких размышлений явно было не время. – Город Тофф…
– Тофф оружие не приветствует, – сказала Дайна. – Большую часть делали в городах Диара. Он вообще многое позволял из того, что не позволяли другие боги… – Ее лицо скривилось в гримасе неодобрения. – Его дети – люди, файели, мелны – строили разные механизмы… Теперь все это пришло в упадок. Говорили, что другие боги специально бросили Диара в гущу битвы, потому что многим не нравилось, что…
«Прикуси язык, человек».
Голос Воргнона загудел у них в головах, и все трое вздрогнули от неожиданности. Дайна бросила на кабана красноречивый взгляд, но замолчала, хотя Артем был уверен, что она кинется спорить.
Он понял, почему она молчит. Еще немного – и Воргнон станет богом, одним из пяти в круге. Спорить с ним было себе дороже.
Артем вспомнил тень утеса, визг Ремистра, мягкий голос Тофф, шелест голосов Верфетуйи. Могли ли они подставить неведомого Диара, а потом оказаться в ловушке собственных замыслов из-за исчезновения Аждая?
Почему-то он не сомневался: могли.
Участвовал ли в этом Аждая, который, по словам Дайны, шел против течения? Или не знал о замыслах остальных?
Артем встряхнул головой, с силой потер виски. Он позволял чужой истории, не имевшей к нему никакого отношения, занимать его мысли целиком и полностью.
Некоторое время они молчали, а потом заговорил Ган.
– Как думаешь, Кая успела услышать? Про меня. – Он сморщился, как от кислого, и Артем понял, чего ему стоило заставить себя снизойти до прямого вопроса.
– Я думаю, да. Извини… Надо было с этого начать, но времени было мало.
– Ну да. Конечно. Знаешь ли, братец…
«Тише. Люди, вы что, пришли сюда болтать? Мои чуткие уши слышат даже то, как опадают листья в лесу. Но за вашим гамом не расслышишь и поступь врага».
– Тогда, может, не такие уж они и чуткие? – пожал плечами Ган, и глазки Воргнона налились кровью.
– Он не хотел вас обидеть, – торопливо сказал Артем, но Воргнон его уже не слушал – он насторожился. Жесткие волоски на его морде завибрировали.
А потом вдруг комья полетели у них из-под ног во все стороны, как будто землю пропахало цепью выстрелов. Дайна не удержалась, упала, нелепо взмахнув рукой. Артем тоже не устоял на ногах, но продолжил судорожно сжимать Гинн в кармане. Пальцы обожгло, как будто камень раскалился докрасна.
Битва началась мгновенно, как сходящая с гор лавина.
Сандр пришел не один.
Поскоэли, издав боевой клич, атаковали со всех сторон – с перекошенными от ярости лицами, которые были разрисованы так ярко, что Артем не сразу узнал в них людей.
– Саандор! – кричали они.
И еще:
– Люди! Люди!
– Свобода!
– Са-ан-дор! Са-ан-дор!
– Я думал, он придет один! – проревел Ган за мгно вение до того, как первый поскоэль пал от его меча. – Что нам не придется убивать людей! Ты говорила, что…
Артем не сразу понял, что Ган обращался к Тофф.
Но время разговоров закончилось. Воргнон ревел, раскидывая поскоэлей острыми, окованными металлом клыками. Уже несколько человек корчились на земле со вспоротыми животами, и Артем почувствовал, как съеденное утром просится наружу. Он выхватил меч, но пустить его в ход не удавалось. Воргнон носился по кругу со скоростью и ловкостью, удивительными для его веса, разбрасывая врагов как колоду карт. Меч в руке Гана превратился в серебристый ураган. Без Тофф тут явно не обошлось.