Ллойд лишь усмехнулся, склонив голову набок, как любопытная собака, которая не понимает, почему ей не дают съесть тапочки, и скорчил такую рожу наивного непонимания, что младенцы бы ему позавидовали. — Кабала? Нет-нет, дорогой Радос, это просто… взаимовыгодное сотрудничество. Ты работаешь, я получаю свои деньги. Всё честно. Как в борделе: ты получаешь услугу, а бордель получает твои деньги.
Ксавьер, стоявший в углу комнаты, не смог сдержать ухмылки. Его рука непроизвольно потянулась к мечу, но он лишь скрестил руки на груди, наслаждаясь зрелищем, как зритель, попавший на особенно удачное представление комедиантов. Ллойд, конечно, не собирался убивать того, кто должен ему столько денег. Но и прощать так просто он тоже не намерен.
— Если не подпишешь по-хорошему, — добавил Ллойд, его голос внезапно стал холодным, как зимний ветер, а лицо приняло выражение, которое могло бы заморозить даже огонь, — у нас не останется иного выбора.
Радос, обливаясь слезами, как водосточная труба в сезон дождей, поставил свою подпись. Его рука дрожала так сильно, что подпись больше походила на каракули испуганного ребёнка или на след пьяного паука, ползущего по бумаге.
Возвращаясь обратно, Ксавьер шёл рядом с Ллойдом, его взгляд то и дело скользил по окрестностям. Дорога была тихой, лишь ветер шелестел листьями деревьев. — У нас есть деньги, чтобы выплачивать проценты пару месяцев, — заметил он, его голос звучал спокойно, но с лёгкой ноткой сомнения.
Ллойд лишь покачал головой, скривив такую рожу беспечного оптимиста, словно ему предложили сыграть в русскую рулетку, а пистолет заряжен только одной пулей. — Эти деньги пойдут на строительство, — заявил он, как будто это было само собой разумеющимся.
Ксавьер удивлённо поднял бровь, как человек, которому предложили апельсин, а он обнаружил внутри креветку. — Тридцати работников недостаточно? Неужели никто из жителей не откликнулся на объявление?
Ллойд усмехнулся, его губы растянулись в широкой улыбке, а глаза загорелись таким огнём, будто он придумал, как продать снег эскимосам. — О, они откликнутся. Просто нужно дать им… правильный стимул.
Через пару дней Ллойд вернулся в поместье и начал вербовку новой рабочей силы. К его удивлению, очередь выстроилась длинная, как у бесплатного туалета на фестивале пива. Люди толпились у ворот, их лица выражали смесь надежды и любопытства.
— Разве не эти люди меня ненавидели? — спросил он у Ксавьера, его голос звучал с лёгким недоумением, а его физиономия выражала такое искреннее удивление, что можно было подумать, будто он обнаружил, что его лошадь умеет говорить.
Рыцарь, стоявший рядом, скрестил руки на груди и усмехнулся. — Ты изменил их мнение, — ответил он. — Установка системы отопления и наказание предателя подтвердили серьёзность твоих намерений.
Ллойд улыбнулся, его глаза блестели, как у ребёнка, который только что нашёл спрятанные сладости или как у карманника, обнаружившего в толпе толстый кошелёк. Очередной соискатель подошёл к нему: — Вы предлагаете работу?
— Да, — ответил Ллойд, его голос звучал так уверенно, что даже самому скептичному человеку захотелось бы подписать контракт. Его физиономия излучала такую уверенность, словно он продавал воду в пустыне. — Всё, что нужно, — поставить подпись вот здесь.
Мужчина согласился, но сначала поблагодарил: — Мой ребёнок часто простужается. Но благодаря вашей системе в этом году беспокоиться не о чем. Спасибо вам большое.
Ллойд, слушая это, почувствовал неловкость, как человек, которого похвалили за случайно совершённое доброе дело. Он ведь просто пытался утолить свою жадность, а тут вдруг стал местным героем. Его рука непроизвольно потянулась к затылку, а лицо приняло выражение смущённого благодетеля, которое у него получилось примерно так же естественно, как у крокодила, пытающегося улыбнуться.
Следующий соискатель добавил: — У меня есть родственники из поместья Рокона. Они хотели бы, чтобы вы установили свою систему и там.
— Вот он, первый шаг к процветанию, — прошептал Ллойд себе под нос, его лицо расплылось в такой довольной улыбке, что можно было подумать, будто он выиграл в лотерею. — Всё было не зря.
Вечером, стоя на возвышенности и наблюдая за деревней, Ллойд задумчиво поднял руки к небу, как заправский проповедник, ожидающий божественного откровения. Его взгляд скользил по крышам домов, из труб которых уже поднимался дымок — признак работающей системы отопления. — Рано или поздно на этой горе ничего не останется, — произнёс он, его голос звучал скорее как констатация факта, чем как предупреждение, а лицо приняло выражение учёного, предрекающего конец света. — Система отопления требует больших ресурсов. Уголь горит быстро, а запасы не бесконечны.
Ксавьер, стоявший рядом, нахмурился. Его рука непроизвольно потянулась к рукояти меча, как будто он пытался найти в ней опору. — И что господин предлагает? — спросил он, его голос звучал настороженно.
Ллойд повернулся к нему, его глаза блестели, как у человека с поехавшей кукухой, а лицо перекосило в такой восторженной гримасе, что случайные прохожие могли бы подумать, что он либо сошёл с ума, либо выиграл в карты королевство. — Мы прекращаем строительство дороги, — заявил он, как будто это было самым очевидным решением в мире. — И начинаем добычу каменного угля.
Рыцарь удивлённо поднял бровь, как человек, которому только что сказали, что солнце на самом деле из сыра. — Дорога же была вашей идеей… господин. Вы сами говорили, что это ключ к процветанию.
— И это так, — согласился Ллойд, его губы растянулись в ехидной улыбке, напоминающей оскал крокодила, заметившего тонущего туриста. — Но дорога — это долгосрочный проект. А уголь — это здесь и сейчас. Как только весть о нашей системе отопления дойдёт до больших городов, люди не смогут устоять перед таким искушением. Мы станем монополистами.
Ксавьер почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Он посмотрел на Ллойда, и его начало слегка подташнивать от той скорченной рожи, которую тот состряпал. Это была не просто улыбка — это была гримаса человека, который только что нашёл способ заработать на чужой беде, как торговец зонтиками в сезон дождей.
— Жители деревни получат скидку, — добавил Ллойд, его голос звучал так сладко, что даже пчёлы бы прилетели на него, а на его лице играла улыбка такой фальшивой щедрости, что даже самый наивный ребёнок заподозрил бы подвох. — Но небольшую. Совсем небольшую… — Это жестоко, — рыцарь сглотнул.
Ллойд лишь пожал плечами, скорчив физиономию человека, у которого нет выбора, хотя на самом деле выборов у него было больше, чем вариантов пиццы в итальянской пиццерии. — Как иначе выплатить долг за поместье? — спросил он, как будто это было единственно возможным решением.
Ксавьер хотел возразить, но остановился. Он знал, что Ллойд прав. Долги нужно было выплачивать, иначе поместье могло перейти в чужие руки. Но всё же…
— Барон не просто так не обрабатывает это месторождение, — напомнил он, его голос звучал как предупреждение. — Многие пытались, но без толку. Шахты обрушивались, люди гибли…
Ллойд усмехнулся, его глаза загорелись азартом, как у игрока, поставившего всё на один номер в рулетке, а лицо перекосилось в такой самоуверенной ухмылке, что можно было бы подумать, что он изобрёл бессмертие. — У меня всё получится, — уверенно сказал он. — Благодаря современным технологиям.
Он вспомнил о щитовом методе проходки — подземной технологии, которая обеспечивает безопасное проведение горных работ. В его мире это было обычным делом, но здесь, в этом захолустье, это звучало как магия или как объяснение интернета старику, никогда не видевшему компьютер.
— Теперь, когда с проблемами покончено, можно идти вперёд, — сказал он, его голос звучал так, будто он уже видел себя на вершине успеха, а лицо сияло таким триумфом, словно он уже построил империю угля.
Ксавьер, наблюдая за удаляющимся Ллойдом, недоумевал: — Что ещё за щитовой метод проходки? — пробормотал он себе под нос, но Ллойд уже шёл вперёд.
Спустя несколько недель после того, как Ллойд принял решение начать добычу угля, работы в шахте шли полным ходом. Пещера, которая раньше была лишь тёмной дырой в горе, теперь напоминала небольшой лагерь. Повсюду горели факелы, а звуки кирок и лопат смешивались с криками рабочих.
Тем временем в глубине пещеры, где шахтёры уже добрались до первого угольного пласта, что-то пошло не так. Ллойд, который лично проверял работы, услышал странный звук. Это был глухой гул, словно что-то огромное двигалось за стеной, или как будто чей-то желудок урчал после недельной голодовки. — Это что? — пробормотал он.
Его навык подземного сканирования показал, что в стене появилась дыра. Она расширялась, и с каждым мгновением звук становился всё громче.
— Это не должно быть здесь, — сказал он, но прежде чем успел подумать, из дыры выскочил гигантский муравей.
Ллойд состроил гримасу боли и вздохнул, его лицо исказилось так, словно он только что понял, что забыл запереть дверь в туалет в поезде. — Ну вот, началось.
Гигантский муравей, вылезший из дыры в стене, был размером с лошадь. Его хитиновый панцирь блестел в свете факелов, как начищенные доспехи, а огромные жвала щёлкали, словно ножницы парикмахера, страдающего нервным тиком.
— Ксавьер! — крикнул Ллойд, отступая назад и скорчив такую рожу удивления, что его глаза чуть не выскочили из орбит. — У нас гости!
Рыцарь, не теряя времени, обнажил меч. Его глаза сузились, когда он оценил противника. — Это не просто муравей, — произнёс он. — Это магическое существо.
Ллойд, не отрывая взгляда от монстра, вспомнил, что в романе такие твари обитали глубоко под землёй. Они были частью древнего культа, поклонявшегося божеству тьмы. Но почему они появились здесь?
Муравей, словно почувствовав их страх, двинулся вперёд. Его лапы с грохотом ударяли по каменному полу, оставляя трещины, как пьяный сапожник, танцующий на паркете.